— Подожди здесь, — сказал Джон и направился к этой толпе, освобождая таким образом Эстер от решения задачи выбрать священника из этого загнанного в угол несчастного сброда. Она увидела, как Джон указал на низенького толстяка, которого оттерли назад, и еще двух для выполнения обязанностей свидетелей.
Эта странная небольшая процессия направилась в сторону Эстер. Священники, несмотря на свой жалкий вид, сразу же приосанились, на их лицах появилось благопристойное выражение.
Джон расплатился с толстяком пачкой табака и выдал по четвертинке свидетелям. Священник раскрыл засаленный молитвенник, и церемония началась.
— Мы собрались сегодня здесь, перед лицом Твоим, Господи, чтобы соединить узами священного брака этого мужчину и эту женщину…
Временами слова его было невозможно расслышать из-за непрекращающегося жуткого гвалта, свиста, шума. А когда зловоние тюремных камер перебивало нежный аромат букета цветов, который она держала в руках, Эстер чуть не падала в обморок. Однако, когда наступил момент молодым давать обет верности, Джон и Эстер посмотрели друг другу в глаза, и окружающая действительность померкла, исчезла для них. Джон надел ей кольцо на палец, и не имело никакого значения, что оно не было золотым. Ведь этим кольцом Джон признавал Эстер своей супругой.
Церемония завершилась. Джон был слишком щепетильным, чтобы целовать Эстер прилюдно, на глазах тюремного отребья, под вопли, свист и крики. Поэтому он дождался момента, когда они снова вошли в ту небольшую комнатку, где сидел надзиратель. Священник и оба свидетеля прошли туда вместе с ними, чтобы документально зарегистрировать брак.
— Ну, хватит, целоваться потом будете, — заявил им тюремщик, — подойдите сюда и распишитесь в брачном свидетельстве.
И он развернул перед ними на столе лист бумаги.
Джон поставил на нем свою подпись. Потом обмакнул перо в чернильницу и протянул его Эстер. Та застыла, словно изваяние, не в силах преодолеть охвативший ее панический ужас. Эстер совершенно забыла, что здесь от нее потребуется расписаться! Теперь-то Джон точно узнает, что она неграмотная! Лицо ее залила краска стыда. Эстер хотелось провалиться сквозь землю. Все вокруг стояли и ждали. И смотрели на нее.
— Я … — голос Эстер зазвенел на высокой ноте и сломался.
Тогда Джон вложил ручку в ее дрожащие пальцы и сказал ей особым, понимающим тоном:
— Дорогая супруга, разреши мне показать, где поставить крестик.
И Эстер поставила крестик напротив его подписи, сделав рядом небольшую кляксу. Эти маленькие чернильные пятна всегда будут напоминать ей о том, как Джон великодушно и деликатно повел себя, не выказывая неудовольствия или разочарования.
После этого свидетели также расписались на документе. Брачное свидетельство присыпали песком, чтобы высушить чернила, свернули, вручили Эстер. Она убрала его в специальный мешочек, думая о том, что эта бумага для них с Джоном более ценна, нежели все сокровища Королевской семьи, хранящиеся в Тауэре.
Выйдя за ворота тюрьмы Флит, Эстер и Джон расстались. Он — чтобы вернуться в мастерскую и продолжать притворяться холостяком подмастерьем. Она — чтобы вернуться в таверну и продолжать скрывать как можно дольше свою беременность. Они договорились о том, что некоторое время не будут встречаться вообще, если только им не представится исключительно благоприятный н безопасный случай. Но ни Джон, ни Эстер не питали особых надежд на такие обстоятельства.
Они долго еще держали друг друга за руки, не в силах расстаться. Потом они долго смотрели друг другу вслед, пока поток пешеходов не заслонил их удаляющиеся фигуры…
По дороге домой Эстер сняла нарядную ленту с букета цветов, подаренных ей Джоном, и убрала ее в карман. Надо было, чтобы букет выглядел как самый обыкновенный, а не свадебный. Она также сняла новые ленты со шляпы, наконец, медленно и неохотно стянула с пальца обручальное кольцо и тоже убрала его в карман.
Когда Эстер вернулась в таверну, никто не догадался, что ее выходной день прошел совершенно иначе, чем все остальные.
ГЛАВА 4
Эстер смогла хранить свой секрет еще месяц. Пышные юбки и крахмальные фартуки были хорошей маскировкой ее полнеющей талии. Однако Эстер знала, что помимо этого с ней происходят другие изменения, которые невозможно было скрыть: грудь увеличивалась буквально каждый день, и как она ни затягивала ее полосками полотна, скрыть это не удавалось. Кроме того, на лице появились характерные пятна, похожие на веснушки. Несколько раз она замечала на себе подозрительные взгляды Марты, хотя та ничего ей пока не говорила.
Эстер была очень рада тому, что чувствует себя вполне нормально, ведь ей приходилось работать больше, чем когда-либо. Марта будто пыталась заставить ее компенсировать то свободное время, когда Джек предоставил ей два выходных вместо одного. Ей совсем некогда было думать и мечтать о Джоне, но Эстер решила, что это даже к лучшему. Ведь они не могли встречаться, и ей было бы, наверное, гораздо хуже, если бы у нее было время предаваться размышлениям и воспоминаниям.
Перед сном Эстер запиралась в своей спальне, шила одежду своему будущему малышу и прятала готовые распашонки и пеленки в нижний ящик комода.
На заднем дворе возле прачечной была небольшая пристройка, служившая купальней для прислуги. Однажды, когда Эстер пошла туда вымыться и уже смывала мыльную пену с тела и волос, стоя в большой кадке с теплой водой, дверца в прачечную, обычно запертая на ключ, резко распахнулась, и в купальню ворвалась Марта. Она оглядела располневшую фигуру Эстер, ее увеличившийся живот, и заорала:
— Я так и знала! Ах ты, мерзкая шлюха! Немедленно одевайся и иди наверх, в нашу гостиную! Джек хочет поговорить с тобой.
Несмотря на такое бессовестное вторжение Марты и на скандал, учиненный ею, Эстер почему-то чувствовала себя гораздо спокойнее, чем предполагала еще до того, как была раскрыта ее тайна. Заправив все еще влажные волосы под чепец и закрепив их булавками, Эстер натянула на себя платье и фартук и направилась в дом. Поднимаясь по лестнице, она намеренно гордо выпрямилась и высоко подняла голову.
Джек уже ждал ее. Он схватил Эстер за плечо и вытолкнул на середину комнаты. Марта сидела в кресле возле окна.
— Кто он? — загремел Джек. Лицо его было перекошено от ярости. — Как его имя? Я с него шкуру спущу за то, что он надругался над тобой!
— Не могу представить себе, что это было изнасилование, — язвительно вставила Марта.
Джек вполоборота прорычал ей:
— Заткнись, когда тебя не спрашивают! Я видел достаточно распутников и негодяев, которые приходят сюда, и знаю все их штучки и трюки, которые они проделывают, чтобы растлить невинную девушку!
