— Мое терпение подходит к концу. Ты, к сожалению, тоже сын фараона и должен знать, что нужно делать внутри зиккурата. Тебе дадут факелы и кресало. Вот папирус с инструкцией. Если хочешь хоть немного облегчить свое сердце в царстве мертвых, надо хотя бы это делать правильно.
Затем Дикку со все так же связанными руками схватили с двух сторон и принудили спускаться с зиккурата по лестнице спиной вперед, лицом к фараону.
Ближе к поверхности земли в лестнице был сделан вход. От него начинался туннель в глубь зиккурата. У подножия лестницы был виден оркестр и толпа рабов, ждавших начала работы.
Дикка, нисколько не сопротивляясь, гордо вошел в туннель. По сторонам туннеля приготовили ряд больших камней, чтобы замуровать за ним вход.
Оркестр заиграл трогательную и торжественную мелодию. Повинуясь приказу, рабы поднялись по лестнице. Из рук в руки они передавали бревна, которые должны были служить в качестве роликов. Другая группа рабов подняла полозья для перемещения камней.
В глубине туннеля четверо крепких мужчин сняли путы с рук Дикки. Почувствовался сильный запах масла.
После освобождения от пут Дикке передали кожаный мешок с факелами и кресалом и инструкцию от фараона.
— Конец близок. Хотите ли вы что-нибудь сказать? — спросил один из мужчин у Дикки.
Дикка спрятал мешок и папирус под одежду и некоторое время стоял молча, пока ему зажигали факел. Затем он заговорил:
— Вы, наверное, считаете Микул всего лишь песчинкой в песках пустыни, но мне она дороже этого золотого кольца; она — драгоценность, которую ни на что нельзя променять. Когда вы отняли эту маленькую сверкающую жизнь с легкостью, с которой режете баранов, я убедился, что цивилизация идет к концу. Люди когда-нибудь создадут мир, где все жизни будут цениться одинаково. Может быть, вам кажутся совершенно невероятными разговоры о мире, где нет ни фараонов, ни рабов, но когда-то должен кончиться мир, в котором можно без стыда убить драгоценное безвинное существо, как какое-нибудь насекомое. Пока живет искреннее стремление двигаться вперед, и человек, и цивилизация развиваются. Но появление гордыни означает начало упадка. Прощайте. Я ухожу в подземное царство. И, как написано в «Книге мертвых», обрету вечную жизнь и вернусь на землю. И каждый раз буду появляться в момент кончины очередной цивилизации. Каждый раз в такой момент множество людей будет погибать в водах. Смерть цивилизации — это всегда потоп. Мой образ всем будет уроком и предупреждением. Хорошо запомните эти мои последние слова.
Четверо глубоко поклонились Дикке и двинулись к выходу из туннеля.
Во тьме зиккурата все еще была видна фигура приговоренного с факелом в руке.
Вместо мужчин в туннеле появились рабы. Они укладывали в туннеле бревна на равном расстоянии друг от друга и, подбадривая себя криком, вкатывали по ним большие каменные блоки. За ними фигуру Дикки уже было не видно. Он навсегда остался в каменном мраке.
На корабле — 7
Джек Вудбелл шел по коридору первого класса, устланному великолепным ковром. Угол наклона пола понемногу увеличивался.
Дверь в каюту Роберта Алексона, где он однажды побывал, была приоткрыта. Когда Вудбелл подошел ближе, дверь распахнулась целиком. В ярко освещенной каюте первого класса не было ни души. В углу на полу лежал открытый большой чемодан, наполненный разнообразной одеждой. Прямо напротив двери на столе из красного дерева выстроились в ряд уже знакомые сосуды с препаратами.
Вдруг каюта резко наклонилась, и из коридора раздался резкий металлический звук, похожий на вопль из ада, который, казалось, должны были услышать даже в Лондоне.
Сосуды с препаратами заскользили к краю стола. Остановить их было невозможно, и они, падая, разбивались один за другим.
На линолеуме лежали залитые водой причудливые трупы младенцев. Из-за толчка казалось, что их конечности дергаются.
Писатель торопливо захлопнул дверь и поспешил отойти по коридору подальше от нее. Младенцы, появившиеся из разбитых сосудов, стояли у него перед глазами и, казалось, двигались в его сторону из-за закрытой двери.
