- Ну, я пытался помочь ей. Потом, к счастью, пришел Рустам.
- Что с Зоей?
- Уехала на такси.
- Ты заплатил?
- За что?
- За такси, брат!
- Нет, там… в общем, таксист ее увел, и я не знаю, что дальше было.
- Ты идиот, Ильяс? Почему не проследил?
- Я идиот? Вообще-то это ты виноват в том, что она тут появилась, и в том, что она твоей невесте праздник испортила!
- Ты забываешься, Илик!
- Вместо того, чтобы переживать за девчонку, которая только о бабках думает, переживал бы за свою невесту, которой этот спектакль видеть было ни к чему! Теперь все будут вспоминать и смеяться над ней! Ее жених на свадьбе защитить не смог!
- Ильяс!
- И на Шабката обрати внимание! Он тебе это представление тоже не простит!
Смотрю на Ильяса и понимаю – он прав.
Нужно идти к Мадине. Нужно продолжать торжество. Итак, там без меня уже все гуляют. Нужно поддержать девочку.
Свадьба идет совсем не по нашим канонам, все-таки большинство гостей местные, московские бизнесмены. И торжество больше светское.
Но все равно присутствуют какие-то элементы наших традиций, и танцы наши народные – специально привезли три ансамбля с нашей родины, и какие-то обряды показывают.
Я сижу рядом с Мадиной, держу за руку - у нас бы мы вообще могли не увидеть друг друга на свадьбе.
Честно говоря, для меня это уже какой-то непонятный пережиток прошлого, не нужный, и не правильный. И я сразу предупредил отца и родню невесты, что наш праздник пройдет так, как хочу я. Все со мной согласились.
Я даже отбился от повторной свадьбы в родном селе Мадины. Пусть там делают все без меня.
Держу ее тонкие пальчики, смотрю на ее красивое лицо.
Она бледная. Не улыбается.
- Мадина, все хорошо?
Поворачивает голову, смотрит на меня. Хочется попросить у нее прощения, объяснить, что я виноват, что я должен был сделать так, чтобы её это не коснулось. Но я молчу. Просто подношу ее пальцы к губам и целую, замечая, что она дергается.
Ничего, это нормально. Нормально, что она меня пока еще боится. Но я намерен сделать все, чтобы наша семейная жизнь была ровной и счастливой.
Возможно, я даже смогу…смогу почувствовать что-то к этой девушке.
Возможно.
Если смогу выкинуть из своей головы белокурого ангела, золотого Светлячка.
Я ведь смогу, я сильный?
Свадьба как в тумане проходит, меня поздравляют, что-то говорят, советуют проявлять терпение к молодой супруге, желают счастья и много наследников.
Зависаю на этом. Наследник. У меня мог уже быть один. Эта информация меня снова к земле прибивает.
Почему так вышло? Она говорила о выкидыше…
Боль скручивает виски опять, не могу сдержать стон.
Вижу, как дергается Мадина, смотрит на меня… что в ее глазах? Это не страх… Неприязнь?
Могу понять ее. Сегодняшний день должен был быть для нее сказкой, а стал.
- Прости, голова раскалывается. Мне кажется, мы уже можем идти.
- Куда? – мне кажется это первое слово, которое я слышу от нее сегодня.
- Домой, моя королева. В мой дом, который теперь твой. Не бойся, я тебя не обижу.
Опускает голову, молчит.
Вот и прекрасно.
Едем домой. Сидим рядом как чужие. Но мы и есть пока чужие. Ничего. Я все это смогу поправить.
Родственницы, которые почему-то заполонили мой дом, хотят помочь ей раздеться.
Прогоняю всех, стараясь не злится – они поступают так как надо, как привыкли. Но я хочу делать то, что я хочу.
Сегодня моя брачная ночь, и это никто не испортит.
Мадина в моих руках как бревно. Стараюсь успокоить ее, прошу расслабиться, обещаю, что ничего дурного не сделаю. Вижу слезы, которые катятся из-под ресниц.
- Ты сама понимаешь, что это должно произойти сегодня.
Молчит. И это начинает меня раздражать.
Какого чёрта я согласился на этот фарс? У меня должна была быть совсем другая жена. Больная девушка, которой жить осталось пару месяцев, которую мне оставалось лишь похоронить достойно! Но войдя в ее семью я вошел бы и в бизнес, и помог отцу, у которого, как выяснилось, проблем выше крыши!
