Мне хотелось ответить, что у меня свои приоритеты в жизни и что пока Рита готовит паэлью с манго так, как она это делает, она имеет право выглядеть даже как Шрек. Однако и этот ответ показался мне не слишком уместным, а подходящего я тоже не знал, поэтому избрал путь наименьшего сопротивления.
– Ну, понимаете… Она, конечно, очень даже симпатичная.
– Ну еще бы, – Джекки снова потянулась к своему стакану. – Замужем за таким занудой, как вы.
Признаюсь: я давно и старательно изучаю искусство человеческого общения – тем более, что в 99 процентах случаев оно следует хорошо устоявшимся клише. Поэтому я вызубрил некоторое количество дежурных фраз, достаточных, чтобы поддерживать нормальную, ни к чему не обязывающую беседу, – и пользуюсь ими, дабы не заблудиться в джунглях чувств, эмоций и порывов, которых я на самом деле не разделяю. Нюансы для меня уже слишком сложны. Впрочем, я был бы слеп и глух, если бы не распознал в словах Джекки комплимента моей скромной персоне, поэтому порылся в памяти в поисках подходящего ответа; впрочем, ничего лучше «о, спасибо» я из нее не выудил. Что ж, вполне ничего ответ, даже для меня.
Джекки взяла стакан обеими руками и посмотрела вдаль, на залив.
– Порой я ловлю себя на мысли, – медленно произнесла она, – может, найти себе нормального, хорошего парня… вроде вас. Завести семью. Жить нормальной жизнью. – Она замолчала, продолжая глядеть на горизонт, а я смотрел на нее. Признаюсь, меня удивили прозвучавшие в ее голосе нотки… чего? Зависти? В конце концов, она красива, богата и знаменита – настоящая звезда. Даже самый рассудительный наблюдатель сказал бы, что у нее и так есть все, о чем можно мечтать.
К ее чести, она и сама оказалась вполне рассудительной, поскольку сразу же рассмеялась и поболтала в воздухе пустым стаканом. Звякнули льдинки.
– Ну да, я понимаю, – сказала она. – Звучит неубедительно, даже для меня самой. И потом, я встречала хороших парней, не одного и не двух. – Джекки вздохнула и поставила пустой стакан на стол. – Ну а не очень хороших парней – и того больше, – призналась она. – А правда в том, что я не готова променять свою нынешнюю жизнь ни на что.
– Даже на торговца оружием из Греции? – поинтересовался я.
– Даже на двух, – улыбнулась она. – И потом, эти типы до ужаса жадные. Так что я стала бы всего лишь частью его движимого имущества, не больше. Думаю, для них это в порядке вещей, но… – Джекки пожала плечами. – Мне такого не надо.
Она смотрела на меня, а я смотрел на нее, и молчание слишком затягивалось, и мне на ум не приходило ни одной дельной реплики, но поскольку ее это молчание, похоже, ничуть не беспокоило, я решил, что и мне вполне можно расслабиться. За нашей спиной заходящее солнце уже коснулось горизонта, так что вода перед нами тоже окрасилась золотом, и отражение этого света окрашивало лицо Джекки, а значит, наверное, и мое. В конце концов уголки ее губ изогнулись в улыбке.
– Ладно, – произнесла она. – Нам, возможно, пора уже подумать насчет ужина. Вы голодны?
Я мог бы ответить, что, разумеется, голоден, поскольку могучий механизм, который представляет собой тело Декстера, почти постоянно работает на полной мощности, а это означает повышенный расход топлива. Однако я ограничился вежливым «есть немного», и Джекки кивнула, внезапно посерьезнев:
– Хорошо. Тут у вас есть поблизости какие-нибудь по-настоящему хорошие места? Платит студия, так что не стесняйтесь.
По правде говоря, кулинарные предпочтения у меня грубоваты, однако в сложившейся ситуации имелись и иные соображения, помимо чисто гастрономических.
– Гм… – произнес я. – Может, заказать ужин в номер?
Джекки удивленно повела бровью и открыла рот, чтобы возразить, но спохватилась.
– Ох, – выдохнула она. – Вы хотите сказать… – Она нахмурилась и покачала головой. – Вы думаете, нам опасно выходить?
– Да, – подтвердил я. – Уже темнеет, и я полагаю, он уже вычислил, где вы остановились.
– Ох, – повторила Джекки и немного ссутулилась, уронив подбородок на грудь. – Я как-то все забываю… Только начинаешь получать удовольствие – и вот… – Она тяжело вздохнула, будто действительно очень хотела отужинать по-царски. – Ну что ж, можно и заказать. Раз уж вы беспокоитесь о моей безопасности.
– Ну, затем я и здесь, – согласился я.
Джекки смерила меня долгим – даже чуть слишком долгим – взглядом.
– Постараюсь этого не забывать, – сказала она. И прежде чем я успел задуматься над тем, что значили ее слова, со стороны входной двери послышался какой-то шорох.
