даже восьмилетняя Гретхен сразу его раскусила. Однако она до сих пор не забыла, как изменился в лице Шонесси, услышав эту бредовую теорию. Нынешняя Гретхен не оставила бы ни от Шонесси, ни от шарлатана и камня на камне. Тогдашняя же Гретхен до смерти перепугалась, что ее бросят в тюрьму.
Она не поинтересовалась, почему Виола предпочла нож. Вероятнее всего, это было самое доступное для нее оружие. Иногда нож просто нож.
— Зачем ты его спрятала? — подалась вперед Гретхен. Этот вопрос мучил ее ужасно.
Виола приоткрыла и закрыла ротик, зашныряла глазами по комнате, ткнулась взглядом в правое плечо Гретхен и затем посмотрела ей в лицо. «Собирается попотчевать меня ложью», — сообразила та.
— Хотела проверить, действительно ли они такие остолопы, что их можно одурачить.
Гретхен представила вытянувшуюся от возмущения физиономию Шонесси и еле сдержалась, чтобы не усмехнуться. Неплохо. И почти правдоподобно.
— Кто «они»?
— Полицейские… — Глаза Виолы внимательно прощупали Гретхен. — Ты…
— Ты знаешь, кто я?
Конечно, славой суперзвезды она похвастаться не могла, однако в Бостоне ее знала каждая собака. И если у подзащитной Лены имелся доступ в интернет, вполне возможно, что она раскопала, кто такая Гретхен.
— Не-а…
Дрогнула рука. Ложь!
— Ты искала информацию обо мне.
— Еще чего! — по-детски вспыхнула Виола, сглотнула и, противореча самой себе, выпалила: — У нас тут, между прочим, интернет есть… Они считают тебя особенной.
Как это по-ребячьи: вначале все отрицать, а через мгновение сознаться, чтобы выплеснуть затаенную в сердце горькую обиду. Что-то шевельнулось в душе Гретхен, что-то похожее на сочувствие.
— А теперь они считают особенной тебя.
Похвала благотворно подействовала на Виолу: она расцвела, как цветок под ласковыми лучами солнца. «Самовлюбленная девица», — рассеянно отметила Гретхен и добавила:
— Ты же убила собственную мать.
Виола, сияя от счастья, перегнулась через стол и с жаром воскликнула:
— Обо мне заговорят!
Разумеется, заговорят, кто бы сомневался. Гретхен задумчиво кивнула.
— И о тебе, и о том, как ты издевалась над братьями.
И вновь — трепетание ресниц над бледно-мраморной кожей. Виола держалась превосходно, и только неконтролируемое моргание порой выдавало ее истинные чувства.
— Они слабаки, — фыркнула Виола, не скрывая презрения. — Легкая добыча.
— Они были дома в ту ночь? Когда ты заколола до смерти мать?
— Заперты, — глухо проворчала Виола.
— Чего? — вырвалось у Гретхен ненавистное слово.
— Ягнятки находились в целости и сохранности в своей комнатке, — прошипела Виола, обильно насыщая ядом каждый произносимый звук.
Рот ее открывался и закрывался. Глаза косили в сторону. Благодатная почва для исследователя. Психопаты не испытывают привязанности к людям, однако реагируют и на людей, и на происходящее вокруг них.
— Их держали в комнате из-за тебя? — надавила на девочку Гретхен.
Синяки. Потухшие глаза. Насмотревшись фотографий под кричащими заголовками, Гретхен могла нарисовать малышей с закрытыми глазами.
— Запертыми на ключ, — напомнила Виола.
— Их запирали в комнате из-за тебя? — исправилась Гретхен.
— А ты как думаешь? — развеселилась Виола.
— Их бы ты тоже убила?
Гретхен постаралась, чтобы ее голос звучал апатично и равнодушно. Это было несложно. Нет, она не желала смерти мальчикам, просто ее совершенно не беспокоило, останутся ли они живы.
Виола облизала губы:
— Себастиана я бы выпотрошила медленно… медленно…
— Старшего? — невольно поразилась Гретхен. — Почему Себастиана, а не Майло?
