Отец всегда больше любил Дэвида. И бедный Джон всю жизнь проводил в тени братьев.
- Дэвид - это отец Оливии, да? - с любопытством спросила Талла.
- Да, - подтвердил Сол. - Он исчез после того, как оправился от сердечного приступа, и никто не знает, где он скрывается и почему, хотя я подозреваю... Сол резко замолчал, и Талла благоразумно не настаивала на продолжении. По различным репликам Оливии Талла поняла, что подруга не слишком сожалеет о разрыве с отцом.
"Даже будучи ребенком, я всегда была намного ближе к Дженни и Джону, как-то призналась она Талле. - Дедушка с бабушкой всегда говорили, что Макс должен был быть сыном Дэвида, а я дочерью Джона".
Талла всего лишь один-два раза встречалась с Максом и его многострадальной и терпеливой женой Мадлен и воспринимала Макса как склонного к риску человека, которому нравится все время ходить по краю и у которого даже намека нет на доброту. Он, судя по слухам, не был верен жене.
Услышав за окнами шум мотора, Талла напряглась, сердце ее учащенно забилось. Все это из-за тесного корсета. В нем можно задохнуться, сердито подумала она, спускаясь вниз, Сол тут вовсе ни при чем!
Открыв дверь Солу, она едва не поперхнулась: нет ничего нелепее, чем современный мужчина в коротких, до колен, панталонах, белых чулках, тяжелом парчовом плаще, с тростью и в шляпе, украшенной перьями... Ей стоило большого труда не расхохотаться.
- Надо было еще надеть парик, - произнес Сол, - но из-за него так чесалась голова, что я снял его. Не могу понять, как можно нормально жить, таская на себе весь этот хлам... - недовольно завершил он.
- Я.., не думаю, что они всегда щеголяли в этом, - еле выговорила Талла. Я думаю, они, как и мы сейчас, носили более практичную повседневную одежду. Она быстро подхватила свой плащ и поспешила вниз. - Нам нельзя опаздывать.
- Мы и не опоздаем, - спокойно ответил Сол и добавил:
- А где твоя сумка? Я положу ее в багажник.
Сумка?.. Ну конечно же, она забыла ее наверху! Оливия намекнула, что им с Солом надо воспользоваться тем, что дети будут в Куинсмиде. Талла неохотно признала, что Оливия права, и согласилась остаться на ночь в доме Сола, а утром заехать за детьми и принять участие в семейном ланче, устраиваемом Дженни в Куинсмиде.
- В спальне, - пролепетала она. - Пойду при...
- Не нужно, я сам! - сказал Сол и устремился вверх по лестнице.
В бальном туалете Талла чувствовала себя не слишком удобно. Оливия рассмеялась, когда, примеряя наряд, Талла посетовала, что лиф чересчур тесен, из-за него талия стала казаться слишком тонкой - настолько, что ее можно обхватить пальцами. А груди при этом выглядели сладострастно пышными.
- У тебя все о'кей, - сказала Оливия, - а вот мне придется прибегнуть к хитрости, чтобы у меня появился соответствующий восемнадцатому столетию бюст. Я никогда не догадывалась, что у тебя там родинка, - добавила она, увидев, как Талла пытается натянуть кружево лифа, чтобы скрыть маленькую темную родинку, которая спряталась там, где ее мог бы увидеть только возлюбленный.
Сол поднялся на второй этаж. Спальня Таллы была безукоризненно чистой и уютной и неуловимо женственной, о чем свидетельствовали пара атласных тапочек, выглядывавших из-под кровати, тюбики помады на туалетном столике и аромат духов, витающий в воздухе. Сол взглянул на постель и отвернулся. Его раздражало, что короткие атласные панталоны, которые полагались к его костюму, были тесноваты. Однако ему сказали, что такой была мода в те времена. Мода или нет, но ему было чертовски неуютно, когда Талла находилась рядом, и он...
Сол быстро подхватил сумку и пошел к двери.
Талла увидела, как Сол спускается по лестнице, и ей вдруг стало тяжело дышать. И не из-за того, что слишком узкие панталоны Сола обрисовывали бедра и что... Она покраснела и отвела взгляд, сообразив, какое направление принимают ее мысли.
Как же она будет рада, когда эти несколько месяцев пройдут, Луиза благополучно вернется в университет и всем этим отношениям можно будет положить конец! Она устроилась на переднем сиденье в машине Сола и повернулась, чтобы поздороваться с детьми, сидевшими сзади.
- Что это такое? - спросила Кэти, уставившись на сестру.
- Странный вопрос, - ответила Луиза, вертясь перед зеркалом в их общей спальне. - Это бальное платье восемнадцатого века.
- Да, но где ты его раздобыла и для чего надела? Тебя же не пригласили на маскарад.
- Ну и что? - возразила Луиза, оттягивая декольте еще ниже и снова поворачиваясь, чтобы лучше рассмотреть, как она выглядит сбоку.
