Он держал в руке плотницкий топор. И выглядел вовсе не чиновником, вздумавшим закосить под мужика. Не губернатором крупного города, который неумело тычет в землю лопатой, сажая деревце на памятной аллее и больше всего боясь выпачкать элегантный костюм. Этот своим топором и дом срубит, и суп из него сварит. Только не лезь под руку.
— Результаты впечатляющие. — Александра мотнула подбородком в сторону ресторана и поселковой улицы.
— Если бы ещё не мешали…
— Что же мешает? Или — кто?
Глаза Ивана Ивановича темно блеснули. Железо поверх дерева. Как будто в розоватую сливочную древесину вколотили гвоздь.
— Разберёмся. Со всеми разберёмся…
— «…И державу подымем!» — не удержавшись, со студенческим цинизмом процитировала Александра.
Иван Иваныч сжал крупные кулаки, совершенно видимым образом беря себя в руки.
— Извините. — Александра, повинуясь порыву, дотронулась двумя пальцами до его рукава. — Но я всё-таки не понимаю…
Однако Порядин, как тут же выяснилось, сердился не на неё.
— Знаете, это вот такая наша беда — все обязательно попытаться понять, потом обсосать до косточек, создать десять комиссий, обсудить на ста конференциях и, лучше всего, ничего после не делая, статейку или книжку о том тиснуть! — с неожиданной горячностью воскликнул Иван Иваныч. — А я вот думаю, что иногда и сделать что-нибудь не грех! Без всяких там заседаний и согласований! Особенно когда за твоей спиной люди стоят! Конкретные люди! С домами, огородами, семьями, детьми и судьбами своими. Как вот вы полагаете, а?
Александра кивнула. Действительно, с такой харизмой даже из РАО ЕС можно вышибить миллионы на храм. Или переключить разговор с нежелательных вопросов на темы столь пафосные, что только и останется кивнуть головой.
На лице Барона, обычно сероватом, как будто играли отсветы невидимой радуги.
— Ох, Соболюшки, до чего же странно! Вот уж не думали не гадали, во что вляпаемся! Даже поверить трудно!
— А никак нельзя не вляпываться и побыстрее отсюда убраться? — спросила Марина.
— Уже! — Барон пожал плечами. — Уже влипли по самое не балуйся, Маришенька. Так что теперь — только вброд. Чисто своими силами или вместе со всеми добрыми людьми — вот вопрос. Я лично предпочитаю второй вариант. Тем более что компания собралась опупенная. Чокнутые уфологи на пару с экзальтированными гринписовцами…
— Слушай, Барон, — морщась, точно зачерпнул из плова недоваренный перец, проговорил Соболь. — Я что-то так и не въехал, какая из одиннадцати гипотез тебе кажется самой вменяемой? Если отбросить…
— Я вас ненавижу, — тихо, с чувством сказала Марина. — Обоих! Стоите тут с таким видом, будто вас пригласили в ролевую игру по мотивам Дикого Запада, и вот вы наконец-то сможете себя проявить… В детстве не доиграли, идиоты! Неужели не понимаете, что всё это по-настоящему опасно?!
— Ну, Мариша, ты, конечно, где-то права, — примирительно сказал Барон. — Где-то мы не доиграли, конечно. Но ты же понимаешь: перестройка, перестрелка, перекличка… Я в бизнес, крутился как чёрт в рукомойнике, Соболь тоже семью кормил…
— Ненавижу! — бескомпромиссно повторила Марина. — Перестройка! Семью они кормили! Всегда виноватых найдёте! Да кому нужен твой грёбаный бизнес, если у тебя в итоге единственный сын без отца вырос и миру, похоже, вовсе доверять не обучен! Вроде спохватился, а подвернулась игрушка поинтереснее — и опять до Кирилла дела нет!
— Марина… — с упрёком сказал Соболь. — Ну что ты такое говоришь…
— Да ну вас совсем!..
Марина безнадёжно махнула рукой и, резко повернувшись на каблуках, пошла прочь.
Барон и Соболь смущённо переглянулись. Их молчаливый диалог легко прочитывался по выражению лиц.
«Ну, она сказала, ты это… не бери в голову…»
«Проехали. Пойдёшь за ней?»
«А что я скажу?»
«Это точно. Сказать нечего…»
«Пускай сама успокоится».
«Пускай. Верно. Тогда…»
Оставшись без помехи в лице женского элемента, мужчины придвинулись поближе друг к другу и заговорили. Тихо и заинтересованно…
— А я вот знаю, что это такое, — сказал Алле Виталик, который, как всегда, незаметно подслушивал разговоры взрослых. — Это страшные лесные орки, морские гоблины и горные тролли. И ещё у них есть предводитель, Волан де Морт, который хочет, чтобы во всём мире победило Зло. И вот все его ужасные силы надвигаются на посёлок Варсуга…
Алла сделала круглые глаза под очками. Получилось неожиданно похоже на Гарри Поттера из фильма. Виталик засмеялся.
