можешь что-то знать, – ответила Дара из своего гнезда. Голос ее звучал глуховато, с легким рокотом, словно шум моря. На Тедди навалилась сонливость. – Что-то важное. Да и оставлять тебя с Солом… он не злой, конечно, но голова у него дырявая.
Тедди неожиданно вспомнила то, что ее разум гнал от себя все последнее время. Сон моментально улетел. Девочка высунулась из гнезда.
– Ваш отец хотел меня убить! – выпалила она.
Из соседнего гнезда показалась Дара. Судя по ее виду, она не только не спала, но и чувствовала себя куда бодрее, чем днем. Тедди сразу вспомнила, как раньше четко разделяла летунов по их внешнему виду на ночных и дневных, хищников и нет. Правильно ли это было? Она уже давно в этом сомневалась.
– Многоликий? – уточнила Дара с недоверием, словно у нее была дюжина отцов. – Не может быть.
И раньше, чем Тедди успела возмутиться и обидеться на недоверие, продолжила:
– Так вот почему он не стал спорить и оставил тебя мне. А я-то уж решила, что он и впрямь мне доверяет! Но он никого никогда не убивал, с чего бы ему хотеть твоей смерти?
– Я не знаю…
Этот вопрос волновал и Тедди. Она уже почти смирилась с тем, что ее пытался убить собственный отец. Как оказалось, к этой мысли можно привыкнуть до смешного быстро, если ты знаешь причины. Но Многоликого она впервые увидела за день до этого и ничего не успела ему сделать. Разве что он хотел развязать войну с мышами или погубить Тинатин. Но и того и другого можно было добиться куда более простыми методами!
Все это Тедди как на духу выложила Даре.
Пернатая принцесса задумчиво почесала клюв.
– Мне кажется, кто-то из вас скрывает что-то на самом деле важное, – наконец произнесла она. – И мой опыт подсказывает, что скорее это Многоликий.
– А мой опыт подсказывает, что не всякий, кто якобы убивал, на самом деле убийца – и наоборот, – ответила Тедди, даже не понимая, как сильно повлияют на ее будущее эти слова.
Дара выпучила свои и без того огромные круглые глаза и прошипела:
– Откуда ты знаешь?
И пусть Тедди имела в виду Многоликого, который вовсе не казался таким уж белым и пушистым, каким его видела старшая дочь, она сразу поняла, что летунья говорит о себе. Значит, она, может, и вовсе не убивала брата?
– Ладно, я солгала тебе утром. Это был несчастный случай, – на невысказанный вопрос ответила принцесса. – Он напал, я пыталась защититься… Когда это произошло, я чуть с ума не сошла от ужаса и горя. Я полетела в горы, надеясь найти там свою смерть. Ведь всем известно, что горы убивают. Я долетела до того места, куда утром мы принесли тебя, потом чуть дальше… и после уже не смогла лететь.
Принцесса что-то утаивала, но Тедди никак не могла понять что. Но сейчас она не врала, и это было важно.
– Так я сделала это место своим, а глубже пролететь не пыталась. Мыши тоже не могут пройти: я… я поймала одного мышонка и пыталась заставить перейти гору, но он не смог. Пришлось его отпустить. Но с людьми я не пробовала.
Тедди не ответила. Она чувствовала, что любое ее слово может оказаться принятым за согласие, а лезть в горы ей не хотелось. И еще ей не хотелось спрашивать, где Дара отпустила мышонка – если прямо здесь, то шансы его добраться до родных земель были очень невелики.
– Отец говорил, что нашел вас с Алисо и королевой Марой у подножия гор, – продолжила Дара, сообразив, что ответа так и не дождется. – Он думает, что вы собирались перейти их.
– А про следы дракона он там случайно не говорил? – возмутилась Тедди.
– Нет, не говорил, – в тон ей ответила принцесса, перья на ее крыльях и ушках приподнялись, придавая ей обманчиво мягкий вид. – Зато упоминал, что Алисо использовал против него Голос, хотя у ненаследнего короля никогда не было серьезной магии!
– Это мой Голос, – совсем тихо произнесла Тедди, машинально хватаясь за горло. Там внутри продолжало царапаться и ворочаться нечто, что могло стать ее новым Голосом. Чаще всего она просто забывала об этом, но теперь вспомнила. – Я не могу забрать его силой, но у меня может вырасти новый!
– Ты не понимаешь! – Дара выбралась из гнезда, вид у нее был напуганный и удивленный одновременно. – Это чуждая нам магия, и никто из нас не знает, как управляться с Голосом. Что если после появления у тебя нового Голоса старый навсегда останется с Алисо? Это беда для всей Неблагой долины, а может, и для твоего мира тоже!
– Но Голос есть не только у него. И у Мары, и у вашей Болотной ведьмы, мне Тинатин говорила, – попыталась поспорить Тедди. Принимать на себя весь груз ответственности ей совсем не хотелось, и это можно было понять.
– У Болотной ведьмы нет Голоса! – возразила Дара. – Это всего лишь отражение! Наша магия совсем другая!
– Как… другая? – Тедди гнала от себя мысли о том, что она и впрямь не слышала, чтобы Болотная ведьма заставляла кого-то Голосом.
Дара закатила глаза.
– Мы же из разных миров, Теодора! Как у нас может совпадать магия, ты об этом не думала?
Нет, Тедди не думала. Когда она видела, как растят ягоды и фрукты мыши и летуны, ей казалось это одним и тем же волшебством. Когда же она обнаружила, что мыши пришли из другого мира, она уже не вспоминала о магии.
– Тинатин знает какую-то тайну, – продолжила Дара. – Но не помнит. Совсем птенцом она подслушала что-то важное и кинулась рассказывать мне. Я была тогда в том возрасте, когда думаешь, что совсем взрослый, и оттого не желаешь слушать всяких птенцов. Я услышала лишь то, что это тайна нашей магии и Неблагой долины. Что-то о том, почему мы не должны избавляться от мышей, и все. Когда я захотела послушать дальше, было поздно. Тинатин отправили к Болотной ведьме, и оттуда она вернулась совсем другой. Милой непутехой, которая ничего не помнила о тайне.
– Она говорила, что у Болотной ведьмы ее спрятали от Сола, чтобы он не сделал с ней то, что ты сделала с братом… – Тедди еще не закончила предложение, как поняла, какую глупость сморозила. Но Болотная ведьма была против Алисо, разве нет? И Алисо был самым настоящим злом, не понарошечным!
Если бы кто-то еще неделю назад сказал, что Тедди будет цепляться за то, что ее отец злодей, обеими руками, она бы даже слушать
