Караган прошел мимо стойки, за которой сидел портье, направляясь к выходу. Заметив его, портье крикнул:
— Эй, парень! Тебе, что — не понравилась Конфетка? Она сказала, что ты не дал ей ни доллара! Так у нас не принято!
Караган застыл на месте, затем медленно повернулся и подошел к стойке. Портье испуганно вскочил. Караган схватил его за горло и в упор посмотрел на него. Только сейчас портье рассмотрел у него на шеё ужасных размеров шрам.
— Не смей больше разговаривать со мной! — угрожающе прохрипел Караган. — Ты понял меня?
Портье отчаянно замотал головой. Караган приподнял его над землей и улыбнулся.
— Хорошо!
Он швырнул портье в стену. Тот пролетел несколько метров и грохнулся спиной о деревянный шкаф. Караган, тяжело ступая ногами в тяжелых армейских ботинках, вышел из гостиницы.
Проводив его взглядом, портье потер горло и зло сказал:
— Чтоб тебе кто-нибудь голову отрубил, урод несчастный!
Сидевший на своем обычном месте рядом со стойкой вечно пьяный седой негр хрипло засмеялся. Портье кинулся к стайке и заорал:
— А ты заткнись!
Джеймс Моран сложил оружие в багажник и захлопнул дверцу. Теперь его красный спортивный «понтиак» был готов к выезду. Один автомат «Узи» Моран положил рядом с собой.
Моран когда-то служил в морской пехоте. Это было двадцать лет назад. После нескольких месяцев обучения его послали во Вьетнам. Моран был исправным солдатом. Отслужив свое, он вернулся в Штаты с одним желанием — бороться с подрывными элементами и всеми, кто портит образ Америки как великой державы. Правда, Моран понимал свой долг весьма своеобразно. Он считал себя по-прежнему морским пехотинцем, который ведет войну в одиночку. По вечерам Моран садился в машину, загрузив её гранатами, пистолетами и автоматами, и ехал по улицам ночного Нью-Йорка, чтобы выискивать и уничтожать врагов. Однако, до сих пор вьетнамскому ветерану так и не пришлось встретить настоящего врага. Попадались, в основном, проститутки, пьяницы и бродяги. Тем не менее, Моран не терял надежды когда-нибудь ввязаться в серьезное дело.
Как обычно в такое время, Моран выехал на вечерние улицы. На нем была защитного цвета майка с изображением Кремля и несущейся в него ракеты, с надписью «Эй, Москва! Мы идем!». Моран медленно ехал по кишащим разной швалью переулкам, лениво переругиваясь с проститутками, которые то и дело предлагали ему свои услуги.
Он свернул в полутемный проезд и немного прибавил газу, намереваясь побыстреё выехать оттуда. Однако, проехав мимо освещенного тусклым фонарем двора, усеянного пустыми бочками, обломками досок и прочим мусором, Моран резко нажал на педаль тормоза.
— Что за черт! — воскликнул Моран.
Он решил, что ему померещилось, и подал машину назад. Так и есть! Во дворе двое мужчин сражались на мечах. Один из них был высоким негром в длинном, до пят, халате, другой — двухметровый широкоплечий верзила в кожаной куртке и кожаных джинсах. Негр держал в руках кривой меч, напоминавший по форме ятаган. Его соперник дрался длинным тяжелым мечом с узким лезвием. В вечерней тишине звон мечей разносился далеко вокруг.
Моран схватил лежавший рядом с ним на сиденье автомат и выскочил из машины. Укрываясь за углом, он выглянул во двор и расширившимися от возбуждения глазами смотрел на сражающихся.
— Тут всё по-настоящему… — пробормотал он. — Вперед, морская пехота!
Мелкими перебежками Моран стал приближаться к месту схватки.
— Вперед, вперед! — словно находясь на войне, подбадривал он себя.
Забежав за большую перевернутую бочку, Моран остановился там, осторожно выглядывая наружу. Не замечая его, противники продолжали ожесточенно размахивать мечами. Явного перевеса не было ни на одной из сторон. Правда, громила в коже теснил своего соперника, но тот умело отбивался и переходил в контрнаступление.
Моран решил, что настало время вмешаться. Он выскочил из-за своего укрытия и, направив ствол автомата на дерущихся, заорал:
— Что здесь происходит, черт возьми? Противники по-прежнему продолжали сражаться, не обращая внимания на Морана. Он собирался еще что-то крикнуть, но в этот момент верзила с разворота снес голову противнику. Обезглавленное тело рухнуло на землю.
Моран оцепенело смотрел на упавший труп, затем, опомнившись, передернул затвор «Узи» и нажал на курок. Почти в упор он выпустил в Карагана — это был именно он — весь магазин. Караган охнул от неожиданности и попятился назад. Пули прошили его грудь и живот. Из ран хлынула кровь. Караган упал в кучу каких-то обломков.
Звуки выстрелов привлекали внимание всех, кто находился в этот момент неподалеку. Бродяги и проститутки бросились в переулок и столпились возле небольшого дворика, где на земле, под едва светившим фонарем лежал обезглавленный труп.
Моран медленно подошел к куче, куда упал Караган, и вытянул шею, пытаясь увидеть убитого. Но, к его изумлению, Карагана там не оказалось. Труп исчез. В следующеё мгновение Моран услышал за спиной хриплый смех. Обернувшись, он увидел за своей спиной изрешеченного пулями громилу, который с мечом в руках приближался к нему.
— Господи! — только и успел вымолвить Моран.
Меч вонзился ему в живот. Моран вскрикнул и выронил автомат. Он схватился двумя руками за живот, судорожно глотая воздух широко раскрытым ртом! Словно наколотую на булавку бабочку, Караган поднял Морана на мече. Тот беспомощно болтался в воздухе до тех пор, пока громила не швырнул его в стену.
Моран упал на грязный асфальт, зажимая рану руками. Караган громко засмеялся и опустил меч.
В этот момент тело убитого Караганом Кастегира стало покрываться голубым ореолом. Спустя несколько мгновений двор осветило голубое фосфоресцирующеё пламя. Обезглавленный труп стал медленно подниматься вверх, распространяя во всё стороны потоки энергии.
Караган опустил руки и задрожал. Потоки энергии стали вливаться в него, заставляя громко кричать. Дрожа от боли и страха, Моран зажмурил глаза. Столпившиеся возле дома зеваки испуганно попрятались за угол.
Всполохи света озаряли стены домов вокруг. Караган медленно поднял вверх руки с зажатым в них мечом, по лезвию которого стекали капли крови. Поток энергии был столь силен, что он не удержал меч и упал на колени. Из горла его вырвался страшный крик.
Стекла на окнах домов вокруг со страшным треском лопнули. Осколки брызнули вниз, засыпая всё вокруг. Моран закрылся одной рукой, другой зажимая рану в животе, из которой сочилась кровь. Раздались еще несколько оглушительных взрывов. Это взлетели вверх крышки канализационных люков. Они взлетели вверх на несколько метров и, звеня, упали на мостовую.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
