- Мам, ты так говоришь, потому что у тебя был папа? Но ведь тебе плохо без него?
- Плохо. У меня до сих пор болит вот тут, – она прижала руку к плечу, над грудью, - болит, чтобы я не делала! Но когда я подумаю о том, что было бы если бы его не было в моей жизни – мне становится еще хуже.
Если бы Тамерлана в моей жизни не было?
Я уже не представляла себя без него. Не знала, как жить без той самой боли в сердце!
Он обнял меня в коридоре отеля, прижал к себе, после того как я сама просила поцеловать меня. Я чувствовала его, всего… и…отпрянула, понимая, что он хочет.
У меня кружилась голова, шум стоял в ушах, в груди все сдавило.
- Почему ты боишься меня? Я не сделаю тебе ничего плохого. Нам будет хорошо. Я тебя не обижу! Никогда мой Светлячок!
Не обидит…
В тот момент мне, наверное, было все равно.
Нет, не так.
Господи, в тот момент мне хотелось, чтобы он меня обидел! Хотелось, чтобы поднял на руки, отнес в свой номер, и… не отпускал бы до утра!
Я хотела узнать с ним все. Хотела, чтобы он научил меня страсти.
- Тамерлан… я…
Мне уже не нужно было ничего говорить. Он понял.
Осторожно поднял меня на руки и понес.
В номере аккуратно усадил на диван, опустился на колени передо мной.
- Сейчас я закажу ужин, и мы поедим. Потом ты примешь ванну и ляжешь спать.
- Там, я…
- Т-ш-ш… Сначала ужин. Я правда голоден. - он так искренне улыбнулся!
Я не знала, как он может ужинать, но он реально ел так, словно у него с утра маковой росинки во рту не было! Я лишь брала клубнику, осторожно макала ее в сливки, и дико смущалась под его жаркими взглядами.
- Любишь клубнику?
- Не знаю. Люблю, наверное.
- Я тоже. Покормишь меня?
- А ты еще не наелся? – я была удивлена, а он ухмыльнулся и покачал головой окидывая меня таким жарким взглядом, что я сама стала похожа на клубнику.
- Зоя, я пойду в душ. Ты… в спальне есть ванная. Там полотенца, халат.
Я задрожала, внезапно осознав что именно я собиралась сделать!
Господи… Нет!
Да.
Да!
Лучше жалеть о том, что сделал.
Хоть раз в жизни испытать это…
- Зоя… ты просто будешь спать в спальне в моем номере. Я буду спать в другой спальне.
Я взглянула на него. Он… серьезно?
Ну… хорошо. Если он так решил сам, то…
Я ведь не буду настаивать? Или…
Горячие струи смывали с меня ужас этого вечера. Ароматный гель для душа слегка пьянил.
Или меня пьянила близость любимого мужчины?
Я надела халат и вышла. Спальня была пуста. Он сдержал слово.
А я нет.
- Зоя, выйди! Пожалуйста…
Его хриплый низкий голос казалось обнимал мое тело, проходил по венам кипящей лавой, отдаваясь внизу живота какой-то непонятной сладкой болью.
- Светлячок… Прошу тебя…
Я молчала. У меня ком стоял в горле. Я не могла говорить.
Когда я зашла к нему в спальню Тамерлан стоял у окна. Он был в халате. Руки держал в карманах.
Я обратила внимание на его ноги. Голые ступни, икры, красиво очерченные, покрытые редкими темными волосками. Очень красивые ноги. Я еще удивилась, своим мыслям. Но… у Тама на самом деле была фантастическая фигура.
Высокий, широкоплечий, с рельефными мышцами рук. Узкой талией. И сзади он смотрелся очень красиво. И под майкой-поло, которую он надевал иногда, угадывались кубики пресса.
Когда я зашла он повернулся, посмотрел. Зыркнул своими ореховыми лучиками. Прошелся по моей фигуре, скрытой безразмерным махровым халатом…
Отвернулся.
Мне показалось, что он что-то прорычал, может быть что-то не очень хорошее.
Почему я думала, что он обрадуется мне?
Мне казалось, он увидит меня, подойдет, обнимет, возьмет на руки, и…
А вместо этого рычание!
«Зоя, выйди!»
Я не могла выйти.
Я пришла.
Я хотела остаться.
Мягко ступая по ковру, я подошла ближе.
