— Не рассказывала ли при вас Соня о том, как провела уик-энд?
— Нет. Во всяком случае, я ничего не слышала. По-моему, она говорила, что собирается в Лондон.
— Вы ведь заключили с ней контракт на этот семестр в отсутствие мисс Трой, верно?
— Да.
— А как вы с ней связались?
— Через Грэхема Барнса. Он дал мне её адрес.
— Он у вас сохранился?
— Ой, вряд ли. Попробую вспомнить. В Баттерси, кажется. А вот: Баттерси Бридж Гарденс. Где-то он у меня записан. Я поищу.
— Буду вам очень признателен. Это сэкономило бы нам время. Теперь вернёмся к истории с натурщицей и вашей картиной. Я имею в виду ту, на которой изображена гимнастка на трапеции. Продолжала ли мисс Глюк позировать вам после той стычки, о которой рассказала мисс Филлида Ли?
И вновь широкое лицо Кэтти порозовело. Густые брови сдвинулись, а губы гневно поджались.
— Ну и мерзавка же эта Ли! Я уже говорила Трой, что она совершила ошибку, взяв в ученики эту богатенькую тварь. Эта девица — настоящая наушница. Она училась в Слейде, где почти наверняка смотрелась белой вороной. Когда она вспоминает, то пытается изображать из себя выпускницу Слейда, но во все остальное время характер провинциальной сплетницы из неё так и прёт. Изо всех пор. Она ведь умышленно прокралась в студию, чтобы подслушать наш разговор.
— С натурщицей?
— Да. Жуткая стерва!
— Значит, вы и в самом деле повздорили с Соней?
— Это вовсе не означает, что я её убила.
— Разумеется. Но я был бы рад услышать ваш ответ, мисс Босток.
— Соня совсем распустилась, а я лишь осадила её. Поставила на место. Она прекрасно знала, что я тороплюсь закончить картину к групповой выставке, и ловко этим пользовалась. Шла на любые ухищрения, чтобы насолить мне. Лицо мне пришлось соскребать четыре раза — в итоге холст оказался безнадёжно загублен. Трой слишком добра к своим натурщицам, вот они и садятся на шею. Я задала юной нахалке трёпку и считаю, что поделом ей.
— Так она ещё позировала вам после этого?
— Нет. Я же сказала — картина безнадёжно загублена.
— Как она пыталась вам насолить? Меняла позу?
Кэтти пригнулась вперёд, упёршись крупными ладонями в колени. Аллейн заметил, что женщину колотит лёгкая дрожь, словно изготовившегося к прыжку терьера.
— Я уже заканчивала лицо — мне оставалось только пару раз пройтись по нему. Дольше всего я возилась с губами. Я просила, умоляла Соню не шевелить ими, но всякий раз, как я поднимала голову, она закусывала губу или злорадно ухмылялась. Как будто понимала, как я мучаюсь. Я уже смешала красный кадмий для нижней губы и хотела нанести его, как вдруг Соня состроила рожу. Я её обругала. Она промолчала. Я взяла себя в руки, приготовилась сделать мазок и посмотрела на Соню. Она показывала мне свой мерзкий язык!
— И это явилось последней каплей?
— Да! Я высказала всё, что накопилось во мне за две недели страданий. Я даже не пыталась сдерживаться.
— Да, это не удивительно. Прекрасно вас понимаю. Как по-вашему — зачем она это делала?
— Она меня провоцировала, — сквозь зубы процедила Кэтти. — Нарочно.
— Но почему?
— Почему? Да потому что я обращалась с ней именно как с натурщицей. Потому что ожидала получить от неё хоть какую-то отдачу за те бешеные деньги, что платила ей Трой. Я её наняла в отсутствие Трой и до возвращения Трой сама вела все дела. Соня этому противилась. Вечно намекала, что вовсе не должна мне подчиняться.
— И это все?
— Да.
— Понятно. Вы сказали, что мисс Трой платила ей бешеные деньги. Сколько это составляло?
— Четыре фунта в неделю плюс содержание. Как-то раз Соня наплела ей с три короба про свою мифическую болезнь и счета за лечение, и Трой, не проверяя, выложила ей круглую сумму. Жуткая наглость! А с Трой говорить бесполезно. Она верит людям на слово. Попрошайки чуют её за несколько миль. Теперь вот, пожалуйста — опять посадила себе на шею двоих прихлебальщиков.
— В самом деле? Это — кого же?
— Прежде всего — Гарсию. Он уже давно сосёт из неё соки. А теперь ещё этот папуас — Хэчетт. Трой уверяет, что остальные платят ей гораздо больше, но — получит ли она деньги, это ещё бабушка надвое сказала.
— Как вам кажется, Гарсия хорошо здесь выглядит? — внезапно спросил Аллейн, показывая ей групповой снимок.
Кэтти взяла фотографию и вгляделась в неё.
— Да, он хорошо вышел, — сказала она. — Это снято прошлым летом.
— Значит, он уже тогда гостил у мисс Трой?
