Глава 5. Дом, в котором живет Кэт
«Гранд» приземлился в космопорту «Невада» точно по расписанию, и мне оставалось только пересесть с него на рейсовый планетарный корабль типа «караван», чтобы поспеть в Монреаль к завтраку. Взяв такси, я назвал киберпилоту не адрес офиса, а другой, на той же улице, только в шести кварталах от него, и прошел оставшееся расстояние пешком. Не хотелось нарушать привычный распорядок дня, которому я всегда старался следовать при любой возможности, да и погода стояла просто чудесная.
Роскошный особняк Кэт, в котором и располагалась наша штаб-квартира, достался ей по наследству от родителей. Она говорила, что ее предки владели этим домом с незапамятных времен, чуть ли не с девятнадцатого века — не знаю, насколько это правда. С тех пор он неоднократно достраивался, перестраивался и модернизировался, так что от первоначального варианта вряд ли что осталось. После того, как мы открыли свое дело, Кэт сама предложила разместить офис здесь. Далеко не все организации могли позволить себе роскошь иметь официальное представительство на нашей старушке-планете в двадцать пятом веке из-за непомерно высокой арендной платы, поэтому земная прописка являлась штукой престижной и автоматически создавала определенный имидж даже только что основанной фирме. Это было начало, а так как мы все равно большую часть времени между экспедициями толклись тут, то Кэт в конце концов сказала, что нечего дурака валять, перебирайтесь сюда совсем, и отдала в наше полное распоряжение те комнаты, которые мы и без того уже занимали.
Киб-мастер особняка по имени Эрл тепло приветствовал меня, услужливо распахнув входную дверь. Первым, с кем я столкнулся, когда вошел, был Рик Болди, по кличке Малыш-на-все-плевать, или просто Малыш. Красавчик и весельчак, с лица которого не сходила лукавая улыбка, Малыш в свои двадцать шесть успел перепробовать столько профессий, что и одни их названия трудно было бы запомнить с первого раза. Ниже меня почти на голову, он вырос при полуторной гравитации, весил немногим меньше, чем я, и обладал невероятной физической силой и ловкостью. Любимец (и большой любитель) девушек всех цветов кожи, Рик был на редкость покладист и уживчив, но вечно сидел в долгах из-за своего абсолютного неумения планировать расходы. Когда его финансовое положение становилось совсем угрожающим, он обращался за помощью к Кэт. Самой примечательной деталью его внешности были глаза — они могли менять цвет в зависимости от настроения с небесно-голубого до угольно-черного; если же кому-то удавалось привести Малыша в ярость, то радужная оболочка светлела до матово-белой, а взгляд становился пустым и безжалостным. В таком состоянии он мог натворить дел. Другая отличительная черта Рика — его волосы. Он яркий блондин, настолько яркий, что никто не верит, что это естественный цвет — думают, что он или красится, или альбинос. Между тем и то и другое неверно, просто предки Малыша некогда высадились вместе с первыми поселенцами на Иаране, потом жили там в течение трех веков, а на этой планете каждый пятый обладает подобными свойствами глаз и каждый второй — блондин.
— Слышал, твоя поездка получилась не очень удачной, — с ходу начал Рик.
— Почему неудачной? — искренне удивился я. — Чудесно отдохнул, встречался с интересными людьми и, самое главное, целых три недели не видел ваших физиономий. Если бы еще Крэйг не портил мне настроение, постоянно выходя на связь…
Мою речь прервало появление Кэт. Ее ангельское личико и хрупкая фигурка создают у людей абсолютно неверное представление о ее утонченности и беззащитности. Она может очень умело поддерживать этот имидж в глазах доверчивых простаков, но такое желание возникает у Кэт крайне редко и всегда только для пользы дела. Во всех остальных случаях образ феи из сказки рушится сразу, как только она откроет рот.
— Ну, рассказывай, в каких притонах ты транжирил деньги фирмы на Безымянной? — хмуро приветствовала меня она.
— Не волнуйся за меня, дорогуша, — отозвался я, целуя ее в щеку. — Это были приличные заведения. Правда, тем дороже обходилось веселье. Истратил всего-навсего ровно столько, сколько лежало у нас на счету, плюс залез в долги, но, клянусь — не больше чем на пару миллионов.
— Господи, какое ты трепло, Пит.
— Ты первая начала, я только подыграл тебе.