— Тебе правда не страшно? — спросила Алла.
— Я только людей боюсь, — серьёзно ответил мальчик. — А троллей и гоблинов — ни капельки.
Алла удивилась, но ничего не спросила.
— А где Тинка? — помолчав, спросил Виталик. — Она вроде с тобой была…
— Мы с немцами разговаривали, — объяснила Алла. — Тина меня с собой потащила, потому что по-английски не очень… то есть совсем не… ну…
— У неё по английскому тройка, да и та с пересдачи, — подтвердил Виталик.
— Сначала я ей переводила, а потом они как-то приспособились и меня прогнали…
— Вот и меня тоже всегда… — ответил Виталик и пригорюнился.
Алла огляделась.
На крыльце ресторана, в тени резной крыши негромко, но очень прочувствованно ругались между собой уфологи.
Хильда с напускной ленью бродила кругом «буханки», припаркованной на обочине, что-то якобы вынюхивала и старательно не смотрела в сторону полуволка, который лежал, привалившись кудлатым боком к красному пожарному ящику с песком. Из раскрытой двери «Патриота» за обоими насторожённо наблюдал Монморанси.
Над морем собирались тяжёлые облака. Они ходили низко и деловито. Море дразнилось и высовывало им навстречу серые языки, обложенные белым налётом пены.
Глава 11
ВЛЕЧЕНИЕ
«Сама виновата, идиотка! — бранила себя Тина. — Надо было учить этот дурацкий английский!.. Но кто же знал?..»
Вальтер улыбался так, что хотелось взять его улыбку с собой, как сувенир, и поставить на полочку в серванте.
Алла переводила, не поднимая глаз и чуть заикаясь на первом слоге, но, впрочем, вполне уверенно.
Гюнтер старался говорить по-английски простыми словами, помогая себе и слушателям жестами, а Вальтер всё время сбивался на распространённые предложения. Тина с гордостью решила, что он вообще выглядит умнее, начитаннее и интеллигентнее своего товарища. Она именно так и подумала: «интеллигентнее» — и сама себе удивилась. С каких это пор её такое прикалывает?
— Вы любите ловить рыбу?
— Нет, мы не очень любим ловить рыбу.
— Должно быть, ваш дедушка любит…
— Нет, герр Золлингер тоже никогда не ловит… не ловил рыбу…
— Вот у нас в группе два шведа, — вмешался Вальтер. — Они настоящие рыболовы, без дураков — да! Они друзья с детства, много лет ездят в отпуск по разным странам и везде ловят рыбу, ведут тетрадки, всё записывают, взвешивают улов. Кто победит, тот и оплачивает следующую поездку. Говорят, шведы такие невозмутимые, но, когда доходит до рыбы, они очень азартные — да! А в остальном — нет! А ещё Тельма, женщина из Норвегии, она с ними…
В этом месте Алла сбилась, потеряв нить повествования, и Гюнтер дёрнул товарища за рукав. Вальтер, смешавшись, пробормотал «sorry», замолчал и улыбнулся Тине. Алла смотрела себе под ноги и улыбки не увидела.
— Но, если вы не ловите рыбу, почему же вы и дедушка приехали в это место? С этими людьми? Они все приехали сюда ловить рыбу.
— Да, мы не хотели ловить рыбу. Это есть наша загадка.
— Ваша загадка? Мы не понимаем.
— Если человек приезжает ловить рыбу, но не ловит рыбу, значит, он делает что-то другое. Это есть так?
— Значит, вы не собираетесь ловить рыбу?
Тина закатила глаза и заскрипела зубами от досады. Ей показалось, что от самого словосочетания «ловить рыбу», произнесённого на любом языке, у неё скоро начнёт расти чешуя.
— Алка, всё, хватит! — по-русски сказала она и обратилась к Вальтеру напрямую, тщательно подбирая английские слова. — Ты уже был осматривать христианскую церковь? Это есть памятник архитектуры. Я предлагаю тебе её осматривать вместе. Я не могу ещё говорить про «ловить рыбу». Это есть понятно для тебя?
— О! Конечно! — темпераментно воскликнул Вальтер и быстро сказал что-то по-немецки Гюнтеру. — «Ловить рыбу» — нет! Данная церковь — это замечательный памятник архитектуры, расположенный в очень красивом месте и удивительно точно вписанный в ландшафт. Я очень хотел осмотреть его в обществе очаровательной фройляйн Кристины… и Аллы.
— Алка не пойдёт! — отрезала Тина. — У неё дел много.
Уходя вместе с Вальтером, Тина услышала и даже поняла, как Гюнтер осведомляется у Аллы о цели их путешествия. Услышала и ответ:
