полностью загрузив на меня малого. Умывай, корми, одевай, будь игрушкой. На каждом углу весели дозиметры. Не знаю, в чём они были отградуированы, но на всех табло висела одна и та же цифра – восемнадцать. Это была норма.
– Ага, жди, чтобы эти инопланетные евреи часть энергии оставили, выгребли всё подчистую.
Друз капризничал, просился к маме, а я хотел бы знать, где она есть. Может здесь место такое, где одни женщины пропадают и превращаются в привидения? Мама прибежала ближе к обеду, принесла нам кефира и домашних пирожков с капустой. Ешьте, не бойтесь, всё прошло дозиметрический контроль. Раньше мы в Париже питались, в ресторанах, а теперь – привыкай к диете холостяка. Пока ели, Роз рассказала все новости, она везде успела побывать: и на площади у активистов, и в больнице у бабушки, там встретилась с мамой Лили, успела с ней переговорить, и возле лаборатории, где девочка пропала. На территорию лаборатории не пускают, говорят, все следы затопчете, но активисты добиваются разрешения. Потом Роза сделала паузу:
– Мне кажется, что надо тебе Боня возле лаборатории побывать. Я что-то почувствовала. Там что-то есть. Но это уже по твоей части, ты же у нас Властелин!
К инопланетным генам жены надо было прислушаться, её интуиция никогда не подводила. Между собой мы решили пасти сына по очереди, всё-таки не хорошее здесь место, если дети пропадают. На следующее утро, минуя площадь активистов, я был возле лаборатории. Блин, облазил всё, обнюхал, но глухо, как в танке, никого из посторонних, не из толстого, не из тонкого мира. Пришёл домой, жена Друза в угол поставила. Целый день капризничает, пейджер (говорилку с слушалкой) утащил. Говорит бабка попросила, а в комнате больше никого. Так и не вернул, как будем связь с секундантом держать? Я попросил жену успокоиться, а сам подошёл к плачущему сыну. Напомнил по – мужски, что он всё-таки бог друзов, а богам плакать и капризничать нельзя, иначе на носу козюли вырастут.
– Какие козюли?
– А ты в зеркало посмотри.
– А, а, а, Мама! У меня на носу козюля. А, а, а!
Блин, точно, нос у сына стал как хобот у тапира, а сзади, гадом буду, самое бессовестное привидение во вселенной.
– Баба Яга, ты что тут делаешь, ты же материальная, в Тамбове?
– Э, милой! Как был ты бестолочью, Властелин, таким и остался! И за что мы вас женщины любим.
И привидение обняло Роз. Жена смотрит на меня, как на пришибленного:
– Сам с собой разговаривает, каких-то козюль придумал, сына дразнит. Наверное, прогулка не на пользу пошла.
– Не все русские гены, твоя бабушка тебе заменила!
Я конечно выглядел нелепо, но лучше бы она не трогала мою бабушку. Через несколько минут мы с Бабой Ягой, убегали от Роз, наперегонки. Еле оторвались от её половой тряпки. Я восстанавливал своё дыхание, а привидение напомнило мне один пункт из инструкции:
– Никогда не злите монашек -кармелиток!
– О, блин, как я забыл?
– Ну здравствуй, Властелин!
И привидение обняло меня по-дружески. Чувствовалось, что баба Яга тоже соскучилась. Когда я уехала из зоны, годков то мне много было, в Тамбовской зоне не задержалась, не сошлись мы характерами с местным руководством, там до сих пор бардак. Не успела оглянуться, как перед святым Петром оказалась. Ты знаешь, Властелин, а моя работа в твоей зоне была оценена, как положительная. Меня опять под твоё руководство отправили, сказали, что тебе помощь нужна. А я и довольна. Скоро мы опять все вместе соберёмся:
– И я. И пресс-секундант и ОК.
– Откуда знаешь?
– А я у твоего малого говорилку выпросила, успела со всеми связаться. Секундант, Отдела Кадров ждёт, с разрешением от совета тонких миров, на посещение зоны. Так, что жди, если всё получиться – то снова будем одной командой. Что тут у тебя произошло?
Я быстро обрисовал бабе Яге ситуацию с пропажей девочки. – Честно, даже не знаю, что делать? Собирайтесь скорее, вместе думать будем. Такого ещё не было, я весь компьютер перерыл. Пропадали люди, много людей, но не так. Им помогли пропасть. А здесь, как сквозь землю провалилась, и никаких следов. Значит в моём сыне что-то из моих талантов есть, раз тебя видит и с тобой разговаривает. А то, кому-то русские гены мешают?
– Баба Яга! Скажи, зачем ты Друзу на нос козюлю повесила?
– Кто, я? Да никогда. Да не в жизнь. Я не вешала. Это ты.
– Ты, наверное, новоявленная нечисть забываешься. Не видишь кто перед тобой?
– Вижу, Властелин – недотёпа! Я помню, что в зоне врать нельзя, а я и не вру. Это ты захотел, чтобы у сына козюли на носу выросли. Было такое?
– Ну, было. Я же шутя.
– Ну вот, я, тоже шутя, помогла исполниться твоему желанию. Меня святой Пётр зачем к тебе направил? Чтобы я тебе помогала. А кармелитке своей передай, если она меня ещё будет грязной тряпкой лупцевать, то я ей эти козюли в другом месте прилеплю.
– Тебе нужно, ты и передавай, а я буду соблюдать инструкцию. Я знал, что мою жену лучше не злить, хотя она до сих пор ничего не рассказала про орден монахинь-кармелиток и какое она имеет отношение к нему.
Пришёл мой сын, и как вежливый друз, поздоровался с бабушкой, а потом позвал меня домой:
– Мама успокоилась, за компьютером торчит. Пап, а правда бабушка-привидение говорит, что есть реактивная метла, и ступа – для местных рейсов? А правда, что непослушных детей привидения щекочут? А правда…
Я промолчал. Конечно правда. В зоне врать нельзя.
Глава 10
Первым появился ОК. Он выглядел не так, как раньше, но всё равно, я узнал его.
– Совет дал добро, но ограничил время пребывания. Я думаю десять дней нам хватит, надеюсь команда не разучилась работать?
ОК взял, по привычке, всё в свои руки. Я спросил за секунданта. Секундант явно задерживался. Сначала его медики не пропускали, потом у него возникли проблемы с невидимостью, не мог пройти через барьер перехода между мирами. Стареем, Властелин, разведчики из нас негожие. Наконец секундант появился, он был частично видимым, в воздухе летал нос и два уха и прическа оселедцем. Такое ночью встретится, поседеешь и помокнешь моментом. Баба Яга была рядом. После ажиотажа встречи, с обниманием и расспросами, ОК сократил программу до минимума, ограничив место поиска девочки, лабораторным садом. Нас туда не пускали, а привидениям пофиг, для них преград не существует. Тут я был не прав. Нос с ушами уже не мог пройти
