До Эмблсайда Десима добралась в автобусе. По дороге она думала, знает ли сестра Джеймс Гранта. В таком случае не нужно выдавать его местонахождение.
Когда она подошла к хорошо известному отелю на главной улице, Розамунда уже ждала ее в вестибюле. Увидев гостью, она встала и пошла навстречу с протянутой рукой.
— Почему ты не дала мне знать, что собираешься сюда? — спросила Десима. — Я бы тебя встретила.
— Я приняла решение в самую последнюю минуту. Мне хотелось отдохнуть несколько дней, прежде чем ехать в Карлисл, где у меня тетка с целой кучей двоюродных братьев и сестер. Я уже много лет обещаю их навестить. К тебе заеду как-нибудь в другой раз.
Они выпили чая и, после того как немного поболтали, Десима небрежно спросила:
— Кстати, ты когда-нибудь была знакома в «Св. Джуде» с человеком по имени Филип Грантли?
— Фил Грантли? Конечно, — сразу последовал ответ. — Он был врачом-ординатором и жил при больнице. А ты его знаешь?
— Я… недавно слышала, как о нем говорили, — ответила Десима.
— Он был очень умен и абсолютно одержим работой. — Розамунда закурила сигарету. — Там была безнадежно влюбленная в него рыжая сестра, которую позже уволили. Он ни разу даже не посмотрел на нее как на женщину. Тогда она обратила свое внимание на другого человека, гораздо более влиятельного, и едва не натворила бед.
— А… Филип Грантли уехал за границу?
— Да, — кивнула Розамунда. — Все считали, что он рожден для Харли Стрит и большого успеха. Но когда Баррет-Рерсби неожиданно принял предложение возглавить большую больницу на Востоке, Фил Грантли от всего отказался и уехал с ним, чтобы быть ассистентом великого человека. Это была удивительная дружба, поневоле вспомнишь о том, что противоположности притягиваются. Молодой Грантли учился у Баррета-Рерсби и был о нем очень высокого мнения.
— Баррет-Рерсби… — Десима задумчиво наморщила лоб.
— Это было до тебя, девочка. И так как ты приехала с севера, то, наверно, ничего о нем не слышала. Он был величайшим авторитетом в тропических болезнях, самым главным. Но, — она заговорила тише, — сейчас я сплетничаю. Была у него одна слабость — наш прекрасный пол. Боже, что за мужчина! А рядом молодой Грантли, настолько одержимый работой, что не пошел бы за самой Венерой. Вот пример того, что противоположности притягиваются. Но, конечно, Грантли думал только о работе Б.-Р. Этот Б.-Р. как раз проводил исследования, готовил лекарство от какой-то тяжелой болезни крови. А в той больнице на Востоке как раз была возможность для продолжения исследований. Кстати, я только вчера читала, что Б.-Р. нашел-таки средство от этой болезни, и это средство способно революционизировать все лечение. О, он очень умный и талантливый человек! И учитывая, в какие неприятности попадал из-за женщин, можно считать, что всем повезло, что он удержался в медицинском мире.
— Ненавижу таких! Из-за них страдает работа! — с возмущением воскликнула Десима.
— Тем не менее это была бы большая потеря. — Розамунда пожала плечами. — Нужны люди всех типов, чтобы создать мир — даже мир медицины, моя дорогая. Но Фил Грантли пришелся бы тебе по нраву. Полон идеями и все такое… Ну, ну! — Она рассмеялась. — Смотри, какой интересный вопрос ты задала. Но должна признаться: меня всегда интересовал Б.-Р., и я часто думала, далеко ли он пойдет…
Десима взглянула на часы.
— Если не пойду сейчас, пропущу автобус, — сказала она чуть задохнувшись. — Было приятно повидаться.
Розамунда проводила ее до остановки, пообещала, что как-нибудь в будущем году поживет с недельку на Ферме Робина, и девушки расстались.
Розамунда всегда нравилась Десиме, но после сегодняшней встречи она будет считать ее своим настоящим другом — другом, показавшим дорогу к свету в темноте.
На обратном пути девушка испытывала бурю самых разнообразных эмоций, ей становилось то холодно, то жарко, ее по очереди охватывали возбуждение, надежда и страх.
Тип мужчин, которые увлекаются женщинами и любят скользить по тонкому льду! Эгоистичные, бессердечные, безжалостные и жестокие! И Грант был предан такому человеку, одержим его работой.
Все, как по волшебству, встало на место. Ясно, как день, кого защищал Грант. И тут же сердце замерло у нее в груди: как это доказать?
Этот человек — теперь он на самом верху, в расцвете славы после своего великого открытия — будет сражаться за свою карьеру и доброе имя.
И только два человека, кроме него самого, могли знать правду: ученик, с которым он так несправедливо обошелся, и женщина, погибшая потому, что получила в руки средство, которое в ее состоянии ей нельзя было давать.
Когда Десима приехала домой, еще только начинало темнеть, поэтому она решила немедленно отправиться в «Озерные акры».
Грант взад и вперед расхаживал по комнате, зажав в зубах трубку.
— Я виделся с доктором Конистоном, — сказал он.
— Дорогой, что он тебе сказал?
— Он очень добр. Замечательный человек, но, к несчастью, — голос его смягчился, — не в состоянии увидеть все сложности моей ситуации. Я тебе уже говорил вчера: бесполезно пытаться ворошить старое.
— Но… могу ли я знать, что сказал тебе доктор Джон?
— Да. Он считает, что я должен снова вернуться к медицине. И великодушно предложил мне партнерство. Говорит, что даже если придется решать кое-какие вопросы с местными властями, никому не нужно знать о… прошлом.
— А Пол?
— Доктор считает — боюсь, он сильно заблуждается, — что может удержать язык сына. Но поскольку этого джентльмена не было дома, он ночевал у приятеля в Уиндермере, у доктора не было возможности на него повлиять. Нужно ли добавлять, что я считаю доктора Джона слишком оптимистично настроенным: вряд ли он чего-то добьется в этом направлении.
— Не знаю, — медленно ответила девушка. — Доктор Джон может быть очень опасен, если его рассердить. — Потом, вспомнив, что на самом деле пришла вовсе не для того, чтобы говорит о старом враче и Поле, негромко спросила: — А в Поле ли дело? Разве не ты сам держишь ключ к правде?
— О чем ты? — Он нахмурился.
Она ответила на его вопрос другим:
— А доктор Баррет-Рерсби по-прежнему управляет больницей в Куала-Бананге?
— Что тебе известно о Баррет-Рерсби? — резко спросил он. И добавил: — Вероятно.
— Ты с ним не переписываешься?
— Нет.
Она смотрела ему в лицо, пытаясь проникнуть сквозь маску, которую — она в этом уверена — он надел.
— Он ведь сделал все, чтобы убедить в твоей невиновности? Даже Пол так сказал.
— Послушай, Десима. — Она почувствовала, что он замкнулся. — Я не хочу, чтобы обсуждалось мое прошлое — даже с Ледьярдом. Что касается моего прежнего шефа — он не имеет никакого отношения к моей теперешней жизни.