Совсем близко. Я чувствовала волны энергии, бьющие из него. Не самой доброй энергии.
- Зоя… ты понимаешь, что я… я не железный?
Я понимала. Хорошо понимала.
Сначала мне хотелось самой развязать поясок и скинуть халат. Но потом я решила, что это должен сделать он сам.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Я просто подошла еще ближе, ткнулась носом ему между лопатками, обвила его руками…
Тамерлан застонал.
- Светлячок, пожалуйста…
- Я люблю тебя, Тамерлан.
Он резко развернулся, и теперь уже его руки обвивали меня, поднимая.
И я почувствовала его губы на моей шее. И горячий шепот, такой…нежный, наполненный страстью.
- Девочка моя… Светлая моя девочка. Любимая моя.
Он… он сказал это? Он назвал меня любимой?
Тамерлан?
- Сладкая, моя единственная, моя настоящая… ты любишь меня, Зоя?
- Да… да…
- Ты… готова? Ты… хочешь этого?
- Да…
Он целовал меня долго.
Распахивал полы халата, словно разворачивал конфету, очень дорогую конфету в обертке из золотой фольги.
- Ты прекрасна, любимая моя…
Я дрожала.
От внезапно накатившей паники. А он успокаивал. Гладил.
У него были очень нежные сильные руки. Пальцы.
Мне казалось, я схожу с ума от чувств, ощущений, которые нахлынули внезапно, бесповоротно.
Он спросил что-то о таблетках. Я ничего не поняла, просто потому что у меня шумело в ушах и было очень страшно. И сердце стучало как заведенный на полную метроном.
А потом мне стало очень больно. Я кусала губы, стараясь сдерживать слезы, слезы обиды и разочарования, потому что мне казалось, что все будет иначе.
Я думала, он будет нежнее… аккуратнее.
Он целовал меня, и в какой-то момент поцелуи стали действовать как анестезия, я расслабилась. Вернее, постаралась расслабиться.
Я не знала, что мне делать, боялась даже обнять его сначала.
Потом все закончилось. И я вздохнула с облегчением.
Пытаясь уговорить себя, что это нормально и что первый раз он такой первый раз. И всем девочкам больно.
Но…
Я была уверена, что Тамерлан будет нежным. Что постарается сделать мой первый раз необыкновенным.
Может… надо было сказать ему, что я…
Но разве он не знал? Разве он сам не понял, что я никогда…?
Он лежал рядом, прижимая меня к матрасу, я не могла пошевелиться и было тяжко дышать.
Судорожно вздохнув, попыталась его подвинуть.
- Я тебя раздавил, маленькая? Прости… Как ты?
- Я… нормально.
- Извини. Я наверное слишком поторопился, тебе надо больше времени, да? Я просто… забылся. Так хорошо с тобой. Никогда ни с кем не было так хорошо.
- Я надеюсь. – после этих его слов мне захотелось встать и пойти в душ. Очень горячий душ. Смыть с себя эту грязь.
Почему-то я вдруг почувствовала себя грязной.
- Я в душ. Ты со мной?
- Нет. Я… нет. Потом.
- Зоя… я что-то сделал не так? То есть… Прости, да, я все сделал не так. Но я исправлюсь. Дай мне минут пять, я схожу в душ, приду в себя, и мы продолжим, хорошо? Я сделаю так, что ты не забудешь эту ночь, любимая.
Ты уже сделал это, Там…
Он скрылся за дверью, я быстро встала, подобрала халат, выбежала. Закрылась в ванной своей спальни.
Было очень больно, обидно и противно.
А чего я хотела? Почему решила, что будет иначе?
Что я наделала, Господи?
Я встала под душ. И снова, второй раз за эту дикую ночь стояла под обжигающим душем, терла себя мочалкой до остервенения, а потом… опустилась на колени, села в мраморный поддон и заплакала.
Мне было очень жалко себя.
Зачем я это сделала?
Я услышала стук, наверное, это Тамерлан стучал в дверь.
Мне не хотелось вставать. Вообще не хотелось шевелиться. Я лежала в поддоне, в котором скопилось немного воды.
Между ног противно саднило, и тянущая боль опоясала живот.
И это называется любовь?
Эх… глупый Светлячок. Что ты натворила?
Внезапно дверь с шумом открылась. Я успела подумать, что даже в таком дорогом отеле замки ненадежные раз их так легко можно открыть.
