— Я отказываюсь… — Доносятся тихие слова сбоку, но я не успеваю среагировать, потому что зеленые разъяренные глаза Ильи не отпускают.
— Как вообще можно строить отношения с женщиной, ведущей себя распутно с каждым встречным мужиком? И хочешь, чтобы я на это и дальше смотрел, черт возьми?!
Глава 9 — Лишения
Я нащупываю пальцами выключатель, отчего яркий свет люстры и нескольких софитов в кухонной зоне озаряет комнату. В глаза тотчас бросаются неразобранные коробки, до которых не удается добраться уже третью неделю после переезда. Сил ни на что не хватает, а теперь сомневаюсь, что они вообще смогут восполниться в ближайшее время. Мало было заморочек, собрала себе еще парочку — для коллекции. И как только после подобных потрясений заниматься бытом? Как люди со всем справляются?
Я горько усмехаюсь и стягиваю непослушными, ослабевшими пальцами сначала шарф, потом куртку, вешаю их на один крючок. Вздохнув, приседаю на корточки, попутно опираясь ладонью на стену, чтобы не рухнуть, и расстегиваю молнии на сапогах. Грудь будто чем-то сдавливает: дышится тяжело. Вдобавок раскалывается голова: никак не может переварить информацию.
Почему всё так вышло? Что вдруг случилось, что все слетели с катушек? И почему в эпицентре скандалов всегда оказываюсь я? Почему именно я становлюсь козлом отпущения и объектом ненависти? Когда-нибудь удастся отыскать ответы на эти вопросы? Вряд ли. Теперь и друга потеряла из-за собственной глупости. Или даже наивности… Но, наверное, всё к тому и шло — медленно, бесповоротно, не отклоняясь от курса.
Я прохожу в квартиру на ватных ногах, по пути кладу сумку на прикроватную тумбочку. Металлическая цепочка звенит от удара о дерево, и этот звук становится для меня мучительным раздражителем. Хочется тишины и полного спокойствия. Мне нужно подумать, что делать дальше и есть ли возможность вернуть всё на круги своя? Я лениво смотрю на холодильник, но ужинать совершенно не хочется. Аппетит напрочь сбит душевным состоянием.
Уже завтра вечером мы собираемся на Светкином девичнике; все приготовления вовремя закончены — останется только украсить ее комнату. Слава Богу, что завтра выдастся долгожданный выходной, так как я заранее отменила занятия по графику. Если задуматься, мы со Светой не виделись с того дня, как она попросила нас с Ильей стать свидетелями. Конечно, она и сама была занята свыше крыши оставшимися приготовлениями, но жаль, что общение невольно свелось до краткой переписки о свадебных мелочах. Мне ужасно не хватает подруги, но и свешивать свои проблемы в тяжелый для нее период тоже не хочется.
Я плюхаюсь на стул. В голове по-прежнему ничего не укладывается. На поверхность стола и запястье правой руки падают несколько капель. До меня не сразу доходит, что это слезы, брызнувшие из глаз. Эмоции накопились, и теперь их натиск невозможно сдержать. Недовольство. Обиды. Ревность. Смущение. Бессилие. Разочарование. Я чувствую себя плотиной, разрушенной бурным речным потоком. Можно ли ее починить? Можно. Но останется ли она прежней? Нет.
Простая истина.
Шмыгнув носом и смахнув непрошеные слезы, я заставляю себя подняться на ноги. В тяжелые моменты только уборка помогала мне привести мысли в порядок, разложить всё по полочкам. Сейчас я позволяю себе отдастся выработанной годами привычке. Я хватаю первую попавшуюся коробку и быстро ставлю ее на стол, боясь, что дно раскроется и содержимое вывалится на ноги. Смешок срывается с губ, но веселостью это не назовешь. Настроение на самом дне. Давненько не чувствовала себя настолько паршиво. Последний раз это было… Когда же?
