— Я так скучал по тебе, так волновался, что ты тоже можешь заболеть! — воскликнул Джон.
— Можем мы посидеть где-нибудь и поговорить? — спросила Эстер, воодушевленная его трогательной заботой. — Мне нужно тебе кое-что сказать.
Джон похлопал себя по карману и гордо заявил:
— Вчера получил немного денег от деда. Пойдем в кофейню. Посидим там, поговорим, а заодно и попьем кофе.
В кофейне, которая располагалась возле галантерейной лавки, было довольно людно. Заведение называлось «Ллойдс», и здесь в основном собирались торгово-финансовые агенты и представители страховых компаний. Как и большинство таких кафе, большой зал его был разделен на кабинки, чтобы людям было удобнее разговаривать и обсуждать свои проблемы. Идеальное местечко для беседы на личные и деловые темы.
Джон и Эстер уселись за столик в одну из таких кабинок и заказали по чашечке кофе.
— Итак, что ты хотела мне сообщить? — радостно спросил Джон.
Эстер подумала, каким счастливым выглядит еще ничего не подозревающий ее возлюбленный, как горд он тем, что у него есть немного денег, и что он может угостить свою девушку кофе.
Она сделала глоток из крошечной чашечки, глубоко вздохнула, собралась с силами и произнесла:
— У меня будет ребенок.
Несколько секунд Джон молчал, уставившись на нее. Улыбка исчезла с его лица, будто кто-то стер ее, как стирают пыль влажной тряпкой. В отчаянии Эстер наблюдала, как меняется выражение его лица, от растерянного до сурового, даже злого. Глаза Джона странно засверкали.
— Не может этого быть! — воскликнул он.
Его реакция оказалась гораздо хуже, чем ожидала Эстер. Но ей нужно было продолжать говорить, поэтому она еще раз собралась с духом и стала объяснять:
— Сомнений быть не может. Я сначала сама не хотела в это верить и пыталась найти много причин, чтобы хоть как-то объяснить свое нынешнее состояние.
Губы Эстер мелко задрожали, в ее голосе зазвенела какая-то трагическая невинность.
— Я не знала, что это может быть с первого раза. Ну, тогда, в Купер Парке…
Лицо Джона из бледного превратилось в серо-землистое. Он отчаянно замотал головой, отказываясь что-либо понимать.
— Слушай, а может, на тебе сказалась эта инфекция, которая была у вас в таверне? Так ведь бывает?
— Меня по утрам тошнит, все признаки налицо. Между прочим, никто ни о чем не догадывается, так как одним из симптомов этого заразного заболевания была тошнота. В противном случае женщины давно бы догадались.
Джон, до которого, наконец, полностью дошел смысл слов, сказанных Эстер, сидел мрачнее тучи.
— Проклятье! Из всех бед и несчастий, которые только могли случиться, это самое ужасное!
И он уронил голову на руки, застонав от отчаяния.
Эстер смотрела на него, не отрываясь, и пыталась понять, что происходит теперь в его душе. Долгие годы учебы, тяжелой работы, стремлений к вершинам мастерства — все это пойдет прахом, если о ее беременности станет известно хозяину Джона. Поэтому Эстер не видела выхода в поспешном бракосочетании, так как для подмастерья женитьба влекла за собой такое же наказание, как и в случае, если бы он просто бросил беременную от него девушку. Однако она все же надеялась, что Джон скажет: «Мы поженимся, как только я стану мастером». Раньше она даже была готова к тому, чтобы скрыть свою беременность от него до этого момента. А теперь Эстер вдруг вспомнила, что во всех разговорах он никогда не произносил слов «жениться» или «свадьба», даже не намекал на это. Он говорил «всегда» или «навсегда», и, видимо, Эстер интерпретировала эти слова по-своему. Как же она ошибалась! Теперь, наконец, все встало на свои места. И все происходящее между ними старо как мир.
— Ну, хорошо, — жестко сказала Эстер, чувствуя, как слова застревают у нее в горле. — Выход есть всегда. Со всем этим можно покончить, и никто ничего не узнает. Я слышала, как наши кухарки говорили об одной женщине…
Казалось, Джон ее совсем не слушал. Он так и не поднял головы и продолжал стонать. Эстер вдруг зажала ладонью рот, чтобы остановить поток жалких угроз, готовый вырваться из нее наружу, и выскочила из-за столика. В обычном монотонном шуме кофейни Джон не расслышал звук отодвигаемого стула, и в течение нескольких секунд не осознавал, что Эстер ушла.
Она пулей выскочила из кафе и помчалась по улице. Слезы заливали ее лицо, острая боль от удушья пронзила легкие. Ужаснее всего было чувствовать себя со своей бедой в полном одиночестве, да еще напоследок обнаружить, что Джон никогда не любил ее по-настоящему, чтобы поддержать и успокоить в ту минуту, когда она наиболее в этом нуждалась.
Из-за своего горя Эстер не видела ничего перед собой, натыкалась на прохожих. Некоторые кричали ей вслед грубости, другие толкали в спину. Переходя улицу, она совершенно не глядела по сторонам и один раз чуть не попала под копыта лошади, впряженной в карету. Оглушенная руганью и криками, Эстер скользнула на тротуар и в изнеможении прислонилась к кирпичной стене дома, закрыв заплаканное лицо руками от бесцеремонно разглядывающих ее прохожих.
Она не слышала шума шагов бежавшего за ней человека.
— Какого черта ты вот так носишься? — зазвучал рядом голос Джона Бэйтмена. — Я едва успевал за тобой и видел, как ты чуть не погибла под копытами этой дурацкой лошади! Ты не ушиблась?
Эстер не ответила. Тогда Джон сжал ее запястья, резким движением опустил ее руки вниз, схватил за волосы и притянул ее лицо к своему.
— Ну, слава Богу! А то я думал, что потеряю тебя в такой толчее.
Она грубым резким движением высвободила свои руки и заявила:
— Невелика потеря. Ты уже потерял меня. Там, в кофейне.
И когда она попыталась двинуться дальше, Джон схватил ее за плечи и толкнул к стене. Низко наклонившись к лицу Эстер, он процедил сквозь зубы:
— Это мой ребенок, точно так же, как и твой, и ты только что чуть не убила его. Ты понимаешь? Я даже и слышать не желаю о том, чтобы ты рисковала своим здоровьем и своей жизнью, доверив ее одной из этих ужасных женщин!
И Джон нежно, но крепко, утешающе обнял Эстер. Она истерично вздрагивала в его объятиях.
— Почему ты говорил со мной так, будто тебе все равно? Почему ты позволил мне так подумать?
— Просто ты застала меня врасплох со своей новостью. Конечно, мне не все равно. Плохо же ты обо мне думаешь! Ах, как неудачно, что это случилось как раз тогда, когда мне осталось сделать последний шаг, и я стану мастером!
— Ты что же, думаешь, что я не знаю, как тебя накажут, если все это всплывет наружу? — отчаянно воскликнула Эстер, отстраняясь от него.
