— А все же ты… — начала возражать Нэнси.
Но писатель сдался, подняв руки.
— Нэнси, ты не почувствовала сейчас толчка?
— Нет. — Она покачала головой.
Вудбелл посмотрел на Эндрю О’Брайана и супругов Уайт.
— Нет. — Археолог с женой прореагировали так же.
— Ну, все эти рассуждения о рабстве на диванах в дорогущем салоне роскошного корабля выглядят несколько неубедительно, не так ли, мадам? Условия на кораблях, перевозивших рабов, были ужасны. Из-за чрезвычайной антисанитарии невольничьи корабли шли на слом после трех рейсов через Атлантику.
— Говорят, что вонь от невольничьих кораблей доносилась до других судов за несколько миль, — подтвердил Вудбелл.
— На них свирепствовали оспа и глазные болезни; бывало, из-за воспаления глаз слепли все, кто был на борту, и тогда корабль превращался в призрак, болтающийся по волнам, — продолжал Вудбелл.
Женщины смолкли.
— Мы плывем на роскошном корабле по тому же морю в ту же страну. Хорошо, если не навлечем этим на себя гнев Господа, — сказал Эндрю.
В этот момент в курительный салон вбежал мужчина.
— На палубу обрушились тонны снега! — прокричал он.
— Снег пошел? — спросил Эндрю, повернувшись к мужчине.
— Корабль зацепил айсберг, — ответил тот.
Эндрю широко развел руки.
— Это здорово, утром в снежки поиграем! — обрадовался он. — Классно придумал капитан, устроить снежки в апреле! Там, где я вырос, снега не бывает.
Все, сидевшие за столиком, еще некоторое время обменивались шутками, но, заметив, что число посетителей в салоне уменьшилось, тоже встали.
— Музыка в ресторане стихла. Ну что ж, давайте перед сном подышим ночным воздухом на шлюпочной палубе, — предложил Эндрю. После длительного пребывания в жарко натопленном салоне щеки горели, поэтому никто ему не возразил, и все вышли на палубу через верхнюю площадку роскошной лестницы.
— Какое замечательное звездное небо! — восхитилась жена археолога.
— Вот только луны нет, — поддержал ее муж.
Воздух был обжигающе холодным. Однако обитателей кают первого класса это лишь приятно бодрило.
— Но звезды прекрасны! Я впервые вижу так много звезд сразу.
— Море спокойно, и тумана нет, — заметил Джек Вудбелл.
— Правда… Как романтично: мы посередине Атлантики, вокруг — ни клочка обитаемой земли, — сказала его жена.
— Странно, дамы и господа, но не кажется ли вам, что машина не работает? — спросил Эндрю.
И действительно, под ногами не ощущалось никакой вибрации; не чувствовалось и потока встречного воздуха, рассекаемого кораблем.
На носовой части палубы стояла черная толпа. Джек подумал было, что игра в снежки уже началась. Пробравшись через толпу, к ним не торопясь подошел офицер в форме.
— Почему стоит машина? — обратился к нему Эндрю. — Кочегары заснули?
— Вы правы, машина остановилась, — тихо ответил тот.
— Почему? Забастовка?
— Прошу дам занять места в шлюпках.
Эндрю чуть не поперхнулся словами.
— Какие шлюпки? Ты в своем уме? Спасательные шлюпки? С чего это?
— Прошу меня извинить, но примерно через час с небольшим этот корабль затонет.
Слышавшие это потеряли дар речи.
— Что вы сказали? Это шутка?
— Как ни печально, но это факт. Я должен еще предупредить других господ, разрешите идти.
Офицер отдал честь и пошел в сторону кормы. Пятеро знакомых, остолбенев, еще некоторое время оставались стоять на безветренной шлюпочной палубе.
Когда глаза привыкли к темноте, впереди стало видно нечто расплывчато-белое, вроде дымки. Это была группа айсбергов.
— Что произошло? Этого не может быть! — закричала Нэнси Вудбелл. На морозе изо рта у нее шел пар.
— Мы что, столкнулись с айсбергом? Когда? Я ничего не почувствовал, — пробормотал Эндрю.
