— Да мы совсем с другими намерениями, — хором возмутились красотки. — У вас весь камзол вашей кровью запачкан! Как вы выйдете из нашего дома в таком виде?
Как будто я этого не понимаю, — но если мне внезапно захотелось вас подколоть, то что еще делать? А этот костюм я все равно выкину на свалку. Почистить качественно без помощи Вода и Воза я его не могу — ничего, у меня еще останется двадцать два комплекта произведений искусства от мастера Паулина.
— Мы пришли, господин Хантер. — Сын рыцаря Совы тронул меня за руку.
Пришли так пришли, я кивнул начальнику охраны Жанкора. Тертый калач — при первой же нашей встрече он почти моментально понял, кто я такой. Опытнейший воин и преданный своему хозяину пес. Наверняка он знает или хотя бы догадывается о неких происходящих в доме Жанкора странностях. Я зашел в особняк и вопросительно посмотрел на старого пса войны.
— Все готово, господин Хантер. В доме нет никакой живой души, лично все проверил, даже приблудившуюся кошку из сада забрали. Все стальные пластины с выгравированными на них рунами, заказанные у нескольких кузнецов по вашим эскизам, размещены в каждой комнате. Из них никто и ничего даже из своих вещей не взял. Успеха, господин Хантер. — Воин повернулся и стремительно покинул особняк.
«Ог, проверь все его слова, в таком деле доверчивостью я не хочу страдать, особо проверь гравюры. То, что на них должно быть изображено, — я направился к логову не совсем мертвой колдуньи, — ты прекрасно знаешь».
«Влад, у тебя мало шансов против нее без использования привычного стиля работы. Может, все-таки я все здесь сожгу? От пепла никакого вреда никому не будет».
«Ог, не мешай мне настраиваться на серьезный поединок. — Я отключил защитный амулет профа. — Пепел на месте этого особняка тоже мне не нужен. — Я зашел в логово немертвой колдуньи. — Мне нужен Жанкор, мне нужен обязанный по самые гланды влиятельный на этом чертовом островке союзник. Что ты до сих пор делаешь в моей голове?»
«Принял, а ты самоубийца».
Я хмыкнул, ничего нового Ог мне не сообщил. «Ну что, старушка, — я сдернул покрывало с портрета. — Повеселимся напоследок? Ты против? Судя по твоим засверкавшим глазам — нет. Так кто мешает нашему интиму. — Я подвинул к себе стул и уселся напротив живописии. — Ната, холод во мне и вокруг меня. Холод насквозь пронизывает каждый кусочек моего тела. Попробуй потянуть из меня его, попробуй мой неисчерпаемый холод на вкус».
«Влад, я все проверил. Все исполнено в точности по твоим указаниям. Я хоть мало понимаю в металле, это прерогатива Земы, но, по-моему, все пластины изготовлены из харалуга. Они выдержат мое длительное присутствие, минут шесть или семь. Начинаем?»
«Уже начали, она меня атакует, она пытается исчерпать мой холод. И не понимает, почему он не усваивается ею, почему я не слабею, почему я до сих пор жив».
«Флаг ей на шею и петарду в задницу, твой холод — это не совсем магия, это нечто непонятное даже мне, а куда ей это понять?»
«Это нечто изначальное и связанное со смертью, так мне говорил один знакомый пророк. Ог, начинай контроль комнат, начинай уничтожать все зеркала, как только она навалится на меня со всей своей ненавистью и силой. Как только она начнет их покидать».
«Принял и действую».
«Собирайся, дорогая, собирай все свои силы, частично распыленные по всему особняку, особенно в зеркалах и прочих полированных поверхностях. Давай, пытайся меня убить, что, не слишком получается? Так старания нужно больше приложить. Нельзя тебе лениться, смертельно нельзя. Собирайся полностью в своем портрете. Ведь я, в случае крайнего обострения ситуации, просто уничтожу здесь все. Мне моя жизнь дороже, чем все мои хитровывернутые планы. Твою, она уже начала тянуть из меня обычную силу! Вот ведь умелица, вот ведь специалистка. Чувствую, что в хозяйстве Падшего тебя уже давно заждались и также давно ставят в дневнике прогулы за отсутствие на уроках столь ценного кадра. Давай, полностью войди всей своей силой, всей своей сутью в эту картину. Ну надо же, вошла, ну и дура! Ог, как у тебя дела?»
«Методично уничтожаю все зеркала в покинутых ею комнатах. Также сжигаю всю мебель, сжигаю все, на чем она может оставить свою метку для возвращения».
«Не увлекайся особо этим процессом. Блин, как я ненавижу любителей, пытающихся отобрать кусок хлеба с маслом и икрой у профессионалов! Она ведь наверняка, нет, сто пудов не обладала таким могуществом до своей неправильной смерти. А вот это уже становится опасным. — Я упал со стула. — Крайне опасным. Черт, я не могу пошевелиться! Ог! С нами бог, так кто же против нас?!»