- У тебя нет билета, - продолжала Кэти. - Ты не можешь поехать.
- А кто меня остановит? - засмеялась Луиза.
- Ты что, собираешься пролезть без билета? Так нельзя! - взывала к ней Кэти. - Вдруг родители узнают?
- Не узнают. - заверила ее Луиза. Смотри, - она показала сестре черную полумаску. - В ней меня никто не узнает!
Однако Кэти чувствовала, что просто обязана отговорить Луизу от этой затеи.
- А для чего тебе туда ехать? Луиза подняла брови.
- А как ты думаешь? Там будет Сол.
- Но он будет с Таллой, - напомнила Кэти. - Не надо тебе туда соваться.
- Почему же? И кто меня остановит? Твой драгоценный профессор Симмондс?
- Он не мой профессор, а твой, - напомнила ей Кэти и добавила:
- Луиза, подумай, как ты расстроишь маму и папу, если...
- Они не расстроятся, потому что ничего не узнают, - твердо ответила Луиза и решительно добавила:
- Я должна сделать нечто такое, чтобы Сол понял: она ему не подходит. Мне просто нужен шанс. А тебе пора ехать в Куинсмид, дети ждут!
- Лу, поедем лучше вместе, - стала упрашивать Кэти, но Луиза покачала головой.
- Нет, - твердо ответила она. - Я уже приняла решение.
Таллу представили дедушке Оливии - крупному пожилому мужчине, который пристально посмотрел на нее и прогудел, что Солу чертовски повезло, а потом объявил, что хочет провести вечер в своем кабинете и не желает, чтобы ему мешали.
Талла поднялась наверх с Оливией, чтобы помочь ей уложить детей и показать им платье. Мег, благоговейно округлив глазки, уставилась на нее, однако Таллу до боли тронуло выражение лица Джемаймы, когда та нерешительно дотронулась до роскошной ткани. Повинуясь инстинкту, Талла протянула руки к девочке и крепко обняла ее, так, что Джемайма едва не задохнулась.
- Вы такая красивая. Как бы я хотела быть такой же!
- Ты тоже красивая, - с чувством произнесла Талла.
- Нет, я некрасивая, - возразила Джемайма. - Мама всегда говорила, что я самая невзрачная девочка, которую она когда-либо видела.
У Таллы перехватило дыхание от боли и обиды, прозвучавших в голосе девочки. Как могла мать сказать такие жестокие и лживые слова собственному ребенку?
- Если она так сказала, то, по-моему, ей надо было надеть очки, - нежно произнесла Талла. - Потому что на самом деле ты просто красавица!
- Вы так говорите потому, что я похожа на папу, а вы его любите, печально заметила девочка.
- О, Джемайма! - Талла едва не расплакалась, еще крепче прижав к себе ребенка. - Я говорю правду. Ты красивая, а когда вырастешь, станешь настоящей сердцеедкой.
Может, по этой причине Джемайма бывает такой тихой и отчужденной, поэтому ей нравится носить тусклую, чуть ли не безобразную одежду? - подумала Талла. Если так, то мне надо будет убедить девочку, что она привлекательна и заслуживает, чтобы у нее была красивая, яркая одежда. И кроме того, нам с Солом надо отложить свадьбу до той поры, пока Джемайма станет немного увереннее в себе. Она не должна чувствовать себя незащищенной... Что же это, в конце концов? - отругала она себя. Они с Солом не собираются создавать семью. И ей не придется играть никакой роли в жизни Джемаймы.
Основные события бала должны были разворачиваться на свежем воздухе, а под гардероб был отведен большой шатер. Как только они прибыли, Оливия заявила:
- В такую жару можно снять накидки. Нам очень повезло с погодой, сегодня такой чудный вечер! Я рада, что мы взяли маски. Под ними нас никто не узнает, хотя к тебе это не относится, - шутливо добавила она, бросив многозначительный взгляд на грудь Таллы. - Очень сомневаюсь, что Сол не узнает тебя. Я имею в виду - по родинке, - улыбнулась она в ответ на удивленный взгляд Таллы.
Все еще смеясь, Оливия подошла к мужчинам, Каспар тоже принялся шутить.
Сол с кем-то разговаривал и стоял к ним спиной. А когда повернулся и увидел Таллу, то словно замер на секунду и молча смотрел на нее.
И тут Оливия воскликнула:
- Сол, ну разве я не права? Даже под маской ты сразу бы узнал Таллу благодаря ее знаменитой родинке! - Она снова засмеялась, а Талла опустила маску на лицо, пытаясь скрыть яркий румянец смущения.
- Да, она весьма.., притягательна для взора, - услышала Талла спокойный голос Сола. И, к ужасу Таллы, он хрипло добавил:
- Ее так и хочется поцеловать.
- Бедная Талла, как же мы ее смутили, - поддразнила Оливия подругу. Говорят, должен приехать Джеймс. Интересно, он еще не появился? - заметила Оливия.
