Поход начался с погромов. Полунищее воинство под предводительством Петра Пустынника и бедного рыцаря по имени Вальтер Санс-Авуар (по-французски – Голяк) прошло через Германию и Венгрию в относительном порядке; зато двигавшийся вдоль Рейна германский отряд – во главе с католическим священником Готшальком и графом Эмихом фон Лейнигеном – по пути разгромил и ограбил еврейские общины ь городах Трир и Кельн. Это сделала не просто, как иногда полагали, недисциплинированная толпа бродяг – в отряде, возглавляемом весьма опытными полководцами, были собраны крестоносцы из всех частей Западной Европы. Однако зачастую пс невежеству они не видели особых различий между мусульманами и евреями. Кроме того, они были не прочь возместить расходы на далекое путешествие в Палестину, а главной своей целью считали привычную месть – на этот раз за страдания восточных братьев-христиан. Потому и происходили погромы, со-пряженные с резней, насильным крещением и коллективными самоубийствами евреев, – так уже было двенадцать столетии назад с зелотами, осажденными в крепости Масада.
Еще за столетие до этих печальных событий католическая церковь отчетливо осознавала опасность, грозившую еврейским общинам в подобных обстоятельствах. Папа Александр II настоятельно предписывал испанским епископам защищать в своих приходах евреев, «дабы предотвратить их истребление в ходе борьбы с испанскими сарацинами». Те-перь же в германских городах евреев попытались взять под защиту местная знать и владетельные епископы, пригрозившие негодяям с красными крестами на плечах немедленным отлучением, но от этого оказалось немного пользы. Монах-летописец Альберт из Экса так описывает «подвиги» крестоносцев в Майнце:
«…Срывая засовы и выбивая двери, они… врывались в дома, гле убили до семисот человек, которые не могли оказать никакого сопротивления; кровавой резне подверглись женщины и малые дети, независимо от пола, все были изрублены мечами. Евреи, видевшие, как вооруженные христиане безжалостно истребляют их беззащитных близких и детей, тоже взяли оружие и в отчаянии стали избивать своих единоверцев, вместе с женами, детьми, матерями и сестрами. Рассказывают страшные вещи – матери, взяв меч, сначала перерезали горло ребенку, а затем пронзали свою грудь, предпочитая погибнуть от собственной руки, чем от удара необрезанного».
Зверства крестоносцев не ограничивались прирейнскими областями: такие же еврейские погромы происходили в Шпейере, Вормсе, вплоть до Руана на западе и Праги на востоке. Нет сомнений, что фанатичная ярость вооруженной толпы была всего лишь неумелой попыткой скрыть истинную причину погромов – тривиальную жадность. Надо полагать, многие крестоносцы рассматривали отнятую у евреев добычу в качестве единственного способа оправдать расходы на дорогостоящее заморское путешествие.
Но жертвами их преступлений оказались не только евреи: хищническим грабежам подверглось население Венгрии, однако местные жители оказали мощный вооруженный от-пор, истребив сотни и тысячи недостойных «воинов Христовых». Как писал тот же Альберт из Экса, многие христиане свято верили, что Господь обязательно накажет тех, «кто в Его глазах погряз в смертных грехах, прелюбодействовал с проститутками или поднял руку на странствующего еврея… больше из-за денег, чем во имя христианской веры».
Тем временем войско под командованием Петра Пустынника и Вальтера Голяка достигло Константинополя, сопровождаемое конницей печенегов – это племя недавно поко-рил император Алексей и использовал его в качестве военной полиции. Дожидаясь отставшей части армии крестоносцев, Петр и его неуемные приспешники принялись опусто-шать окрестности имперской столицы. Тогда Алексей поторопился переправить их через Босфорский пролив, организовав размещение в лагере на территории, подконтрольной туркам-сельджукам. Вслед за ними переправился и германский отряд, неподалеку от Никеи попавший в турецкую ловушку. На помощь им пришли главные силы во главе с Петром Пустынником, но почти вся армия крестоносцев была разгромлена. Произошло это 21 октября 1096 года – так бесславно закончился «народный» крестовый поход.
Через два месяца после прибытия этого незадачливого «авангарда» к Константинополю стали подтягиваться более регулярные части крестоносцев, на которые в первую очередь и рассчитывал Урбан II. Первым появился отряд графа Гуго Вермандуа, двоюродного брата короля Франции, который добрался до Византии на кораблях с небольшой группой рыцарей и тяжеловооруженных всадников. А 23 декабря прибыли главные силы под предводительством Готфрида Бульонского, герцога Лотарингского, в сопровождении братьев Евстафия Булонского и Балдуина (Бодуэна) Булонского, а также двоюродного брата Балдуина Буржского.