Я попытался встать с пола, я принял свет Тайи.
«Назад, тупица, не мешай мне, и ты тоже не мешай, сын Огня. Какое здесь убожество, — холод превратил эту каморку в довольно привычное мне место. Лед, всюду вокруг меня лед и скука. — Ты, ты даже не низшая, как ты вообще посмела сопротивляться мне? Исчезни. — Я потянулся своей силой к ее сути. — Страдай, страдай молча, я не люблю криков. Принимай то, чем ты так щедро одаривала других. Как ты вообще могла покуситься на жизнь своих потомков? Знай свое место, помни о нем, когда тебе будет позволено вернуться в круг перерождений». — Я вышвырнул находящуюся в шторме паники и боли душу из пределов этой Сферы.
Твою тещу! Подняться с пола, такого я не ожидал, но краешком сознания надеялся. Иначе я бы вообще не пошел на эту авантюру. А впрочем, красиво здесь стало, я смотрел на украшенную ледяной изморозью каморку. Я смотрел на застывшую в агонии, застывшую в глыбе нарисованного, возникшего из ниоткуда и реального льда колдунью, я смотрел на ее замороженный портрет. А вот эти мои произнесенные в поединке слова «знай свое место» мне как-то знакомы. Совсем недавно я их употреблял в беседе с Трезой. Это что же получается, наше слияние, вернее, мое и того, кто сидит внутри меня, уже началось? А может, оно началось уже давно, а я его просто не замечал? Тогда кое-кто в виде пророка-отшельника меня злостно обманул. Я использовал бы другое слово, но в присутствии нескольких ворвавшихся в каморку взволнованных, перепуганных женщин и нескольких находящихся в таком же состоянии мужчин даже мысленно мне как-то перехотелось ругаться матом. А вообще мне нужно срочно пройти проверку разума у Эллины. Слишком странно я стал мыслить в последнее время, но как-то не обращал на это внимания — времени не было. Где тот веселый и смешливый парень, коим я был еще недавно?
— А что вы здесь делаете? — поинтересовался я у Жули и Трезы, я спросил у Амстера и Жанкора.
— Ты жив, а она мертва? — Амстер решил повиснуть на моей шее.
— А разве я обещал вам всем другой результат? — поинтересовался я. — Кстати, я с большим воодушевлением принял бы объятия твоих сестер, Амстер. Какое приданое вы, господин Жанкор, за них даете?
— Большое. — Олигарх попытался раздавить мою ладонь, наивный албанец. Такого не удавалось сделать даже берсеркам. — Жизнь готов отдать за любого своего ребенка, а что тут говорить о деньгах? Все свое состояние отдам за своих дочерей.
— Тогда они меня не интересуют. Девчонки, хватит реветь, я жив и даже могу изредка шутить. А вот с ней, — я разбил ударом кулака заледеневшую живописию, — я шутить уже закончил. Сжечь это немедленно, и без остатка, а пепел развеять. Только тогда вы все будете жить долго и счастливо.
«Кстати, Ог, как у тебя дела?»
Я наблюдал за внезапно возникшей счастливой суетой семейства и прочих посторонних лиц.
«Я очистил весь особняк от следов ее присутствия, но возникли некие сложности».
«Какие именно?»
«Теперь господину Жанкору потребуется капитальный, а не косметический ремонт всего здания. Мебель новую нужно покупать, а про обои я даже не говорю — это плохие новости. А хорошие — кроме нескольких твоих фанаток и фанатиков, в том числе в составе клыкастиков, всей группы Нирка с ним во главе, этих красоток, их отца и брата вместе с охраной Жанкора, никто не видел небольшого пожара в этом доме. Они смотрели, стиснув зубы и сжимая кулаки, как то в одной, то в другой комнате вспыхивает огонь, смотрели и не двигались с места. Только когда весь дом даже снаружи покрылся льдом, только когда из него донесся вопль ужаса, кстати, а у этой теперь уже полностью мертвой колдуньи был довольно хороший голос. Только тогда эти бестолочи решили навестить тебя. Нирка и компанию твои вампиры остановили, а то тут был бы полный бардак. А теперь самые хорошие новости. На улице тебя дожидается привлеченный шумом так заинтересовавший опять же тебя инквизитор. Помнишь, ты его видел на рынке? И вот еще что, Влад. Тот, кто сидит внутри тебя, — вот с таким противником я бы не стал связываться ни за что на свете. Он холоден, он безразличен ко всему, он невероятно жесток и справедлив. Если ты когда-нибудь станешь им, то я сбегу от тебя как можно подальше. Мне еще псевдожить хочется. Я даже не представляю себе, за что именно, за какую мою шалость он однажды захочет меня прибить».
