— Ну ее к чертям собачьим, — сказала Тайка, — у меня от нее голова зазвенела…
Поиски водителя машины, привозящей в ресторан продукты, заняли у нас не меньше часа. Неуловимый водитель Коля, по свидетельствам очевидцев, был здесь всего пару минут назад, после чего исчезал, словно взялся играть с нами в прятки.
— Не водитель, а Фигаро какой-то, — злилась Мегрэнь, с чувством пиная сосновую шишку, — никакой дисциплины…
В результате всей этой беготни мы поневоле оказались возле пляжа. Двери «Посейдона» были приветливо распахнуты, не теряя времени, мы устремились внутрь.
Очутившись в интимном полумраке настенных светильников, мы наконец сообразили, где же проводят свое свободное время владельцы шикарных лимузинов. Интерьер злачного места ненавязчиво напоминал о тщете безумной городской жизни, бессмысленности вечных человеческих исканий и об огромных деньгах, позволяющих спокойно справляться со всеми этими проблемами разом.
Первый этаж занимала бильярдная. Стройные ряды бильярдных столов привольно раскинулись по правую сторону, в центре ласково журчал фонтан с черным мраморным Посейдоном. В воде, слабо шевеля плавниками, лениво двигались огромные пестрые кои. Слева от фонтана тянулась стойка длинного бара. Не успели мы появиться в дверях, как за стойкой возник бармен, изящный, словно английский лорд.
— Здравствуйте! — гаркнула пребывающая в скверном расположении духа подруга, подлетая к изящному бармену. — Вы, случайно, не знаете, где нам найти водителя машины, которая привозит для вас продукты?
Тайкины вопли нарушили полусонную идиллию бильярдной, и веки бармена недовольно дрогнули.
— Привозит продукты для меня? — уточнил он, манерно растягивая слова, то ли корча из себя аристократа, то ли пытаясь определить, кто мы: законные отдыхающие или так, погулять вышли?
— Для вашего бара, — басом сказала. Мегрэнь.
Это почему-то подействовало на бармена самым благоприятным образом, он выдал Тайке улыбку и уточнил:
— Его позвать?
— Позвать, — кивнула подруга, и бармен исчез.
Мы уселись за столик, с интересом оглядывая присутствующих. Их было человек двадцать. Понаблюдав немного за ленивыми движениями игроков, Мегрэнь сморщила нос:
— Какие-то они вялые… Смотреть неинтересно.
Я усмехнулась и покачала головой:
— Нет, моя дорогая, ты просто ничего не понимаешь. Здесь идет большая игра. При таких ставках не принято скакать козлом и дубасить окружающих кием. Это только в американском кино бывает. Бильярд — интеллектуальная игра, это тебе не дочки-матери…
Мегрэнь отмахнулась, показывая, что такая скукотища не интересует ее ни за какие деньги.
Пока мы обсуждали проблемы бильярда, возле столика появился невысокий ладный крепыш в синем джинсовом костюме.
— Вы меня искали?
— А вы шофер? Коля?
Парень кивнул, Тайка обрадовалась и стала выяснять, как нам разыскать его двоюродного братца.
— Вовку-то? Так это вы сумки перепутали? А он вас ищет…
Мы с Тайкой переглянулись. Вернется ли сюда Володя, если нас не найдет? Помочь нам определиться с ответом Коля не смог.
— Сделаем так, — решительно сказала я, — разделимся — ты пойдешь к корпусу и, если встретишь Володю, вернешься сюда…
Тайка мрачно блеснула глазами, собравшись возразить, но глубоко вздохнула, подхватила баул и встала. Понятное дело, кого, как не хозяйку, должна волновать судьба ее вещей.
— Жду тебя с нетерпением! — уверила я, помахав вслед подружке ручкой.
Коля скрылся в подсобку, а я посидела немного, издалека наблюдая за процессом игры. Потом встала и подошла поближе — у некоторых из присутствующих игроков явно было чему поучиться.
— Интересуетесь?
Скосив глаза в сторону, я обнаружила рядом с собой пузатого толстяка в сером костюме и белой рубашке с галстуком. Мужчина был подшофе, но еще не перешел ту стадию, когда самоконтроль в поведении автоматически отключается. Весело улыбаясь, он старательно вытирал платком пот со лба. Его толстые пальцы, украшенные двумя массивными печатками с камнями, здорово походили на копченые сосиски. Проследив мой взгляд, он бесцеремонно поинтересовался:
— Нравится?
Мне не нравилось ничего: ни сам толстяк, ни его пальцы, ни печатки, но сказать об этом в лоб незнакомому человеку я постеснялась.
— Весьма мило… — мимоходом кивнув, я повернулась к собеседнику спиной, демонстрируя, что увлечена игрой.
