Таблички из Томбо! Находка из находок, их важнейшее открытие за полтора года! Так, по крайней мере, считала Сиферра. Все, конечно, зависит от того, сумеет ли кто-нибудь расшифровать их. Как бы там ни было, надо без промедления усадить за них Мадрина. Содержание табличек, и само по себе занимательное, может перевернуть все устоявшиеся представления о доисторическом мире. Потому-то Сиферра и не отправила их вместе со всем прочим, а сама привезла в Саро.
В дверь постучали.
– Сиферра? Сиферра, ты здесь?
– Да, входи, Балик.
Могучий стратиграф промок насквозь.
– Паскудный дождь, – пробормотал он, отряхиваясь. – Смотри, как меня вымочило, а я ведь только перебежал через площадку между нами и библиотекой Уланда!
– А я люблю дождь, – сказала Сиферра. – Надеюсь, он никогда не кончится. После стольких месяцев пекла в пустыне – песок в глазах, в горле; жара, сушь – нет уж, пусть дождь идет, Балик!
– Ты-то сидишь под крышей. Хорошо восхищаться дождем, сидя в сухом уютном кабинете. Все с табличками играешь? – Он указал на шесть побитых, потрескавшихся плиток из тяжелой красной глины, которые Сиферра разложила на столе на две группы по три таблички в каждой: квадратные отдельно, продолговатые отдельно.
– Правда, красивые? – встревожено спросила она. – Не могу от них оторваться. Смотрю и смотрю. Вот, кажется, еще немного – и пойму их.
Балик облокотился о стол.
– По мне, тут как курица лапой нацарапала.
– Ну что ты! Я уже ясно различаю словесные блоки. А я ведь не палеограф. Вот смотри – видишь эту группу из шести знаков? Здесь она опять повторяется. А вот еще три знака, ограниченные клиньями…
– Мадрин их еще не видел?
– Нет еще. Я просила его зайти чуть попозже.
– А ты знаешь, что весть о нашей находке уже разошлась по факультету? И всем известно о многослойном городе Томбо?
– Как? – опешила Сиферра. – Кто разболтал?
– Кто-то из студентов. Не знаю, кто – по-моему, Велоран, хотя Эйлис думает, что Стен. Все равно этого было не избежать, верно?
– Я же предупреждала их, чтобы ничего не рассказывали о…
– Да ведь они еще дети, Сиферра, им по девятнадцать, это их первые настоящие раскопки – и вдруг экспедиция натыкается на нечто потрясающее – на семь неизвестных доселе доисторических поселений, одно на другом, которым одни боги знают сколько тысяч лет…
– Девять поселений, Балик.
– Семь, девять – все равно колоссально. По-моему, все-таки семь, – улыбнулся Балик.
– Мне известно твое мнение. Ты ошибаешься. Но кто об этом говорил на факультете?
– Хиллико и Брангин. Слышал утром в факультетском холле. Весьма скептически настроены, должен тебе сказать. Крайне скептически. Ни один не верит, что там может быть хоть одно поселение старше Беклимота, не говоря уж о девяти или семи.
– Они же не видели фотографий. Не видели схем. Не видели табличек. Ничего не видели – и уже имеют готовое мнение, – рассвирепела Сиферра. – Что они вообще знают? Хоть раз ступали ногой на Сагиканский полуостров? Были в Беклимоте хотя бы в качестве туристов? И еще смеют высказывать мнение об экспедиции, результаты которой еще не публиковались, даже предварительно не обсуждались на факультете!
– Сиферра!
– Шкуру бы с них спустила! А заодно и с Велорана со Стеном. Им же велено было держать язык за зубами. Как они посмели нарушить приоритет, хотя бы и устно? Я им покажу. Вызову их сюда и выясню, кто проболтался Хиллико и Брангину, и если виновный намерен защищать докторскую и в этом университете…
– Сиферра, – примирительно сказал Балик, – ты кипятишься по пустякам.
– По пустякам! Мой авторитет подорван, и…
– Ничего еще не подорвано. Все это лишь слухи и только слухи, пока ты не сделала предварительный доклад. Что до Велорана и Стена, мы не знаем, проговорился кто-то из них или нет, а если и проговорился – вспомни, что ты сама была молодой.
– Да уж. Три геологические эпохи тому назад.
– Не говори глупостей. Ты моложе меня, а я еще далеко не старец.
Сиферра безразлично кивнула, глядя в окно. Дождь внезапно перестал ее радовать. Снаружи было темно, угнетающе темно.
– Подумать только, наши открытия уже оспариваются, хотя еще даже не опубликованы.
– Как же их не оспаривать, Сиферра. Наши находки на том холме – это палка в колеса не только нашим факультетским коллегам, но и историкам, философам, даже теологам. Пари держу – они будут грудью защищать свои устоявшиеся представления о развитии цивилизации. Ты бы поступила так же, если бы кто-то выдвинул новую идею, опрокидывающую все, во что ты веришь. Будь реалисткой, Сиферра. Мы с самого начала знали, что бури не миновать.
– Пожалуй. Просто я не ждала, что она разразится так скоро. Я еще и вещи не успела разложить.
– Вот в том вся и беда. Ты слишком быстро погрузилась на большую глубину, не позаботившись о декомпрессии. Слушай, у меня идея. Нам полагается небольшой отдых перед тем, как получить полную академическую нагрузку. Почему бы нам с тобой не сбежать от дождя и не устроить себе маленькие каникулы? Съездим в Джонглор на выставку, например. Я вчера видел Ширина – он только что оттуда и говорит…
– Что ты сказал? – уставилась на него Сиферра.
– Говорю, давай съездим с тобой куда-нибудь.
– Ты что же это, Балик – решил за мной приударить?
– Можно и так сказать, пожалуй. Что тут такого невероятного? Мы не чужие друг другу. Знакомы со времен аспирантуры и целых полтора года провели вместе в пустыне.
– Вместе? Да, в одной экспедиции. Ты жил в своей палатке, я в своей, и никогда между нами ничего не было. И вдруг ни с того ни с сего…
– Я же не замуж тебя зову, Сиферра, – пришел в раздражение Балик. – Просто предлагаю съездить вместе на Джонглорскую выставку дней на пять-шесть, погреться, пожить в приличном отеле после палаточной жизни в пустыне, тихо пообедать вдвоем несколько раз, попить хорошего вина… – Он недовольно развел руками. – А ты заставляешь меня почувствовать себя глупым мальчишкой, Сиферра.
– Ты и ведешь себя, как мальчишка. У нас всегда были чисто товарищеские отношения, Балик. Пусть они такими и останутся, хорошо?
Балик хотел было ответить, но передумал и плотно стиснул губы.
Наступило неловкое молчание. У Сиферры застучало в висках. Как это все неожиданно и неприятно – и то, что университетские коллеги уже ополчились против находок из Томбо, и неловкая попытка Балика ее соблазнить. Ну, не соблазнить, а завязать с ней какие-то романтические отношения. И как искренне поразил его ее отказ.
Неужели я подала ему какой-то повод, спрашивала себя Сиферра, дала понять, что питаю к нему чувства, которых на самом деле нет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
