Стеклянная дверь сдвинулась вбок, и на солнце вышла Джекки.
– Доброе утро, – поздоровалась она и села рядом со мной. От ее влажных волос пахло шампунем и теми очень легкими духами, на которые я обратил внимание еще вчера.
– Доброе утро, – отозвался я. – Кофе?
– О господи, да, конечно, – кивнула она и передала мне чашку. Я налил ее до краев и посмотрел, как она размешивает в ней заменитель сахара. Джекки сделала глоток и удовлетворенно выдохнула – в точности как самый нормальный человек. Потом поставила чашку, покосилась на меня и улыбнулась.
– Надеюсь, я вас не разбудила?
– Ну… – неопределенно протянул я. Вообще-то, конечно, она меня разбудила, но говорить об этом было бы невежливо. – Я хочу сказать, мне вообще полагалось бы не спать…
– Уж извините, – улыбнулась она, потянувшись за чашкой и сделав глоток. – Приходится трудиться каждое утро, иначе начну толстеть.
– Вот уж не поверю, – заметил я.
– Вашими бы устами… – Джекки похлопала меня по плечу. – Но это правда. Вот так пропустишь одно утро, вроде как не страшно, а там и второе, и третье, а потом оглянуться не успеешь, как наберешь сто пятьдесят фунтов – и останется только попрощаться с работой. – Джекки пожала плечами. – Ничего не поделаешь, такая профессия. Я привыкла. – Она сделала еще глоток кофе и вопросительно на меня посмотрела. – А вы?
– Я? – Вопрос застал меня врасплох. – Вы о чем?
– У вас все явно перегорает, – ехидно пояснила Джекки. – Аппетит у вас отменный, сама видела, но вы в хорошей физической форме. – Она иронично мне подмигнула. – Как и положено настоящему телохранителю.
– Ах, вот вы о чем. – Я все еще ощущал неловкость. – Ну, я люблю бегать. И… это… занимаюсь немного тай-чи.
– Я так и подумала, – кивнула она с улыбкой. – По тому, как вы двигались, когда заставили Кэти писать на пол… Да, кстати. – Джекки поставила на стол пустую чашку и потянулась за тостом. – Кэти придет с минуты на минуту, так что вам, возможно, захочется отомкнуть цепочку, и пожалуйста, постарайтесь не застрелить ее на этот раз.
– Постараюсь, – пообещал я.
Только я успел расправиться со своим омлетом, как в дверь постучали.
– Это, должно быть, она, – сказала Джекки и сделала попытку встать.
– Я сам, – возразил я, и она застыла, удивленно моргая.
– О да, конечно, – кивнула она после паузы и опустилась обратно на стул.
Я приотворил дверь, не снимая цепочки, и выглянул. В коридоре стояла Кэти с охапкой бумаг, смартфоном и еще одной чашкой из «Старбакса». При виде меня взгляд у нее сделался как у василиска.
– Про-пу-сти-те-ме-ня, – отчеканила она по слогам, и я не мог не отметить, что мое легендарное обаяние не пробилось еще сквозь последствия нашей предыдущей встречи. Что ж, не все сразу. Я закрыл дверь, снял цепочку, снова открыл дверь, и Кэти вихрем пронеслась мимо меня прямиком в спальню – прежде чем я успел перенаправить ее на балкон. Еще через несколько секунд она вылетела из нее, смерила меня еще более испепеляющим взглядом и устремилась на балкон.
К моменту, когда я вышел к ожидавшим меня остаткам завтрака, Кэти уже оккупировала мой стул, переставила мои тарелки на пол, разложив на их месте бумаги, и пулеметной очередью перечисляла мероприятия, постукивая ручкой по соответствующим страницам.
– …За исключением дополнительных прав, но Мирон уверяет, лучшего мы сейчас все равно не добьемся, так что валяйте, подпишите здесь, здесь и здесь… Ага. Так, и еще насчет Марокко. Валери говорит, что условия просто отличные, лучшей рекламы не найти, вот вам все бумаги. И еще, «Мэджик» просил фотосессию, я включила их в список звонков на сегодня…
Так продолжалось несколько минут. Кэти жонглировала бумагами, Джекки время от времени черкала свою подпись, не переставая при этом жевать тост, запивая его соком и притворяясь, что поспевает за Кэти. Раз или два она поворачивалась в мою сторону, корча при этом занятную физиономию, чего Кэти не видела. Я держался на заднем плане, стараясь при этом выглядеть угрожающе, как и положено телохранителю. В конце концов Кэти выдохлась, собрала бумаги и ушла, метнув в меня на прощание еще один испепеляющий взгляд.
Я выпустил ее, запер за ней дверь и вернулся на балкон. Джекки налила себе еще кофе. Она прожевала один тост, чуть откусила от другого и съела примерно две трети вазочки йогурта. Мне это представлялось недостаточным для поддержания даже нормальной человеческой жизни, не говоря уж о такой необычной, как моя. Впрочем, ее это, похоже, устраивало. Я сел на стул и наполнил свою чашку из кофейника.