Наконец Вудбелл добрался до верхней площадки парадной лестницы. Несмотря на сильный крен, он стал медленно спускаться по этому роскошному сооружению, желая запечатлеть в своей памяти этот лестничный холл, который произвел на него огромное впечатление и который уже не будет шанса увидеть снова. Вряд ли когда-нибудь смогут построить что-то столь великолепное.
По мере того как он с трудом спускался с палубы А на палубу В, стал отчетливее слышен звук бурлящей воды.
На палубе Д коридор возле танцевального зала походил на затопленный овраг.
Вудбелл остановился, широко раскрыв глаза. Его взгляду предстало нечто необычное.
На затопленной лестнице по колено в воде стояло странное существо.
У него были большие круглые глаза. Узкий лоб. В верхней части головы ото лба к затылку пролегла глубокая борозда. Нижняя часть лица сильно выступала вперед, и там, где должен был находиться нос, зияла черная дыра. Прямо под ней начинался рот, губы растянулись от уха до уха. Между губами виднелся ряд острых белых зубов. По сторонам головы ушей не было, зато сверху нее торчали заостренные уши, подобные собачьим.
Почувствовав присутствие Вудбелла, чудовище медленно повернулось. Некоторое время они смотрели друг на друга, стоя по краям потока. * * *
Эндрю О’Брайан прыгнул в море с передней части палубы. Он плыл изо всех сил, пытаясь добраться до спасательной шлюпки, но в ледяной воде все его тело онемело, и он стал терять сознание.
С поверхности воды сияющий огнями корабль был похож на огромную скалу. Вода уже достигла основания первой трубы, и оставшаяся на корабле толпа бросилась к корме.
Из глубины корпуса доносился грохот — это вода срывала с оснований котлы и машины. Но он не мог перекрыть крики людей, бегущих к корме.
Неожиданно корпус корабля лопнул, издавая ужасающий, заставляющий думать о конце света звук. Огромная труба, окруженная снопом искр, с грохотом упала в море рядом с тем местом, где находился Эндрю О’Брайан. Его с непреодолимой силой стал затягивать водоворот, который вызвала тонущая труба. Эндрю отчаянно пытался отплыть в сторону.
Под аккомпанемент страшного грохота нос корабля стал быстро тонуть. Корма резко вздыбилась. Три огромных винта в водопаде брызг взметнулись высоко в небо. Казалось, что прямо перед глазами возникла Ниагара. Вода бесновалась в ночи облаками белого дыма.
Ярко горевшие огни, на мгновение вспыхнув, разом погасли. Наступила полная тьма.
Стоящая дыбом палуба слегка повернулась в сторону Эндрю. Стало видно множество людей, цеплявшихся за нее, как рой пчел, чтобы не упасть в воду. Где-то люди держались группами, где-то поодиночке, и все они постепенно падали в воду.
Когда угол наклона кормы достиг 65–70 градусов, дальнейшее движение на время прекратилось, и корабль в таком положении оставался на плаву несколько минут. Затем, будто для того чтобы скрыть от Эндрю ужасные события на палубе, корма медленно повернулась к нему днищем, показав винты.
Корабль, видимо, треснул ровно посередине. Остаток корпуса снова с шумом пришел в движение, и корма медленно опустилась, как бы пытаясь вернуться в прежнее положение. Это продлилось несколько мгновений — и корабль торжественно затонул.
Вместе с грохотом образовался гигантский водоворот, в который стало затягивать и Эндрю, и несколько спасательных шлюпок, находившихся на довольно значительном расстоянии.
Подняв в небо громадный столб воды, самый роскошный корабль мира с нарастающей скоростью ушел под воду. Многих людей, державшихся вокруг на поверхности, водоворот затянул в морские глубины.
Когда корабль исчез и наступила тишина, во мраке стали слышны крики людей, выброшенных в море. Голосов было много, они звучали все отчаяннее, сливаясь в единый трагический хор.
Но еще задолго до наступления рассвета смолкли и эти голоса. * * *
Ощущение ужаса от на мгновение вспыхнувших и разом погасших огней «Титаника», от напоминающего о конце света грохота, с которым корабль пошел ко дну, охватило шлюпку, где укрылась Нэнси.