— О, да! Гарсия ведь никогда ни за что не платит. У него в пустыне песка не допросишься. Совершенно бессовестная личность!
— Вы не могли бы рассказать мне про него поподробнее, мисс Босток?
— Я не сильна давать характеристики, — протянула Кэтти. — Но попытаюсь. Он смуглый, неопрятный, немного дикий. Такое лицо писать — одно удовольствие. Хорошая кость. Вы ведь его подозреваете, да?
— Трудно сказать, — уклончиво ответил Аллейн.
— Я думаю, что именно он убил Соню. Больше некому. потом — это в его характере. Он совершенно безжалостен и хладнокровен, как гадюка. Он даже спросил Малмсли, не хотелось ли тому когда-нибудь убить свою любовницу.
— Да, мистер Малмсли рассказал нам об этом.
— Держу пари, что так оно и было. Если Соня приставала к нему и мешала работать, он бы избавился от неё, не задумываясь. Даже глазом не моргнув. С такой же лёгкостью он бы прихлопнул назойливую муху. А, может быть, она отказалась давать ему деньги.
— Соня давала ему деньги?
— Мне кажется, что да. По словам Ормерина, эта дурёха содержала Гарсию весь прошлый год. Я уверена, что Гарсия мог брать у неё деньги без зазрения совести. Он вообще свято убеждён, что цель оправдывает средства. Гарсия ведь мог устроиться на высокооплачиваемую работу в богатую ритуальную компанию. Трой уже с ними договорилась на его счёт. Однако, стоило Гарсии только увидеть их мраморных ангелочков с раскрытыми библиями, как он грязно выругался и ушёл, хлопнув дверью. А ведь голодал в то время! — В голосе Кэтти, несмотря на неодобрительный тон, прозвучали восхищённые нотки. — Он из тех, что умирают, но не сдаются.
— Как по-вашему — Соня была всерьёз привязана к нему?
Кэтти достала новую сигарету, а Аллейн услужливо чиркнул спичкой.
— Не знаю. Я в любовных страстях не сильно разбираюсь. Мне показалось, что она переключилась на Бейсила Пилгрима, но я не берусь судить, было ли это искренним увлечением или — манёвром с целью вызвать ревность Гарсии, или — досадить ему. Но вот Сиклифф Соня ненавидела всеми фибрами. К тому времени Гарсия уже начал ухлёстывать за этой красоткой.
— Да, сплошные интриги, — покачал головой Аллейн.
— Не говорите, — хмыкнула Кэтти. Чуть подождав, она встала с кресла. — Больше я вам не нужна, мистер Аллейн?
— Пожалуй, нет, большое спасибо. Позже мы подготовим протокол — вы его прочитаете и подпишете.
Кэтти подозрительно взглянула на Фокса.
— Вот, значит, для чего он тут сидел?
— Да.
— Пф!
— Протокол нужен только для того, чтобы проверить ваши показания. Впрочем, если вы не захотите подписывать…
— Кто сказал, что я не захочу? Я только сначала прочитаю, что он там понапишет.
— Вы правы, мисс, — доброжелательно улыбнулся Фокс, закрывая записную книжку.
— Фокс, проводите, пожалуйста, мисс Босток.
— Спасибо, в этом доме я не заблужусь, — фыркнула Кэтти.
— Задиристая дамочка, — произнёс Фокс, когда дверь за Кэтти закрылась.
— Да, есть немного. Впрочем, это неважно. Кое-что ценное про Гарсию она нам всё-таки рассказала.
— Да, это верно.
В дверь постучали и вошёл один из местных констеблей.
— Извините, сэр, но пришёл господин, который очень настойчиво требует, чтобы его пропустили к вам.
— Как его зовут?
— Он отказался назваться, но сказал, что вы будете безмерно рады его увидеть.
— Может, он журналист? — нахмурился Аллейн. — Если да, то я в самом деле буду безмерно рад выставить его вон пинком под зад. Нам сейчас некогда возиться с прессой.
— Нет, сэр, он не журналист. По его словам, он… э-ээ…
— Кто?
— Дословно он сказал, сэр, что, увидев его, вы начнёте оглашать весь дом радостными воплями.
— Так про начальство не говорят, — строго произнёс Фокс. — Вам бы следовало это знать, констебль.
— Вернитесь и попросите его назваться, — сказал Аллейн.
Полицейский удалился, вжав голову в плечи.
Фокс возбуждённо заговорил:
— Черт возьми, сэр, а вдруг это сам Гарсия? Судя по описанию, у него хватило бы наглости отрекомендоваться таким образом.
— Нет, — сказал Аллейн, улыбаясь. — Мне кажется, что я узнал стиль этого послания. Мне кажется, Фокс, что сейчас перед нами предстанет наш старый и верный друг.
— Он, как всегда, прав, этот пройдоха Аллейн! — пророкотал сочный баритон, и в библиотеку влетел Найджел Батгейт.
Глава 9
ФИЛЛИДА ЛИ И УОТТ ХЭЧЕТТ
— Откуда ты взялся? — изумился Аллейн. — С Луны, что ли, свалился?
