— Алло, — понижаю голос на всякий случай.
— Маша, здравствуй. Не могла ответить, а потом что-то замоталась. Ты не подумай, я не специально проигнорировала! — рассыпается в извинениях Амина, но мне нужно не это.
— Я не в обиде. Амина, если честно, я звонила спросить про Марата. Как он?
С особенной внимательностью вслушиваюсь в мелодичный женский голос.
— Да вроде ничего. Ты… — девушка осекается, будто раздумывает, стоит ли со мной откровенничать и как на это отреагирует брат, если узнает. Да что там гадать. Плохо он отреагирует. И мы обе это понимаем. — Ты ищешь встречи? Хотела бы поговорить с ним?
— Наверное, поздно уже разговаривать. Наверное, у него уже кто-то появился, — осторожно ступаю на минное поле.
— Я не знаю, Маша. Мы сейчас практически не общаемся.
Замираю. Я не ослышалась?! Как это не общаются?! Совместные праздники, традиции, ужины, да и просто телефонные разговоры… у них так было всегда. В семье Марата не принято друг с другом не общаться.
Это мы с Ирой можем пару месяцев не созваниваться, а можем болтать хоть каждый день.
— Почему? — выдавливаю с трудом и киваю головой в ответ на то, как Марат хмуро указывает на часы.
— У него очень много работы. Он теперь редко заезжает. Да и перезванивает тоже нечасто.
— Это на него не похоже, — бросаю вскользь. Возможно, с мамой у него не самые тёплые отношения, но сестрёнку он на руках носил. Обожал ее.
— Да, он в последнее время очень отстранённый. Даже пропускает семейные праздники. На мой день рождения не смог приехать. Загружен жутко.
Нонсенс!
Настроение мое ухудшается с каждым ее словом.
День рождения Амины был три месяца назад. Это сколько получается? Примерно месяца через два после нашего развода?
— Я поняла. Печально. Спасибо, что нашла время набрать. И Амина. Очень тебя прошу, если сможешь, не говори Марату, что я звонила. Ему необязательно об этом знать.
— Я постараюсь.
— Спасибо.
Напряженно прячу телефон и приближаюсь к бывшему мужу. Он все ещё дожидается меня.
— Все нормально? — ловлю ровное.
— Все шикарно, — одариваю мужчину лучезарной улыбкой.
Это было не слишком заметно, но уголки его губ дрогнули.
В дороге он постоянно косится на мои ноги. Когда думает, что я не замечаю. И это придаёт мне сил, потому что разговор не особо клеится. В принципе, странно было бы ждать иного.
— Вон та бэха справа, — лениво замечаю на светофоре, намеренно устремляя взгляд вперед, — ты его подрезал.
— Я в курсе, — в ответе проглядывает насмешка. — Но он заслужил. Нечего на полдороги ехать.
— Кажется, он планирует взять реванш. Уже на низком старте.
— Зря топливо тратит, я с ним не гоняюсь.
— А лет пять назад ты бы его обогнал.
В машине повисает суровое молчание. И даже музыка по радио как будто становится тише и отходит на второй план.
Висок простреливает недовольный взгляд. Но я не поворачиваюсь.
— Если бы захотел, я бы его обошёл и сейчас, — роняет сдержанное замечание.
Ничем-то его не пробить.
— У него машина мощнее, разгон быстрее, плюс он уже готов.
— Кто тебе сказал, что у него машина мощнее? — произносит с ленцой.
— А разве нет?
Светофор отсчитывает последние секунды.
Семь.
— Это не имеет значения, — настаивает.
Шесть.
— Имеет, — добиваю ехидно.
Пять.
— Не веришь?
Четыре.
— В тебя верю. Но ты не готов.
Две!
Марат невозмутимо твёрдо кладёт ладонь на коробку передач.
Выжимает педаль. Челюсть его упрямо выезжает вперед.
Одна!
Уверенное движение руки, и машина агрессивно задирает капот кверху. Мы срываемся с места одновременно с белым бмв, стоящим наготове справа.
Вперёд мчимся, резко набираем скорость. Меня слегка вжимает в сиденье, но именно сейчас обволакивает ощущение свободы и правильности. Задора и жизни. На лице моем счастливая улыбка, как будто удалось сдвинуть с места гору. Получилось!