– Похоже, вы ей не очень понравились, – заметила Джекки бархатным от кофе и ехидства голосом.
– Не факт, – возразил я.
– Вы действительно так считаете?
Я отхлебнул кофе.
– Не все сразу, – ответил я. – Рано или поздно она не сможет не оценить моих достоинств.
– Боюсь, это произойдет скорее поздно, чем рано, – сообщила Джекки. – Она вас действительно не переваривает.
Я не сомневался в том, что она права, но меня это не особенно волновало. К тому же в вазе лежало еще три идеальных ломтика дыни, а в кофейнике хватало кофе, чтобы их запить. Поэтому я отбросил все ненужные мысли и закончил свой завтрак.
Через несколько минут позвонил телефон, и мы узнали, что у подъезда нас ожидает «линкольн». Мы спустились на лифте вдвоем, причем в кабину я вошел и огляделся по сторонам первым, как и следует телохранителю. Потом я оставил Джекки в вестибюле со швейцаром, который только рад был поглазеть на нее подольше. Сам же я вышел, приблизился к лимузину и заглянул в него: водитель был тот же, что привез нас накануне, и он приветственно кивнул мне. Я кивнул в ответ и наскоро обследовал ближайшие ко входу в гостиницу окрестности.
На сам вход ушло не больше пары секунд, несколько человек стояли у двери в ожидании своих машин. Я пригляделся к ним, но не заметил ничего особенного: нормальные гостиничные постояльцы, явно не бедные, не голодающие, довольные собой и своей жизнью. Я расширил круг осмотра.
Солнце светило уже вовсю, так что я даже немного поморгал, привыкая к яркому свету, и только потом осмотрелся по сторонам. На подъездной дороге от моста, соединявшего островок с сушей, виднелось только две машины; впрочем, они находились слишком далеко, чтобы представлять для нас угрозу: снайперской атаки я не ожидал. Ближе к нам, на стоянке у входа, стояли еще несколько: «феррари», «бентли» и открытый «роллс-ройс корниш». Я сомневался в том, чтобы наш убийца ездил на тачке, по цене превышающей стоимость нового небольшого дома у воды, но на всякий случай заглянул и в них. Все оказались пусты.
Чувак в гостиничной ливрее у стоянки скептически посмотрел на меня, когда я возвращался мимо него от «корниша».
– И как, нравится? – поинтересовался он.
– Очень мило, – отозвался я. – Это ваш?
Он фыркнул:
– Они здесь так стоят. Для рекламы.
Я кивнул, словно он сообщил нечто особенно умное.
– Верно, – заметил я. – Элемент благоустройства.
Он пожал плечами, а я вернулся в вестибюль.
Швейцар оживленно рассказывал Джекки про своего племянника, который, если верить ему, играл и пел как ангел небесный – не как эти нынешние хип-хоповые сопляки, а по-настоящему. Джекки улыбалась и старалась не выдать взглядом, насколько мало ее интересует этот треп. Я сжалился над ней и перебил швейцара на полуслове.
– Мы опаздываем, мисс Форрест, – произнес я как можно официальнее.
Джекки обогрела меня благодарной улыбкой и кивнула швейцару:
– Передайте ему, пусть не опускает рук. Если есть мечта, к ней надо стремиться. Всегда.
Он расцвел так, словно актриса посвящала его в рыцари.
– Да, мэм. Обязательно так и передам. Спасибо, мисс Форрест. – Швейцар бросился вперед и придержал дверь, пропуская нас с Джекки к машине.
Стоило нам выйти на свет, как до нас донесся восторженный ропот стоявших чуть поодаль людей. Я повернулся в ту сторону и увидел, что они все как один смотрят на меня с тупыми, блаженными улыбками. Хотя не совсем на меня: все стало предельно ясно, когда кто-то выкрикнул: «Эй, Джекки!» Она улыбнулась и помахала в ответ, а я провел ее мимо этой маленькой толпы к «линкольну». Все эти несколько шагов я ощущал на себе их взгляды. Странное дело, меня они не тревожили. Я сверился с Темным Попутчиком – тот тоже, кажется, не беспокоился. Более того, – похоже, он довольно мурлыкал. Кто-то в толпе заорал «Ура!», и я невольно ухмыльнулся от удовольствия. Я понимал, что все это предназначалось Джекки, но я-то был с ней, частью ее окружения, и на короткие мгновения мне это действительно понравилось. Понравились идиотские улыбки, провожавшие меня. Разумеется, это было абсолютно немыслимо: Декстеру не положено высовываться, иначе какой же он Декстер? И все равно я чувствовал себя так, словно стал больше, красивее и уж наверняка круче и умнее. Прямо кладезь мудрости. Это пьянило, кружило голову, и я так отвлекся, что не услышал сигнала тревоги со сторожевой башни Замка Дестера до тех пор, пока не отворил дверцы машины.