— …как шавку мистера Питерсона, — монотонно протянула Виола, игнорируя вопрос. Глаза ее остекленели и вдруг снова зажглись, опалив Гретхен. — Думаешь, Себастиан скулил бы так же?
Гретхен не вздрогнула.
— А твоя мама?
Виола скривилась, и напряжение, повисшее в комнате, разбилось вдребезги.
— Мама никогда не стала бы молить о пощаде.
— А ты ее просила?
— Я убила ее во сне, — склонила голову на бок Виола.
Верно. Гретхен знала об этом, но отчего-то это знание упрямо не укладывалось в общую картину.
— Почему ты ее не разбудила? Я бы на твоем месте вначале насладилась ее воплями.
Растеряв на мгновение всю свою сдержанность, Виола задохнулась от изумления, что, конечно же, не ускользнуло от взгляда Гретхен, и досадливо буркнула:
— Я вспылила.
И куда только девался ее недавний апломб! Девчонка. Просто девчонка.
— Действовала не подумав.
Гретхен откинулась на спинку стула, всем видом демонстрируя пренебрежение и недовольство.
— И она не проснулась?
— Вероятно, она умерла мгновенно, — дернула плечами Виола. — Но мне было пофиг. Я колола ее и колола.
— Куда пришелся первый удар?
— Полагаешь, я вру? — сощурилась Виола.
— Нисколечко в этом не сомневаюсь. Все это ложь — от первого до последнего слова.
— Нет! — взвизгнула Виола. — По-твоему, я не убивала мамулю?
Воцарилась тишина. И только мозги напряженно скрипели в маленькой головке умненькой девочки.
— Ты здесь, чтобы спасти меня, так, что ли? — Виола восторженно перегнулась через стол. — Прошу тебя, милая леди, скажи мне, что я вовсе не абсолютное зло!
— Я тебе не милая леди, и ты это знаешь.
Виола плюхнулась на стул.
— Зато ты в состоянии узреть зло. Тебе достаточно лишь поглядеть в зеркало, да?
Гретхен хмыкнула:
— Если ты полагаешь, что моя система верований зиждется на противопоставлении добра и зла, ты глупее, чем я думала. И ты не ответила на мой вопрос.
— Он пришелся в ее ледяное и черное сердце, — с наигранной яростью выплюнула Виола. — Именно в него я и нацелила острие ножа.
— Поэтичненько, — усмехнулась Гретхен.
Вранье чистой воды. Но Гретхен не стала заострять на этом внимание. Виола наверняка выкрутится: заявит, что Гретхен вынудила ее солгать, чтобы добиться нужной реакции.
— И что же для тебя послужило последней каплей?
— Можно подумать, я в ней нуждалась, — фыркнула Виола.
— Не нуждалась, — согласилась Гретхен. — Значит, насколько я понимаю, ты решила не мучить маму и не стала ее будить, так?
Виола с шумом втянула воздух, но не пошевелилась:
— Так, и что?
— А то… — медленно произнесла Гретхен, четко выговаривая слова. — Получается, тебя довели до белого каления и ты действовала не раздумывая, верно?
— Ты первая, кто спросил меня об этом, — оживилась Виола. — Даже тетя адвокат таким вопросом не задавалась.
Гретхен никак не откликнулась на упоминание Лены.
— Почему же ты не отвечаешь?
Гретхен с удовольствием делилась обидами на людей с каждым встречным, с упоением смакуя пережитые ею невзгоды. Но сейчас перед ней сидела Виола и вместо того, чтобы изливать злобу на мать, просто тянула время. «Должно быть, она не сочинила достоверной лжи!» — озарило Гретхен.
— Разве ты не хочешь рассказать людям, чем насолила тебе мама?
Губы Виолы дрогнули, скрывая улыбку.
— Твоя взяла. Хорошо. — Виола запрокинула голову и выпалила: — Она не разрешила мне завести кролика.
— А с какой стати ей разрешать тебе заводить кролика? — спросила Гретхен и осеклась.
Тупейший вопрос. На психопатов разумные доводы не действуют.
— С такой,