Марат пытается оставаться равнодушным. И у него почти получается. Не считая легкого прищура глаз и блуждающей улыбки. С чувством собственного достоинства он сосредоточенно смотрит вперёд.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Супруг не станет долго так ехать, играть в шашки — тем более. Да и, кроме того, он только что доказал, что «если бы захотел, то смог бы и сейчас». Пусть и далеко не сразу, но в браке я заметила, что Марат всегда находит мощную мотивирующую силу добиваться успеха и преодолевать сложности. Особенно когда «случай тяжелый».
Снижает скорость, перестраиваясь в соседний ряд на поворот.
А меня распирает ликование. Марат только что пусть и ненадолго, но задвинул свои «должно быть» и «так правильно» в сторону.
— Так у кого там машина мощнее? — лукавый взгляд искрится весельем.
— Ты непобедим, — честно признаюсь, искренне так думая. — В борьбе с тобой нет шансов ни у кого.
Взгляд Марата темнеет, супруг прохладно кивает на стоящий впереди шлагбаум.
— Приехали.
Глава 24
Ручку сжимаю пальцами, прокручиваю. Ловлю каждое прозвучавшее слово. Марат великолепен. Безошибочная демонстрация искусства убеждать. Лично я бы так не смогла. Убедить управляющего, что ему нужно то, что на самом деле не нужно — высший пилотаж. Мне всегда хотелось в профессиональном плане хоть немного быть прохожей на него: неутомимая работоспособность и трудолюбие, стремление достигать недостижимого, умение избегать неизбежного. Он подсознательно чувствует, как поступить, что сказать, где следует сделать шаг назад, а где — переть напролом. Это как обостренная интуиция. Как будто у него резервный запас природного чутья.
В разговор я вмешиваюсь нечасто, восхищаясь действиями профессионала. И гордость берет за Марата. Как будто он все ещё мой… Как будто право есть им гордиться.
Вглядываюсь в хмурое серьёзное лицо. Так хочется провести пальцем по его лбу, разгладить морщинки. Погладить щеку, поймав сосредоточенный взор, зарыться пальцами в волосы.
Печально опускаю взгляд. Чувствую себя связанной по рукам и ногам. Как будто я в лабиринте, где не хватает воздуха, а шансов выбраться ноль. И я добровольно оказалась внутри, а теперь, отхлебнув «свободы», сгораю в пламени единственного желания: выбраться отсюда и глотнуть свежего воздуха. И мой воздух — это Марат.
Признаться, на душе отвратительно и горько. Не потому, что ставки слишком высоки и я могу проиграть. А потому что я много времени столько не замечала: ничего странного, неуместного… ничего… Ему было плохо, он не стал делиться, а я и не заметила. А позже… Когда могла, я не захотела решать. Я захотела уйти с высоко поднятой головой, не став разбираться. Так же было проще. И безопаснее. Горделиво… Он решил уйти — я отпустила. Не биться же головой об стенку. И никакой шанс один на миллион мне не был нужен. Логично жить с этим и дальше. И пытаться строить свою жизнь, довольствуясь жалким подобием счастья. Вот только сейчас я абсолютно уверена: мы затерялись в дебрях настоящего и позволили случиться роковой ошибке. И я готова сама за нее расплатиться, смело приняв ответственность за содеянное. Лишь потерять его навсегда уже не готова. Но и это не самое страшное. Ещё хуже, если себя потеряет… он сам.
И теперь шанс один на миллион я должна обязательно использовать.
У меня на руках пустой расклад, а единственный мой козырь давно выпал из колоды. Но ставку делать больше не на что. И я бы смирилась и продолжила учиться жить без него, вот только воспринимать все как раньше уже невозможно.
Неравнодушие ко мне Марата — единственное, что, крича о возможной победе, придаёт сил и заставляет верить. Оно в каждом взгляде на меня, в каждом жесте. Обволакивает теплом и нежностью, заставляя окунуться с головой в то время, когда мы были вместе.
После успешных переговоров возвращаемся в машину. Марат в приподнятом настроении. А я прибитая. Сейчас нам остаётся лишь доехать до офиса. И разойтись. Потому как от меня никаких предложений исходить не должно. И ни одной здравой идеи…
