– Ты что… Уже вернулся? – спросила наша дочь.
– Вернулся, – уголок губ мужчины пополз вверх.
– Ты видел звезды? – сделала несколько неуверенных шагов к нему и остановилась.
– Видел.
– А почему уехал с неба? – интересуется, хлопая ресницами.
– Очень сильно скучал по тебе.
– Потому что я лучше звезд и ты меня любишь? – очень скромно интересуется дочь.
– Ты самая лучшая вещь во всей Галактике и я тебя очень сильно люблю, – отвечает Марк.
А я губы кусаю, чтобы не зареветь в голос. Неужели все происходит на самом деле? Марк смотрит на меня и наши эмоции написаны на лицах. И в этот самый момент я понимаю: чтобы не произошло с нами, за нашу дочку Шаховский порвет любого.
Машка поворачивается ко мне и смотрит с недоумением на личике.
– Мамочка, что такое эта галтактика?
***
Марк
Смотрел на свою жену и у меня не было сомнений. Она сделала это намеренно. Рассказала Маше, что я ее отец. Не так она должна была это узнать...
Торжество в глазах Сашки говорило само за себя. Она вскинула подбородок. Идеальная бровь изогнулась в вызове.
Но сейчас мне было плевать на нее. Все мое внимание направлено на ошарашенного ребенка. Который смотрит на меня своими зелёными глазами и не понимает, что происходит.
Стараюсь успокоить дочь, которая лепечет что-то про космос. Но в этот момент слышу язвительный смех жены. Саша демонстративно хлопает в ладоши.
– Браво, Шаховский, – цедит сквозь зубы жена. – Прям мыльная опера, да? Только ты не такой уж и ванильный герой!
– Замолчи!
Бросаю на нее взгляд и встречаюсь с горящими ненавистью глазами в ответ. Какого черта! Я же просил не трогать ребенка.
Маша смотрит то на меня, то на Сашу. В ее глазах собираются слезы. Она явно чувствует напряжение между взрослыми. Подхожу к ней и пытаюсь взять ее ладошку в руки. Но она вырывается и шарахается от меня. Эта реакция бьёт прямо в грудину. Наотмашь.
– Саша, поднимись к себе. Потом поговорим.
Говорю спокойно. А в ответ получаю чертов взрыв. Саша начинает визжать. Маша резко подскакивает с места и выбегает с кухни. Возникает желание схватить верещащую жену и трясти что есть мочи. Пока не заткнется.
– Либо я, либо твой выродок!
От ее визга закладывает в ушах. Я медленно поворачиваюсь к жене. Хватаю ее за плечи и сжимаю. Глаза заволакивает яростью. Едва сдерживаюсь, чтобы не причинить ей вред.
– Ещё раз скажешь такое про мою дочь, – наклоняюсь к ее лицу. – И тогда я действительно сделаю выбор.
Саша смотрит на меня так, будто я на ее глазах начал душить щенят. Словно я монстр. Столько в ее взгляде ненависти...
Отпускаю ее и делаю глубокий вдох. Понимаю, что сам во всем виноват. Но сейчас нужно успокоить дочь.
Она в коридоре, жмется к Софии. Которая появилась здесь только сейчас. Слышу, как жена уходит из дома. И я делаю выбор. Даже не сомневаюсь. Восторженный детский взгляд заставляет забыть обо всем.
А потом я перевожу взгляд на Софию. Хочется сказать, как благодарен ей. За дочь. За ее силу.
– Ты теперь будешь жить с нами, да?
Наш зрительный контакт прерывает малышка, которая смотрит на меня влюблёнными глазами.
Я не успеваю ответить. За меня это делает Деева.
– Нет, Морковка. Но ты можешь приходить к Марку в гости.
– А та тетя тоже будет приходить в гости?
– Нет, Маша, – говорю ей. – Она тут живёт. Но ты не будешь ее видеть, если не хочешь.
– Она похожа на мою куклу. Только крикливая.
Входная дверь хлопает. В коридоре появляется Клавдия Егоровна, наша домработница. Женщина сразу берет девчонок в оборот и уводит на кухню. София бросает на меня жалобный взгляд, но я лишь улыбаюсь и развожу руками.
– Пока она вас не накормит, не отпустит.
Равняясь с Софией, шепчу ей на ухо. И замечаю, как девушка краснеет. Хорошо хоть Клавдия Егоровна это не видит. Хотя у этой женщины глаза даже на затылке, я уверен...
