Шонесси. То же самое внушала себе. Она не верила, что ее маленькое восьмилетнее эго нашептало ей убить тетю Роуэн, но время шло, Шонесси не выпускал ее из виду, и в ней зашевелился червячок сомнения: почему ее не арестовали, если улики против нее и вправду были настолько сильны, что вопрос о ее невиновности ни разу не поднимался? Не хватило доказательств?
Гретхен никогда не заглядывала в папку с материалами по своему делу. Даже теперь, когда у нее хватало влияния и власти потребовать их и скрупулезно изучить. Созданный ею мир крутился вокруг убежденности Шонесси в том, что она убила тетю. Разрушь она эту убежденность — что тогда станется с ее жизнью? Жизнью, которой она наслаждалась?
— И вообще не о тебе речь, — добавила Маркони, деликатно выкидывая белый флаг и намекая, что до нее дошло: если Гретхен не испытывает особых эмоций, ее душевные раны все равно кровоточат, особенно когда их растравляют. — Речь о Виоле: почему она взяла на себя вину за убийство Клэр?
«Обо мне заговорят!»
— Чтобы покрасоваться. Девчонка та еще выпендрежница. Признание вины для нее не тяжкий крест, а способ прославиться.
Маркони задумалась:
— Поэтому, на твой взгляд, копы так быстро и отыскали нож?
Гретхен кивнула:
— Полагаю, да. С другой стороны, почему бы ей в таком случае не остаться рядом с телом? У нее была уйма времени наиграться с Клэр, но вместо этого она сразу убивает ее, наносит десяток лишних ударов, чтобы представить все как кровавую резню, возвращается в комнату, нарочито плохо зарывает в белье нож и ждет приезда полиции. Это никак не вяжется ни с ее прежними злодеяниями, ни с ее психопатией.
— Кроме того, Виола — садистка, — сказала Маркони. — Она непременно помучила бы жертву, прежде чем убить ее.
— Руку даю на отсечение — девочка вначале разбудила бы мать и только потом зарезала. Одно это, об остальном я и не упоминаю, приводит к мысли, что Виола не причастна к убийству.
Но почему Виола молчит и ничего не отрицает? Возможно, размышляла Гретхен, девочка понимает, что ей никто не поверит. Останки животных, синяки на телах братьев, заключения психологов, растиражированные после убийства, — все указывало на нее. Выдвинутые против нее доказательства были намного более вескими, чем доказательства вины Гретхен. А люди до сих пор осуждающе тыкали в Гретхен пальцем, полагая, что ей удалось выйти сухой из воды.
Виоле никогда не добиться справедливости, так как единственное, что она может предъявить судьям, — это ничего не значащие слова «я невиновна».
Разумеется, девочка грезила о свободе, о возможностях сеять хаос и неограниченно издеваться над живыми существами. В то же время, не сомневалась Гретхен, Виоле хватило бы изобретательности и находчивости отыскать жертву где угодно, например в той же тюрьме. И вполне вероятно, именно в следственном изоляторе, где поиск жертвы был сопряжен с неимоверными трудностями, она чувствовала себя на верху блаженства — наконец-то есть над чем поломать голову.
— Но какое отношение ко всему этому имеет Лена? — спросила Маркони. — Ты ведь это пытаешься выяснить?
Лена. Гретхен почти позабыла о ней. Вот так всегда — целиком отдаваясь какому-нибудь делу, она частенько упускала всякие мелочи.
Лена, вне всяких сомнений, скончалась от передозировки. Однако между ее смертью, Виолой, семьей Кентов и убийцей могла существовать определенная связь.
«Я наломала дров, Грета».
Что она хотела этим сказать — неясно. Но крайне любопытно. А это уже неплохо, так как самым жутким кошмаром для Гретхен являлась скука. Скука толкала большинство социопатов на безумства, и они тянулись к кнопке самоуничтожения, надеясь полюбоваться напоследок впечатляющим взрывом. Какие только способы борьбы со скукой не выдумало человечество: наркотики, правонарушения, секс и прочее. Гретхен же избрала иной путь — расследование преступлений.
Загадочное убийство Клэр Кент позволило ей отвлечься от гнетущих мыслей, пробуждавших в ней самые дикие, худшие инстинкты. Освободиться от них хотя бы на пару дней. Довольно и этого. Пару дней передышки, а затем — очередной труп, очередной психопат и очередное нераскрытое дело.
Гретхен скривилась — хватит ковыряться в себе, барахтаясь в самолюбовании. Скучно.
«Но какое отношение ко всему этому имеет Лена?»
— Не знаю, — ответила Гретхен, тормозя перед коттеджем Кентов. — Если мы вычеркнем тринадцатилетнюю психопатку из списка подозреваемых, останется… Сама знаешь кто.
На лице Маркони не дрогнул ни один мускул.
— Останется муж. Как обычно.
16. Рид. За пять месяцев до гибели Клэр…
Рид знал, что существуют люди, для которых Тесс не сбежала из дома, но пала от руки убийцы.
Проведенное двадцать лет назад расследование заняло у копов чуть более получаса: опросив семью Тесс и соседей, они забросили тонюсенькую папку с ее делом в долгий ящик и благополучно забыли о нем. Но не о самой Тесс: Деклан постоянно упоминал о сестре, тем самым подогревая интерес к ее таинственному побегу.
И хотя Деклан верил, что Тесс жива, теории заговора вокруг ее исчезновения плодились и множились.
Когда-то, прихоти ради, Рид настроил оповещения «Гугл Алертс» на отслеживание в интернете упоминаний собственного имени. И однажды ночью, сидя в погруженном во мглу кабинете и просматривая новости, он понял то, о чем, возможно, подсознательно догадывался с самого начала: рано или поздно призрак Тесс настигнет его и взыщет за грехи молодости.
Справедливо. Отчасти.
Щелкнув по предложенной поисковой системой ссылке, Рид перешел на сайт и тотчас узнал растянувшийся на всю ширину экрана заголовок одного популярного, помешанного на криминале блогера, сумбурно писавшего о без вести пропавших людях и бестолково копавшегося в их прошлом.
В основной статье ни Рид, ни Тесс не упоминались. Рид пролистал дюжину комментариев и наткнулся на сообщение, автор которого приводил в пример два, по его мнению, одинаковых случая — пропажу Тесс и, десятилетия спустя, исчезновение другой девушки. Комментатор недвусмысленно намекал на вероятность серийных убийств и предлагал блогеру поискать схожие инциденты.
Несколько подписчиков комментатора высмеяли. «Если обе исчезнувшие девушки блондинки и родом с северо-востока США, это ровным счетом ничего не значит», — написали они. Однако внимание Рида привлек комментарий со ссылкой на статью в ежедневной газете «Бостон Глоб» и припиской: «А Рида Кента никто не проверял?»
Рид вытер вспотевшие ладони о спортивные штаны. Хотя они с Клэр вращались в высших кругах бостонского общества, знаменитостями они не были. И газеты обычно упоминали об их семье только в связи с благотворительной деятельностью Клэр. Рид попадал в колонки светской хроники всего пару раз, да и то незаметно для широкой публики.
Люди ничего не знали о нем, кроме того, что его звали Рид