Но отцепиться от толстяка оказалось непросто. Устав от его болтовни, я потихоньку двинулась вдоль столов, и толстяк настойчиво двинулся следом.
— Может, сыграем? — предложил вдруг он, глупо хихикнув. — Разгоним кровь?
— Извините, я не умею, — ответила я и, конечно, соврала. Играть я умела, только вот играть с этим болваном не собиралась.
Однако толстяк оказался не иначе как налоговым инспектором и в один момент вытянул из меня всю душу. Половина бильярдной с интересом прислушивалась к нашей интеллектуальной перепалке, и наконец я не вытерпела:
— Ладно, сыграем. Но только один раз. И вы от меня отстанете…
— Договорились… — Он в восторге хлопнул в ладоши. — …по соточке… В «американку»…
«Черт с ним, — подумала я, — сто рублей не деньги… если что…»
Мы направились к пустующему столу. Стройная девушка в белой блузочке торопливо включила светильник и подала нам два кия. Толстяк повел себя почти по-джентльменски, пропустил меня вперед и сам принялся выставлять шары.
— Прошу даму… — Толстяк шутовски махнул ручкой и, вытянув губы трубочкой, послал мне воздушный
поцелуй. — Эта длинная палочка называется кий. Берете его в ручки и… разбиваете…
К нашему столу немедленно перекочевало несколько наблюдателей. Я скрипнула зубами, потому как терпеть не могу, когда на меня таращатся праздные зеваки.
— Вот этой палочкой, — уточнила я, тряхнув кием, — по шарикам стукать?
Толстяк практически зарыдал от умиления и кивнул.
— Ну ладно… — вздохнула я.
Через две минуты возле нашего стола собрались все, кто был в зале. Теперь пот с толстяка прямо-таки лил ручьем, и даже усердно шелестящие кондиционеры ничем не могли ему помочь.
— Партия, — сказала я, оставляя кий на столе. — Все по-честному, как договаривались…
Толстяк беззвучно шлепал губами, здорово походя на рыбу, плавающую по соседству в фонтане.
— Эй, глянь. — Я услышала из толпы чей-то голос, — мадам сделала Леопольда…
Тряхнув, словно копьем, так ни разу и не использованным по назначению кием, Леопольд вдруг ожил и прохрипел:
— Еще одну…
«Хрена…» — подумала я, однако отказать вслух не успела. Откуда-то из-под руки Леопольда вынырнул парень с физиономией варана и, выдергивая кий из пальцев моего партнера, плотоядно ухмыльнулся:
— Все законно… Я на победителя…
В круглых глазах Леопольда мелькнуло нечто вроде страха. Я затосковала. Тем временем толстяк сунул руку во внутренний карман пиджака и вытащил пухлый бумажник.
— Держи, выиграла…
Я распахнула глаза и машинально схватила купюру. Играли мы, оказывается, на доллары, поэтому теперь я несколько растерянно разглядывала привлекательную зеленую бумажку. Сто баксов за десять минут? Ай да я, ай да сукина дочка!
Сто долларов приятно согревали ладонь, и теперь даже немигающий взгляд незнакомца не казался мне таким пугающим.
— Жорж! — Он сунул мне сухую ладонь. — Покатаем?
Жорж здорово отличался от Леопольда, во-первых, темпераментом, во-вторых, тем, что был абсолютно трезв. Расставаться с только что заполученной банкнотой мне вовсе не хотелось, я милейшим образом улыбнулась и попробовала объяснить:
— Я не могу…
— Один к двум… — вкрадчиво произнес Жорж. — Вы ставите сто, я ставлю двести…
Сидя в удобном мягком кресле, я с увлечением крошила булочку в мельтешащий воробьиный хоровод. Здешние воробьи, хоть по природе своей должны были быть дикими, почти ничего не боялись и, отчаянно чирикая, бесстрашно скакали по перилам веранды в десяти сантиметрах от моего лица.
— Гули-гули, — пропела я.
Пернатая братия рассыпалась под взмахом руки и устремилась за очередным куском хлеба.
— Светка, — услышала я за спиной, — чего это ты тут делаешь?
Я развернулась и увидела Тайку. Рядом стоял Володя, держа в руках два баула.
— Воробышков кормлю, — чистосердечно призналась я и предъявила булку: — Вот…
— А это что? — Мегрэнь ткнула пальцем в столик, сервированный шампанским и фруктами.
Ленивым жестом я извлекла из кармана джинсов пятьсот долларов и помахала ими в воздухе.
— Отметить надо… Не каждый день выигрываешь…
Мегрэнь проявила силу воли и захлопнула челюсть.
— А поподробнее…
— Сто у Леопольда, потом двести у Жоржа, а потом он отыграться решил… Итого пятьсот.