— Разве нам не говорили, что этот корабль не может утонуть? — спросил писатель. * * *
Лобового столкновения удалось избежать, но корабль притерся к айсбергу правым бортом, и удар пришелся под углом.
На мостике Мердок и Муди смотрели на айсберг, скользивший по правому борту. Особого шока у них не было — с высоты мостика все выглядело так, будто корабль избежал опасности без ущерба. «Титаник» только слегка вздрогнул и продолжал скользить вдоль айсберга, а потом, через несколько минут, спокойно остановился. Айсберг остался в темноте далеко позади.
Большинство пассажиров не почувствовали не только того, что корабль получил смертельную рану, но не заметили даже толчка от столкновения. Холодный воздух загнал пассажиров во внутренние помещения, а многие уже легли, готовясь ко сну.
Некоторые, услышав негромкий царапающий звук, прервали игру и выбежали на палубу, но увидели только исчезающую в темноте за кормой огромную белую гору и множество осколков льда, упавших на палубу. Поскольку, кроме этого, ничего необычного видно не было, все вернулись к игре и выпивке.
Совсем иначе обстояло дело в кочегарке, расположенной в самом низу. Главный кочегар услышал грохот, как от пушечного выстрела, и был сбит с ног мощным потоком ледяной воды, ворвавшимся через боковую стену. Из последних сил он взобрался по лестнице и оказался на относительно безопасной палубе Е.
Разбуженный капитан Смит вместе с подбежавшим главным конструктором Томасом Эндрюсом срочно стали обходить помещения корабля. В почтовом отделении на нижней палубе было полно воды, посылки и конверты плавали по всей комнате.
На «Титанике» было пятнадцать водонепроницаемых переборок, которые делили его на шестнадцать секций. Утонет корабль или нет, зависело от того, дойдет ли вода до четвертой секции. Корабль остался бы на плаву при затоплении максимум четырех секций. При затоплении пятой секции надежд на это не оставалось. И вот в этой-то пятой секции вода прибывала на глазах.
Томас Эндрюс был потрясен. При лобовом столкновении с айсбергом корабль не должен был утонуть. Но скользящее столкновение бортом привело к разрушению обшивки, которая, как он осознал, оказалась значительно слабее, чем было запроектировано. Ведь стремясь избежать столкновения, корабль обязательно повернет в самый последний момент. И рассчитывать на прямое лобовое столкновение было нереалистично.
Через двадцать минут после столкновения капитан Смит был вынужден признать, что сложилась наихудшая ситуация. Оставалось только ждать, когда самый роскошный в мире пассажирский корабль пойдет ко дну. Эндрюс сообщил капитану, что корабль продержится на плаву еще час, от силы полтора.
Это была настоящая трагедия. На корабле находились 2200 человек, но спасательные шлюпки могли принять максимум 1178 из них. И все же на «Титанике» было гораздо больше шлюпок, чем предусматривалось правилами Торговой палаты Великобритании. По этим правилам, исходя из водоизмещения корабля, его шлюпки должны были быть в состоянии взять на борт 962 человека.
Паника среди пассажиров была очевидна. Тысяча человек были приговорены к медленной казни. Капитан был обязан максимально ее оттянуть.
В пять минут первого капитан Смит приказал старшему помощнику Генри Уайлду расчехлить спасательные шлюпки, а Мердоку — собрать пассажиров на шлюпочной палубе. Но делать это надо было совершенно спокойно.
После этого Смит по левому борту направился к корме, зашел в радиорубку, расположенную в восемнадцати метрах, и лично приказал передать сигнал о помощи. Для этого использовали сигнал SOS, который тогда только начал применяться.
Четвертый помощник Боксхолл определил координаты точки бедствия — 41º 46’ СШ и 50º 14’ ЗД.
Капитан разрешил Боксхоллу стрелять белыми сигнальными ракетами в направлении ближайших судов. Начиная с 00:45 ночи выстрелы этими ракетами производились каждые пять минут.
Затем капитан приказал сажать в шлюпки в первую очередь женщин и детей.
Львиная скала, Египет — 6
Это было утром, через неделю после того, как Дикка отправился в поход. Воздух был еще прохладен, и утреннее солнце, проникавшее через окно, не слишком припекало, когда дверь в комнату Микул рывком распахнулась.
