строго соблюдала эти правила, не выходя ни влево, ни вправо. И, что самое дурацкое, это устраивало нас обоих, и мы ни разу не сели и не поговорили серьёзно. Хотя разговор напрашивался уже давно.
Пашка в конце неудачно пошутил, что пора придумывать имя для нового рода, хитро глядя на меня. На что я сказал, что давайте пока ограничимся «Детьми Императора». И да, у меня в планах ничего не поменялось — моя Линия у меня будет, с благословения Императора, или без. В полушутку я предложил ребятам подумать над её названием, а также выбрать герб и цвета, и еле сбежал оттуда, когда Смирнов начал фонтанировать идеями. Хотя фаворитом у него являлся розовый цвет — цвет первого Императора, запрещённый уже тысячу лет. Нет, мне так-то не нравился розовый, что я девушка что ли, да и идея разозлить Императора не была такой уж гениальной. Но, Хаос меня пожри, что-то в этом было!
* * *
— Хаос меня пожри, Ноунэйм! Линейный крейсер, серьёзно?! — княгиня Варвара Фёдорова встретила нас в свойственной ей простовато-нагловатой манере.
— Завидуйте молча, Ваше Высочество, — хмыкнул я.
И да. мы не полетели на Острог. Это замечательное решение принял именно Пашка, который в очередной раз подтвердил мои предположения, что никакой Линии верить нельзя. Поэтому мы выбрали нейтральную планету, примерно посередине между Острогом и Сальватором, куда прибыли делегации Воронцовых.
Собственно, мне было немного неудобно. Старейшина почтенной Линии прилетел на быстром эсминце в сопровождении двух корветов. А я же припёрся на целом линейном крейсере. Но, с другой стороны, как говорит тот же Смирнов, — «лучше перебздеть».
— Ты где его взял, безродный? — из уст Варвары даже это не выглядело как оскорбление.
Честно говоря, я предполагаю, что изгнанная за порочащие благородного связи, она по своему менталитету была гораздо ближе к простому народу, хоть тщательно это и скрывала за красивой одеждой и светскими манерами. Вот только порой вырывалось у неё что-то этакое, за панибратское.
— Вам лучше не знать, — еще раз попытался отшутиться я, но, конечно же, безуспешно.
— Я серьезно, Антон, где ты подобрал этого монстра? — она на секунду наклонила голову. Только это выдало её наличие маленького микрофона в ухе, видимо, соединяющего с мостиком одного из их кораблей. — «Адмирал Шеер», Линия Хайзенберг? Ну ни хрена себе! — совсем неподобающе женщине хмыкнула она. — У меня только два вопроса: где вы его взяли, учитывая, что он... — она снова замолчала, видимо ожидая суфлёра, — болтался непонятно где двенадцать лет. А второй вопрос — знает ли об этом Линия Хайзенберг.
— Эм-м-м, — задумался я.
Если бы не текущая ситуация, я бы реально хлопнул себя по лбу ладонью. Юридический аспект этого мероприятия несколько ускользнул из моего поля зрения, хотя я припоминаю, что вездесущий Гирш поднимал этот вопрос сразу после захвата. Но затем он усвистел в очередной вояж по накоплению ништяков для Деток Императора, а в моём окружении все остальные были чистые воины, далёкие от юридических вопросов и политики. Подозреваю, что Президент и Ко Звёздной Федерации имели такое понимание, но вот они были последние, кто будет задавать мне дурацкие вопросы. Они почему-то искренне верили в то, что у меня всё под контролем. И да, переименование то в «Араганора» было исключительно на словах и Дюрер тогда ещё хмыкнул и сказал, что «как бы не возникло сложностей с постановкой корабля на учёт», хотя я тогда отмахнулся. На учёт я его ставить не мог, ведь крейсер — прерогатива Линий и «Дети Императора» по-любому не могли взять его на баланс. Но вот о чём я совсем забыл, что просто замылить этот вопрос не удастся, ведь официально у этого крейсера есть хозяин.
— Нет, не знает, — покачал головой я. — И надеюсь, если они и узнают, то не от вас.
На это Варвара мило наклонила свою очаровательную головку набок.
— С этими снобами — да никогда в жизни! Хотя, подозреваю, они очень расстроятся. Ведь это была реально их гордость. И если мне не изменяет память, — тут она снова замолчала, что означало, что использует она сейчас не память, а снова всё того же невидимого суфлёра, — Что они добивались этой привилегии ни один десяток лет. А постройка этого монстра им обошлась в немаленькую сумму. Так что да, Антон, я не думаю — я уверена, что у тебя будут проблемы. И да, будешь мне должен, Ноунэйм!
Я в ответ хмыкнул, а она повернулась к спутнику.
— Слышь, братик! Смотри, безродный смог, а у вас духу не хватило попытаться воспользоваться лазейками в законе. Наш хвалёный флагман, которым мы так гордимся, я думаю вряд ли долго продержится в противостоянии с этим, — она махнула в широкое окно коридора станции, где они встречали нас, прилетев первыми, а мы только что вышли со шлюза.
— Варвара, заткнись! — прошипел пожилой мужчина, неуловимо смахивающий на моего друга, правда на моего друга годичной давности. Такой же круглый, гладкий и слегка расслабленный.
— Здравствуй, отец, — подтвердил мои предположения Паша. Князь Алексей Смирнов, Старейшина Линии Воронцовых, собственной персоной.
Выглядел мой друг непривычно смущённым, каким я его видел очень редко. Всё-таки уважение к старшим в Линиях прививалось с самого детства. Кроме этого, его отец являлся одним из Старейшин.
— Здравствуй, сын, — нахмурился мужчина, всячески изображая недовольство. — Знай, что Линия очень недовольна твоим поведением и, честно говоря, я не знаю каковым будет наказание.
— Позволь предположить, — к Пашке постепенно возвращалось душевное равновесие. — Никаким?
— О чём ты говоришь, сын?
— Я говорю о том, о чём говорил по ментальной связи. Я не вернусь в Линию. Всё, точка!
Старейшина вздохнул и, как мне показалось, вздохнул с некоторым облегчением.
— Ну и хер с тобой! — и хитро посмотрел из-под бровей. — Иди сюда!
Он протянул руку и Пашка с улыбкой обнял отца.
Я усмехнулся. Что там Пашка говорил о пафосах Линий и их угрюмом и фанатичным действиям по отношению ко всему нарушающему интересы Линии? Кажется, это касалось всех Линий, кроме Воронцовых. Ну, по крайней мере, откуда у Пашки такой характер, я теперь понял точно.
— Ой, можно подумать, как трогательно, — ухмыльнулась Варвара. — Обнял бы уже что ли свою тётю. Я по крайней мере приятнее на