– Это… – начала актриса, но я жестом велел ей молчать и прислушался. Сомнения не было: кто-то пытался отпереть дверь ключом.
Мы еще не сделали заказа, и, поскольку Джекки жила здесь уже почти неделю, я сомневался в том, что это администрация гостиницы прислала ей корзину фруктов. Оставалось только одно, и это одно мне не нравилось.
Я осторожно встал со стула и потянул из кобуры «глок».
– Декстер, – попыталась еще раз Джекки. – Я думаю, это…
– Запритесь в ванной, – скомандовал я. – И мобильник захватите, на всякий случай.
– Но я только…
– Живо! – прошипел я и на цыпочках подобрался к двери. Застыв рядом с ней, я проверил, снят ли пистолет с предохранителя, правильно ли я его держу – в точности, как меня учил приемный отец, Гарри. Не люблю пистолеты: от них много шума, а сами они какие-то безликие, не оставляющие практически никакого простора для творческой фантазии. Однако же и в эффективности им не откажешь, и Гарри еще тогда, много лет назад, научил меня пользоваться ими – научил так, как это может сделать только закаленный в боях ветеран и полицейский. В общем, с той игрушкой, какую я держал сейчас в руках, я мог наделать дырок в нужных местах и с хорошего расстояния.
И все же в данном конкретном случае я надеялся обойтись без стрельбы. Поэтому застыл у стены рядом с дверью, приведя и себя, и «глок» в полную боевую готовность.
Стоило мне сделать это, как дверь начала медленно открываться – наш гость явно стремился сохранить свой визит в тайне. К сожалению для него, я его уже засек. Левой рукой я взялся за край двери и резко рванул ее на себя. Потом быстро обогнул дверь, схватил за запястье руку, сжимавшую дверную ручку, и дернув еще раз, сунул «глок» дулом в правое ухо нырнувшей в дверной проем головы с коротко остриженной каштановой шевелюрой.
Стопка бумаг, ключи, сотовый телефон и пластиковая чашка с кофе из «Старбакса» полетели на пол, визитер тихонько пискнул от ужаса, и я увидел, кого держу на прицеле.
Это оказалась невысокая женщина непримечательной наружности и среднего возраста в огромных, как у Элтона Джона, очках и легком летнем платье. Она мало походила на убийцу, каким я его себе представлял, и дрожала как осиновый лист.
– П… пожалуйста, – пропищала она. – П-пожалуйста, не убивайте меня!
В воздухе запахло чем-то неприятным, и я опустил взгляд. Кофе из чашки расплескался по полу и смешался с лужицей мочи, расползавшейся вокруг ее ног и подбиравшейся и к моим кроссовкам – можно сказать, с иголочки новым кроссовкам.
– П… прошу вас! – снова взмолилась женщина. Теперь ее так трясло, что она едва не выбивала пистолет из моей руки.
– Гм… – подала голос Джекки, и я оглянулся. Она стояла позади, глядя на нас с неподдельным сожалением. – Весьма впечатляющее зрелище. То есть приятно видеть, что вы знаете свое дело, но… – Она прикусила губу. – Я честно пыталась объяснить, – она кивнула в сторону моей пленницы. – Позвольте представить вам мою секретаршу, Кэти.
Я посмотрел на женщину, которую держал. Она продолжала дрожать и не сводила с меня перепуганного взгляда.
– Очень приятно познакомиться, – сказал я.
Глава 10
Если вас зовут Джекки Форрест и вы остановились в гостинице «Грув-Айл», обслуживают вас не так, как обычных постояльцев. Даже очень богатых обычных постояльцев. Я останавливался в разных очень даже славных гостиницах, и время реакции на вызов обслуживания в номер варьировало от часа до трех дней. А когда помощь наконец прибывала, это оказывался мужчина с кислой мордой и больной спиной, говорящий исключительно на урду и не понимающий даже самой простой просьбы, если перед его носом не появлялась долларовая бумажка с парой нулей.
Однако ради Джекки гостиница, похоже, наняла команду спринтеров-олимпийцев, патологически жаждущих принести пользу. Спустя тридцать секунд после ее звонка с просьбой прислать в номер уборщика в дверь постучала троица улыбчивых горничных. Судя по бейджикам на гостиничной униформе, их звали НАДЯ, МАРИЯ и ЭМИЛИЯ, и они набросились на лужу с такой энергией, словно страдали от голода, а по полу растеклась не моча, а манна небесная. Кэти, пошатываясь, отошла наконец от двери и рухнула в кресло.
Одна из горничных показалась мне странно знакомой, и я глазел на нее чуть дольше и пристальнее, чем вообще-то положено глазеть на гостиничную горничную, вытирающую мочу с пола. Она встретила мой взгляд, улыбнулась и тряхнула головой, отбрасывая прядь золотых волос с лица.