Происходя по мужской и женской линиям от Карла Великого (согласно более поздней легенде – еще и от лебедя), все четверо являли собой классический образец франкского боевого вождя, призванного защитить католическую церковь. Их свита состояла из представителей самых знатных родов франкской империи, а также рыцарей-дворян из Германии и Англии. Герцогом Нижней Лотарингии Готфрид стал при императоре Генрихе IV и успел еще в молодости отличиться на войне между папой и германским императором на стороне последнего; его служба Генриху была признана святотатственной, и он должен был искупить свои преступные подвиги путешествием в Иерусалим. Тот факт, что, отправляясь в поход, он продал все свое имущество и даже родовой замок (вырученные средства пошли на оплату воинского снаряжения и дорожных расходов), свидетельствовал, что он не планировал возвращаться домой. Однако так и не ясно, рассчитывал ли он обрести новые владения на востоке или же его привлекал ореол мученика за дело Христа.
Вскоре появился и отряд норманнов из Южной Италии, который привел сорокалетний князь Боэмунд Тарентский, старший сын Роберта Гвискара. Что касается вспыльчивых и неуправляемых норманнов, тут византийскому императору все было ясно с самого начала: перечень предыдущих «подвигов» этих знатных разбойников однозначно говорил об их хищных намерениях, и это доставляло Алексею немало поводов для беспокойства. Крест на свой плащ Боэмунд нашил зо время осады Амальфи, твердо поклявшись добраться до Иерусалима, и тут же раздал такие же кресты всем, кто пожелал к нему присоединиться. Среди них был и знаменитый Танкред – его порывистый юный племянник. Отряд Боэмунда организованно переправился из Италии в Грецию и строгим маршем дошел до Константинополя.
Аналогичный путь проделала еще одна группа знатных дворян из Северной Европы: Роберт II, граф Фландрский, чей отец в свое время уже воевал на стороне императора Алексея; Роберт, герцог Нормандский, брат английского короля Вильгельма Руфуса; Стефан, граф Блуа, зять Вильгельма Завоевателя. Почти сразу за ними в Грецию прибыл самый крупный контингент крестоносцев из Прованса и Бургундии во главе с графом Раймундом Тулузским, который избрал промежуточный маршрут: через Северную Италию, вдоль адриатического побережья, через Эпирские горы в Фессалоники – и далее в Константинополь. С этой армией прибыл и Адемар Монтейльский, которого папа Урбан II назначил своим легатом и духовным предводителем всех крестоносцев.
Авторитет Адемара имел неоценимое значение при улаживании раздоров между франкскими князьями и обсуждении дальнейшего направления похода. Императора Алексея весьма тревожила огромная численность армии крестоносцев, поэтому он запретил ее вождям появляться в столице в сопровождении своих отрядов. Однако же он не успокоился, пока пришедшие с Запада не переправились на ту сторону Босфора.
Когда в апреле 1097 году армия крестоносцев преодолела пролив, неподалеку от Никеи на них напал турецкий султан Кылыч-Арслан (Львиная Сабля). Он был уверен, что легко справится с этими незваными гостями, как до того разгромил плохо вооруженную и неуправляемую орду под командованием Петра Пустынника. Султан слишком поздно понял, что столкнулся с куда более грозной и организованной силой – тяжеловооруженной кавалерией прекрасно обученных европейских рыцарей. Анна Комнин, дочь императора Алексея, в воспоминаниях об отце писала, что «первый сокрушительный удар» франкской кавалерии «проделал огромный пролом в вавилонских стенах» турецких порядков
После разгрома армии султана началась осада Никеи, в которой участвовали не только крестоносцы, но и флот под командованием адмирала Бутимитеса – византийские военные корабли волоком перетащили по суше в соседнее озеро. В результате город был окружен со всех сторон. Хотя численное преимущество крестоносцев среди нападавших был: подавляющим, они выполнили обещание, данное императору Алексею, и остались за пределами города, в который после сдачи турок вошли войска под командованием византий-ских воевод. Вожди крестоносцев получили весьма щедрые дары, но лишились традиционной добычи, которая обычно достается победителям после взятия крепости.
