class="empty-line"/>
13
ЖИЛЬЕ
Внутри я остаюсь у входа, цепляясь за стену. Алекто проходит мимо меня, прыгает и взлетает. Я следую за ней взглядом и рассматриваю, где я.
Это большая пещера, почти круглая, вырезанная из камня, словно великан выскреб внутренности, создав длинную глубокую дыру в горе. Тут темнее, чем снаружи, крыши нет, но есть некий потолок из сети и ткани, спутанных вместе. В серых стенах вырезаны ниши, за некоторые можно уцепиться ладонью, в других можно сидеть нескольким людям, даже стоять.
Отдельно три большие ниши для Фурий. Мегера сидит на краю ниши напротив меня, ноги болтаются с края, ее ладони в змеиных волосах. Я смотрю, как она осторожно распутывает их, замирая, позволяя им тереться об нее, порой вытаскивая что-то и бросая на пол, усеянный камешками и — я склоняюсь, чтобы посмотреть, и понимаю — блестящими панцирями насекомых. Я кривлюсь и отворачиваюсь. Тисифона в позе лотоса справа, грызет то, что я не хочу опознавать, ее крылья приоткрыты над ней, словно прикрывают ее. В третьей нише, слева, Алекто на корточках смотрит, как я разглядываю их, ее голова склонена.
Эребус пахнет знакомо, кисло-сладко и затхло, я пытаюсь понять, почему, а Алекто спрыгивает со своего места, опускается тихо передо мной. Не говоря, она берет меня за талию, взлетает, крылья ударяют всего два раза, и она ставит меня в одной из больших ниш в стене.
Я отступаю, пока не ощущаю успокаивающий камень за собой. Она остаётся на краю, мы разглядываем друг друга.
Она такая странная. Мне приходится разделять ее на части, чтобы смотреть. Если я смотрю только на ее человеческое лицо, все хорошо. Или даже ее крылья или волосы. Но по отдельности. Едва мой разум пытается соединить части, увидеть ее целой, и зрение расплывается, в ушах звенит, словно мозг пытается перезагрузиться. Я закрываю глаза, даю себе перерыв. Она еще там, когда я открываю их.
— Тебе не нравится высота, — говорит она.
Я почти смеюсь, будто высота пугает меня сейчас сильнее всего. Потом я качаю головой.
— Не высота. Мне не нравится падать.
— Ты не падаешь.
— Нет… — она смотрит на меня, ждет, что я объясню, что не так в высоте. — У меня нет крыльев.
— Нет, — соглашается Алекто и утихает. Она разглядывает меня, оценивая, и мой желудок сводит от страха.
— Что будет со мной теперь? — спрашиваю я, стараясь звучать ровно. Я понимаю, что слезы или другая слабость не поможет против Фурий.
— Я видела тебя, — говорит она.
— Где? Когда? — спрашиваю я.
— В мире смертных. Ты стояла на холме, глядела на Получателя, высоко подняв голову. Ты не дрогнула, не тряслась. Ты смотрела в его глаза как равная.
Я помню фигуру в плаще в лесу, за Аидом. Не в плаще. В перьях.
— Это была ты?
— Да.
— Ты принесла меня сюда? — спрашиваю я.
Алекто смотрит на меня блестящими глазами и качает головой.
— Нет. Но мы хотели тебя тут. Мы надеялись, что ты придешь. Мы смотрели и ждали. Мы ждали так долго.
Я замечаю, что Мегера и Тисифона слушают нас. Мегера уже не трогала волосы, Тисифона закрыла крылья, села, как ее сестра, свесив ноги с края своей ниши. Обе смотрят на нас ониксовыми глазами.
— Она не знает, — говорит Мегера.
— Что я не знаю? — спрашиваю я.
Они не отвечают, смотрят друг на друга.
Холод, как холодные пальцы, играет на моей спине, и я дрожу, а потом понимаю, что дрожу не от страха, а от того, что была в Стикс и в небе, и моя одежда мокрая. Мои джинсы тяжелые, липнут к ногам, джемпер под плащом мокрый. Как только я замечаю это, зубы начинают стучать, и я обвиваю себя руками.
— Ей холодно, — говорит Тисифона. — И она мокрая.
Она взлетает со своего места и опускается рядом с Алекто. Через миг Мегера присоединяется к ним, в ее руке охапка черной ткани.
— Мы поможем тебе, — говорит Алекто.
Они подходят ко мне, и я пытаюсь пятиться, но идти некуда, за мной гора, впереди — пропасть. Я понимаю, что еще держу обмякший нарцисс, когда Алекто забирает его у меня, смотрит на него большими глазами, нежно опускает. Потом шесть ладоней начинают тянуть за мою одежду, нежно, но настойчиво, борясь с молнией плаща.
Я не двигаюсь, замираю от страха перед змеями Мегеры, но когда они расстегивают плащ, снимают его с меня и бросают на пол, открытость вдруг включает мои инстинкты выживания, и я отступаю, отбивая их руки.
Я будто бью по ветру. Фурии игнорируют меня, и Тисифона ведет когтём по моему джемперу, разрезая его, ее сестры снимают его с моих рук, оставляя меня полуголой.
— Хватит! — кричу я, пытаясь оттолкнуть их и закрытья.
Змеи Мегеры шипят от громкого звука, и я сжимаюсь у камня, зажмурившись.
— Что это? — говорит Мегера.
Я открываю глаза, они глядят на шрамы от молнии с шоком.
Мегера скалится.
— Кто сделал это с тобой? Зе…
Тисифона зажимает ладонью возмущенный рот сестры.
— Не говори это имя тут. Ты разозлишь другого, и он придет.
Мегера отталкивает Тисифону, ее змеи поднимаются, их рты открыты в угрозе.
— Не затыкай меня.
— Тогда не глупи, — рявкает Тисифона.
— Тише, — говорит Алекто сестрам, поднимая руки к ним. Она смотрит на меня. — Мы просто хотим согреть тебя. Мы не хотим вреда. Не тебе. Кто это сделал? — спрашивает она, кивая на шрамы.
Лучше соврать.
— Никто. Просто погода. Порой такое случается.
Они переглядываются.
— Это сухое, — Мегера протягивает черную тряпку. — Для тебя. Рука болит?
— Я… нет. Все хорошо. Спасибо. Я могу одеться сама. Прошу, — говорю я.
Они отходят и бесстрастно смотрят, как мои дрожащие пальцы расстегивают пуговицу джинсов, опускают молнию, сдвигают их до колен. Вряд ли я когда-то так стеснялась своего мягкого человеческого тела, даже с Али. Моя кожа багровая и красная, в пятнах, это вызывает мысли о трупах. Я начинаю плакать.
Они тут же подходят, гладят мою кожу и волосы, все урчат, воркуют. Алекто опускает мою голову на свое плечо, прикрывает крылом мою раненую руку, пока две другие прижимаются к моей спине и боку, их руки обвивают мою талию. Я ощущаю прохладную сухую чешую Тисифоны, слышу тихое шипение змей Мегеры где-то над моей макушкой. Когти нежно гладят мой скальп, ритмично массируют, будто я — испуганный зверек.
Когда я вдыхаю, я ощущаю
