отношения, в которых надо заслужить уважение и наше партнерское соглашение. Ты, кстати, помнишь его условия?
— Прибираться у тебя?
— Да. Но это потом. Просто я надеюсь, ты не строишь себе иллюзий насчет ночного обучения. Секс — это просто секс, даже такой охуительный как у нас с тобой,
— Нет конечно, — сглатываю ком, смотря в карие глаза, что впиваются в мое замершее лицо. — Тем более, что я на твоем месте представляла мужа, может быть поэтому он был такой охуи… Ну ты понял.
— Мужа…?
— Ну да. Все, как ты учил. Ты доедай, я пойду оденусь.
Глава 20
Тимур
Понятно, что она врет. И собственно понятно, почему.
И это не должно меня задевать. От слова «совсем».
Не должно, потому что это все «обучение» ненадолго, потому что я понимаю, что ей после вчерашнего спектакля стоит пальцами щелкнуть и муж примчится.
Как долго он пробудет верным — большой вопрос, но семью она сохранит.
Это и было целью. Я сам прошу представлять на моем месте мужа. Даю понять, что это все игры с определенными правилами. Игра, которая закончится в самом скором времени.
И меня вот точно не должно было задевать.
Так какого хрена на виски давит пульс. А желание встряхнуть эту домашнюю послушную кошечку, буквально, бурлит внутри.
Хорошо ее нет, и она не видит моей далекой от адекватной реакции. Наверное, просто дело в том, что на моем месте никто и никогда не представлял других. Никто никогда даже случайно не называл меня чужим именем. Да, все дело в этом. Просто с Оксаной сразу все пошло не по тому пути. Сразу началось никак обычно, так что приходится подстраиваться.
Подстраиваться под этот напряженный носик, что задран выше неба, под вскинутые брови и требование.
— Убираться я нанималась только в твоей квартире. Будь добр тарелку за собой помыть.
Усмехаюсь на это, вставая и намывая тарелку, которую разве что не облизал, такая была вкусная каша. И вот даже не скажешь ничего про сахар и сливочное масло и тонну калорий в них содержащихся, потому что это было идеально вкусно.
Так же идеально, как ее попка в этих обтягивающих черных лосинах.
— И мою заодно захвати, — убирает она со стола сахарницу и ложки.
— Уже. Какие еще будут указания?
Она молчит, только хмыкая. Мы, наконец, выходим из квартиры. Обидеться должен был я, но нос воротит она, держась на приличном расстоянии.
Даже когда в лифте касаюсь ее случайно, дергается.
— Тебе место мало? Ты же вроде на спорте.
— Ну так тело к источнику тепла тянется, а ты очень горячая штучка, — он прячет улыбку и кидает камень в огород.
— Шут. Надеюсь сегодня мы бегаем без собак?
— Только с вредными сучками, — решаюсь пошутить, ожидая как минимум удара, но вместо этого Оксана широко улыбается.
— Сучки настолько вредные, что сегодня откажутся от оральной дрессировки.
— Ого, кто — то изучал мат часть. Тогда ты должна была убедиться, что это нужно в первую очередь тебе.
— Я могу потренироваться на банане.
— Ни один банан не заменит живого члена. Но я настаивать не буду. Можем и на банане…
— Отлично, — бурчит она, вызывая прилив щекочущего нервные окончания адреналина. Ну какая потрясающе предсказуемая самочка. Уверен, она надеялась, что я буду уговаривать.
Мы недолго бегаем по стадиону. Интервально. Чередуя с ходьбой. Иногда медленной, так что успеваем поболтать, а иногда быстрой и все мое внимание занимает грудь, которая ладно колышется в такт шагам.
Это конечно охуенно выглядит, особенно, если вспомнить как они обнаженные тряслись пока я въебывал ее по самое не могу.
Оксана захлебывалась криком, просила еще, не сдерживалась, выглядела просто потрясающе в своем развратном образе, забыв о нормах морали и границах. Они размылись под ударами члена о матку, пока стискивал сиськи одной рукой, другой пальцами рот трахая, представляя, как буду вставлять ей член.
А она кричала: «Тимур, Тимур!»
— Тимур! Осторожно! — боль пронзает лоб, током проходит сквозь череп. Ноги теряют опору. Пиздец… Перед глазами круги, в которых грудь.
Оксана пытается остановить падение моей тушки, но это бесполезно.
Боль становится только сильнее, словно получил кулаком в висок. Захватываю рукой визжащую Оксану, чтобы упада на меня, а не под меня. Лежим так пару мгновений, потом я моргаю, смотрю как моя кошечка изучает мои зрачки, показывает пальцы.
— Сколько?
— Два.
— Отлично! Как ты не увидел столб?
— Это ты виновата.
— Я?!
— Да! У тебя лифчика нормального нет? Твои дойки трясутся так же как вчера во время секса.
— Ну знаешь, — бьет зараза в плечо, а этот удар отдает в голову. Сука. Больно. — Может скорую?
— Давай на сегодня тренировку закончим. Дома точно должен быть лед.
Поднимаюсь и не без помощи Оксаны добираюсь до подъезда, потом до своей квартиры. Снимаю ботинки, прохожу на кухню и падаю на стул расставив широко ноги.
Оксана приносит лед и прикладывает, смотря на шишку и что — то бормоча о слепых кобелях.
Она встает максимально близко, обдавая сливочным запахом кожи, которому даже пот придает особый шик.
Боль в голове становится меньше, зато в другой начинает поднывать.
Тем более что взгляд прямо-таки цепляет ложбинку между крупной грудью. Там даже пальцу тесно будет, а как члену….мммм.
— Мне кажется тебе уже лучше, — хочет отойти Оксана, давно чувствуя проблему, что сквозь свободные спортивные штаны упирается ей в живот.
Не даю уйти, удерживая за запястье.
— Доктор, мне кажется, я умираю.
— Да? — включается в игру, вздыхая… И какие симптомы, больной?
— Учащенное дыхание, повышенное давление в области паха и повышенная температура. Помогите, — тяну руку к члену, помогая ей скользить по нему, даже сквозь ткань. Охуенные ощущения. А главное боль реально стихает, открывая дверь другим чувствам.
— Беда, пациент, — убирает она лед, смотря на меня со всей серьезностью. — Мне кажется у вас перетрахус-членус.
— Думаете? А мне кажется у меня недососус — оралус. Боюсь только ваши губы смогут мне помочь.
— Да? Вы будете спорить с доктором, больной? Доктора же нужно слушаться, верно? — развязывает она поясок на штаных, оттягивает их.
— Да, доктор, я готов слушаться. Уверен, вы найдете способ мне помочь.
— Не сомневайтесь, — шепчет она мне в губы, почти целуя…А-а-а-а! Оксана просто скидывает лед мне в брюки. Я тут же вскакиваю, уже не ощущая ни возбуждения, ни головной боли. Хотел бы выматериться, но слушать некому. Оксана уже ушла.
Глава 21
Только зайдя в квартиру, я немного успокоилась. Домыла посуду, приняла душ, высушила волосы, так