— Мамочка, я не виноват, это она первая начала… — прохныкала Кэт голосом маленького ребенка. Получилось так натурально, что мы с Риком покатились со смеху. — Можно подумать, если б не я начала, то ты говорил бы серьезно. Ладно, пойдем, я тут приготовила кое-что к твоему приезду…
На Кэт иногда находило желание самолично пошуровать на кухне, но, в отличие от своей подруги Кристины Мартыновой с ее неизменными пончиками, она умела приготовить великое множество блюд. А вот газовая плита у нее была такая же, как у Кристины — допотопное изделие промышленности конца двадцатого века. Неизвестно, где они достали эти раритеты, может, сообща ограбили какой-нибудь музей.
— Когда доставили твой багаж, мы сразу сообразили, что ты, по обычаю, опять идешь пешком от самого космодрома, — сказал Рик.
— Зато ты берешь такси даже если надо перебраться на другую сторону улицы, — парировал я.
— Не ругайся, мы приготовили тебе торжественную встречу и совершенно роскошный обед. То есть, Кэт готовила, а я ее морально поддерживал.
Я прошел в свою комнату, которая имела отдельный выход на открытую террасу и служила для меня одновременно спальней и кабинетом — впрочем, так заведено у нас всех. Точнее, у всех, кроме Кэт. Спальня Кэт была для нее только спальней — и ничем больше.
Поприветствовав своего домашнего киб-мастера по имени Люси, я не стал мучиться и перегружать привезенные из Уивертауна записи вручную, а просто засунул в окно приемника свой инфор. Змейку рации, удобно обвившуюся вокруг уха, я тоже снял. Мне не хотелось заниматься делами в первый же день по возвращении, а все, кому надо связаться со мной, могут и подождать пару дней.
— Сегодня суббота, — сказал я, — и я не намерен работать раньше понедельника. На Безымянной, как всегда, нахватал кучу «грязной» информации — позаботься о том, чтоб хорошенько прочистить мне мозги, а делать это будешь, пока я сплю.
— Что там? — поинтересовалась Люси.
— Ну как обычно — отчеты и прочая билибердень.
— Поясни, что означает термин «билибердень», Пит — попросила она. — Такого я от тебя еще не слышала.
— Это именно то, что ты найдешь у меня в голове сегодня ночью. Постарайся хорошенько, девочка, я не собираюсь превращаться ни в живой справочник по космонавигации, ни в бродячую охотничью энциклопедию.
— У тебя ужасная манера разговаривать, — посетовала Люси. — И ребята от тебя нахватались. Эрлу то и дело приходится связываться с городским информаторием и копаться в словарях архаичных языков и наречий, чтобы понять, о чем вы говорите.
— Ничего, он не облезет. Вам полезно расширять круг познания.
— Скажи Пит, моя коллега в Уивертауне… в номере отеля, где ты останавливался, не свихнулась случайно от слишком тесного общения с тобой? Мне-то что, я привыкла.
— Она себя прекрасно чувствует. И не пытайся острить, это у тебя плохо получается. Если за мое отсутствие случилось что-то интересное, подготовь материал к понедельнику.
Люси ответила, что случилось много чего, но она не знает, какого рода информация, представляющая интерес для нее, будет интересна для меня, и попросила уточнений; а я в ответ обозвал ее занудой, вышел из комнаты и спустился в полуподвал.
Там, в просторной кухне-столовой, обставленной в стиле ретро, Кэт уже выгребла из недр огромного шкафа старинный сервиз и теперь расставляла на столе многочисленные тарелки и тарелочки, сурово отвергнув все попытки робота-горничной оказать ей помощь в этом непростом деле. Робот уныло застыл в углу, время от времени его сводило судорогой и он менял форму — это заложенная в нем программа, провоцирующая киба действовать, безуспешно боролась с жестким запретом хозяйки. Я от души пожалел бедолагу и швырнул к противоположной стене пустую пачку из-под сигарет, случайно обнаруженную в кармане.
— Ату, «жучка»! — скомандовал я.
Робот радостно рванул вперед, едва успев в последнюю секунду обрулить Кэт, которая в это время шла к столу с двумя салатницами в руках. Она метнула в его сторону такой грозный взгляд, что я бы не удивился, перегори он тут же на месте. Подобрав пачку и торопливо засунув ее в мусоросборник, робот постоял немного, затем с явной неохотой вернулся в свой угол. Я, проходя мимо, одобрительно кивнул и заметил, что Кэт смотрит на меня хотя и сердито, но с явным любопытством.
— Интересно откуда у тебя такое отношение к роботам, — сказала она. — Я давно заметила, что ты относишься к ним как к людям. Хотя нет, куда лучше, чем к людям. Сначала я считала это просто дурью, но у тебя, похоже, все куда серьезнее.