Я должен был стать вдовцом, наладить связи, и жить своей жизнью!
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
А теперь я связан с женщиной, которая не вызывает во мне никаких чувств!
И как я должен лечь с ней в постель? Как сделать ее женой, если я не хочу и не готов?
Сцепив зубы, продолжаю обнажать ее. Вид тела никак на меня не действует. Совсем.
Мне нужна другая. Тоненькая, но с высокой грудью, с округлыми бедрами, с золотистыми волосками, покрывающими тело… С длинными ногами, которые обвивали мое тело, прижимая.
Расстегиваю на Мадине платье, но не снимаю.
- Иди в душ, я подожду.
Сажусь на кровать. Опуская лицо в ладони.
Что я наделал?
Почему в моей голове все время стучит тонким молоточком мысль, что я проиграл, облажался, что я поступил неправильно?
Сам иду в душ, мечтая смыть раздражение и усталость этого бесконечного дня.
Лучше бы не заходил… Перед глазами та сумасшедшая ночь в Сочи, когда я нашел Зою плачущей в душе… Она ведь пришла ко мне невинной! Чистой!
Что произошло потом? Почему она изменилась? Зачем требовала денег у моего отца, зачем ходила к отцу Мадины? Что привело ее в тот клуб?
Слишком много вопросов. И ледяной душ не спасает.
Выхожу. Вижу мою невесту, сидящую на кровати. На ней шелковый пеньюар.
Она расстегивает его, снимает, оставаясь в одной рубашке.
Она очень красивая, наверное. Большая грудь, широкие бедра, тонкая талия. Пухлые, сочные губы. Яркая, жаркая красота.
Но я понимаю, что перед глазами другая. С другой я должен был провести эту ночь.
Мадина принимает все как должное. Она бесстрастна. Не издает ни звука.
И она не девственница, теперь я это хорошо понимаю. Не девственница, хотя ей очень хочется убедить меня в обратном.
Глава 18.
Отваливаюсь от нее не закончив. Смысл?
Знаю, что должен сделать по закону нашей веры. Хотя, мне кажется, этот фарс никакого отношения к вере не имеет.
Мне ведь нужно сейчас выволочь ее за волосы из этой комнаты? Выкинуть из дома как собаку. Выгнать всю ее родню с позором? Разорвать все договоренности?
Что я должен делать?
Может, просто послушать?
И тут меня накрывает, словно ледяной лавиной, как будто я несусь по склону на своем верном Тамерлане, а за мной несется снежный ужас гор…
Я не слушал Светлячка. Я не дал ей ни одной возможности оправдаться. Объяснить, что случилось!
Возможно, у нее была причина поступить так? Она не захотела быть любовницей – я это мог понять. Не захотела быть второй женой – тоже мог. Не захотела ждать… Я даже это мог принять!
Но ее поход к отцу! Деньги, которые она взяла у отца Мадины! Зачем?
Что случилось с моим Светлячком? Почему она стала продажной? Почему потащилась в клуб? Что там делала?
Эти вопросы я должен был задать ей сам! Лично! Глядя в глаза!
А не слушать Ильяса и отца с матерью.
Закрываю лицо руками, хочется стонать, рычать.
Резко сажусь. Смотрю на женщину, которую назвал женой.
Мадина лежит, бесстрастно глядя в потолок.
- Ничего не хочешь мне сказать?
Поворачивается. Смотрит с таким презрением! Ого!
И не боится меня?
- А ты ничего не хочешь сказать, Умаров? Опозорил меня перед всем миром! Шлюху свою…
Со всей силы бью кулаком по кровати рядом с ней, чтобы закрылась от страха. Но она, похоже, и гнева моего не боится!
- Не смей называть ее шлюхой, ты! Она пришла в мою постель чистой, а ты…
- Она пришла в твою постель до свадьбы, и ты ее называешь чистой?
- Ты тоже пришла в чью-то постель до свадьбы, Мадина! И отвечать будешь ты! А мою женщину не трогай!
Мадина смеется! Смеется мне в лицо! Какая оказывается смелая! До этого двух слов сказать не могла! А тут...
- Твою женщину? Не смеши, Умаров! Твоя женщина прямо сейчас становится общей, если моему брату удалось ее найти!