Когда я вынудила себя расстаться с мужчиной, которого буквально боготворила, но он оказался женатым и водил меня за нос… Так долго, что чудо, что я от него не забеременела. Год отношений слепого доверия. Год лживого счастья, разбившегося о правду. Он не носил обручального кольца, однако наверняка было что-то, что я не замечала. Или не хотела замечать. Попросту отчаянно хотела ему верить? Были ли у меня тогда сомнения? Сейчас уже и не вспомнить.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне не везет в любви — это факт. Фортуна давным-давно отвернулась. И только Владик знал о моем состоянии. Мне разрывало душу и сердце, а он находился рядом и помогал со всем справиться в своей шутливо-кокетливой манере. Танцы, прогулки, разговоры ни о чем и угрозы четвертовать бывшего любовника при случае поставили меня на ноги. Наверное, после того неудавшегося опыта появилось это проклятие… Я не могу никому доверять, у меня не выходит построить что-то более-менее серьезное с мужчинами. Они разбегаются, как от клейменной, а липнет… всякое, что и мужчиной назвать язык не поворачивается.
Я раскрываю коробку. Внутри книги, тетради и прочие канцелярские мелочи. Раскладывая все по полочкам, я неохотно возвращаюсь к случившемуся. Илья разозлился на меня. Влад отказался от совместных занятий, а нам с Ильей, в конце концов, так и не удалось станцевать. Стыдно перед Алиной, что она оказалась вовлечена в этот кошмар…
Я поджимаю губы, слезы снова застилают глаза. И на этот раз я не могу их сдержать — щеки быстро становятся влажными.
— Прости меня, Владик, — бормочу я дну пустой коробки. — Из меня получился кошмарный друг. И спасибо за многолетнюю поддержку…
***
— Как вообще можно строить отношения с женщиной, ведущей себя распутно с каждым встречным мужиком? И хочешь, чтобы я на это и дальше смотрел, черт возьми?!
Я, ошарашенная, оскорбленная услышанным, стою и не могу выдавить ни звука в свою защиту. Чего это вдруг? Илье не понравилась идея парного занятия? Так это я — педагог и только мне решать, каким образом строить программу для достижения быстрого и лучшего результата. Возмущенно фыркнув, я уже готовлюсь парировать выпад, но меня останавливают. Влад встает передо мной, вытягивает руку в сторону и прячет за своей спиной, словно вот-вот должна обрушиться угроза. Он враждебно расправляет плечи, отчего мышцы вздымаются, сутулится и шире расставляет ноги. Эту реакцию я знаю, будто родную, — слишком много времени мы проводили вместе как партнеры по танцам и как друзья в свободное время.
— Влад?.. — шепчу я успокаивающе, цепляясь за ткань его футболки, будто это способно остановить его и успокоить.
Но он не реагирует, а мне ничего не остается, как рассматривать мужскую спину.
— Знаешь, я думал, что ты — нормальный мужик — не из тех, что встречались ей прежде, но ты, кажись, тот еще осел. Не заставляй меня пожалеть о собственных заключениях… — Слова звучат так холодно и жестко, из-за чего совершенно не верится, что их произнес Влад. Мой друг. Вечно улыбающийся и кокетничающий Влад.
Я неосознанно проглатываю слюну и перевожу взгляд на Алину, которая испуганно смотрит на мужчин, будто в ожидании бури. Атмосфера в мгновение становится грузной, удушающей. Хочется поскорее вырваться из этой обстановки на улицу и вдохнуть полной грудью морозный осенний воздух. Но с другой стороны меня съедает любопытство. Как поведет себя Илья?.. Неудивительно, что Владик встал на мою сторону, считая его таким же, какие люди попадались мне последние несколько лет, однако это ошибочно. Илья, хоть и бывает резким, но он — принципиальный человек. Такие не разбрасываются попусту обещаниями и льстивыми фразами соблазнения. Или я снова намечтала себе красивый образ? Придумала любовь на пустом месте?
— Лицемер… — хмыкнув, выплевывает Илья с желчью. — Хотя бы самому себе не лги. Мхом еще не покрылся? Только что чуть не поцеловал ее… Но она, видимо, отказалась от столь широкого жеста внимания…
Влад заметно дергается, но размеренно выдыхает, контролируя эмоции. Меня, обескураженную, пронзает смущение: чувствую, как горят щеки и уши, как Алина смотрит на меня, раскрыв рот от удивления.
Это было настолько заметно со стороны? Черт!
Влад оборачивается, смотрит каким-то странным, непонятным взглядом, будто о чем-то мучительно раздумывает. Он выглядит слишком серьезным и незнакомым.