В своем кабинете я первым делом связываюсь с Васнецовым. Обрисовываю ситуацию с братом Сони. Он сразу все понимает. У Глеба Георгиевича связи в полиции, обещает помочь. Мы найдем этих гадов, я даже не сомневаюсь…
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Как раз отправлял запрос на записи с камер, как в кабинет зашла София.
– Маша на кухне, – сразу сказала она. – Пекут с Клавдией Егоровной оладушки.
– Это надолго.
Ухмыльнулся я и подумал, что теперь Клавдия Семёновна точно от меня не отстанет. Пока не выяснит все подробности.
Соня мнется на пороге.. Видно, что она чувствует себя не в своей тарелке.
– Зайди, поговорим, – сказал ей, жестом указывая на кожаный диван.
София зашла в кабинет, уселась на самый край. Вся напряжена, будто готова сбежать в любой момент.
– Прости за случившееся, – начал я. – Мне жаль, что Маша узнала все так.
София сжала губы. В ответ ничего не сказала, но ее взгляд был красноречивее слов. Я облажался. В тот самый момент, как привез ее с дочерью в дом. Но в тот момент я не мог иначе.
– Я хочу поехать домой, – сказала Соня. – Нужно собрать вещи на первое время.
– Одна ты не поедешь, – обрубаю твердо. – Я тебя отвезу.
Соня качает головой.
– Мы и так с Машей задержались у тебя. Я найду квартиру и...
Не даю ей договорить.
– Квартиру я вам сниму, – успокаиваю ее. – Об этом не переживай.
Соня начинает протестовать, но я даже не слушаю ее. Смотрю на девушку, впитываю ее образ. Словно молнией прошибает осознание. Понимаю, что хочу, чтобы рядом была. Всегда. Знаю, что мысли эти рискованные. Но они в последнее время все чаще заполняют голову. Ничем не вытравишь.
В этот момент у Деевой звонит телефон. Она смотрит на экран и закатывает глаза. Мне до одури хочется узнать, кто же ей звонит. Но я продолжаю спокойно сидеть, не выказывая эмоций на лице.
– Да... конечно, не забыла... хорошо, я скоро буду.
Соня заканчивает разговор и встаёт с дивана.
– Мне нужно ехать на работу, – говорит она. – Мой клиент не любит ждать.
Соня направляется к двери, а я резко срываюсь с места. Настигаю ее уже на выходе из кабинета. Хватаю за руку, заставляя остановиться. Она поворачивается ко мне, смотрит вопросительно.
– Оставь Машу со мной, – прошу ее. – Езжай на работу, а я останусь с дочерью.
Видно, что София колеблется. Понимаю ее сомнения, потому не настаиваю. Хочу, чтобы она сама приняла это решение.
– Хорошо, – сдается Деева. – Но только не надо кормить ее всякой сладкой гадостью. И не нужно никаких подарков, Марк.
Я киваю, мысленно строя план поездки в торговый центр. В этот раз не поведусь на призывы продавцов. Куплю только то, что выберет малышка...
– Вы можете взять тележку, чтобы все довезти до парковки.
Довольный консультант улыбается мне приторной улыбкой. Рядом с ним огромная куча коробок и пакетов. Маша скачет вокруг, в ее глазах обожание.
Мой подход и в этот раз оказался провальным. Малышка нахватала все, до чего дотягивались ее маленькие ручки. До чего не дотягивались, любезно доставал консультант. Деева точно нас не похвалит…
– А почему ты не будешь с нами жить?
Мы сидим с Машей в детском кафе. Покупки упакованы и утрамбованы в багажник машины. Дочь шумно потягивает апельсиновый сок из трубочки. Рот измазан мороженым.
– А ты хочешь, чтобы я жил с вами, принцесса?
Маша на мгновение замирает. Задумчиво стучит пальчиком по подбородку.
– Ты бы мог жить со мной и мамой, – выдает дочь. – А Мишка с Ванькой будут жить в своей комнате. У них там носками воняет.
Я смеюсь от ее детской непосредственности. И одновременно меня переполняет злость, стоит лишь услышать эти имена. Костьми лягу, но с этим отребьем моя дочь жить не будет.
– Нет, малышка, – говорю, вытирая салфеткой остатки мороженого с ее лица. – С вами я жить не буду. Но мы будем часто видеться.
– Ну не зна-а-ю, – дуется Маша. – Папы должны жить вместе с мамами вообще-то.
Малышка вяло гоняет ложкой по тарелке. Я даже не сразу нахожусь с ответом. Как объяснить ребенку то, что сами взрослые разрулить не могут.
