были выдающимися, назначали тест на женственность. Недавно Кастер Семеня, южноафриканская бегунья, была обвинена многими - включая ее соперниц - в том, что она мужчина, переодетый в женщину. Семеня - гиперандрогенная женщина, что означает, что у нее вырабатывается ненормальное количество тестостерона. Тем не менее, ее личные рекорды не достигают минимума, необходимого для участия в мужских соревнованиях. Она остается женщиной и должна участвовать в женских соревнованиях. С развитием интернета любой желающий может публично спекулировать на тему "инверсии пола". Теперь у этой практики есть название: "трансинтернализм". Как я уже упоминал, сестры Уильямс подвергаются ей с детства. Мишель Обама, Анджелина Джоли, Сандра Баллок, Мелания Трамп, Кейт Миддлтон, Сара Пэйлин, Мэрилин Монро, Грейс Джонс и многие другие (в основном) женщины также подозреваются в "инверсии пола". Квадратная челюсть, квадратные плечи, узкие бедра, плоский подбородок, кажущееся адамово яблоко - вот "мужские биологические маркеры", которые ищут следователи.
Однако стремление трансинженеров спекулировать на каждой знаменитости, не обладающей всеми нужными "биологическими гендерными маркерами", довольно комично и глубоко контрпродуктивно. На самом деле, накопление гендерных "нарушений" лишь доказывает, что гендерное выражение не может быть ограничено строгой бинарностью, поскольку большинство людей не вписываются строго ни в одну из категорий. Даже Бен Шапиро, который беспокоится о феминизации мужчин и о том, что он называет "трансгендеризмом", выглядит и звучит не очень мужественно, и это нормально. Гендер - это спектр. Даже пол - это спектр. По оценкам, каждый год 1,7 % новорожденных являются интерсексуалами, то есть имеют несколько половых признаков, которые "не соответствуют типичным бинарным представлениям о мужском или женском теле". Как женщине с PCOS (синдром поликистозных яичников), заболеванием, которым страдают около 10 % менструирующих людей, мне пришлось столкнуться с ненормальным уровнем тестостерона, который повлиял на мое тело, заставил меня чувствовать себя менее женственной и в конечном итоге бросил вызов моему представлению о том, что значит быть женщиной. Культ бинарности пола/гендера откровенно изнуряет и вредит. Он заставляет интерсексуалов и транссексуалов проходить через долгие и дорогостоящие операции по подтверждению пола, чтобы "вылечить" "биологическую аномалию" для первой группы или "гендерную дисфорию" для второй.
В своей статье для Trans Writes ютубер и актриса Эбигейл Торн утверждает, что мы совершенно неправильно понимаем дисфорию, что не только транссексуалы испытывают гендерную дисфорию, но и цисгендерные люди - в меньшей степени. В самом деле, когда женщина тратит тысячи долларов на грудные имплантаты или лазерную эпиляцию, когда юноша каждое утро молится перед зеркалом, чтобы на лице наконец выросли волосы и мышцы, разве это тоже не гендерная дисфория? Да, - отвечает Торн. Но если это настолько распространенное явление, то почему оно используется только при разговоре о транссексуалах? Почему вообще существует такое понятие? Потому что оно служит для того, чтобы представить тех, кто испытывает его, как девиантных, и создает препятствия для доступа к медицинской помощи.другой стороны, тем, кто стремится подтвердить свой пол, заданный при рождении, с помощью хирургического вмешательства (цисгендерной женщине удаляют ребра или цисгендерному мужчине делают пластику челюсти), не обязательно нужен психологический диагноз.
Часть
II
: Неудавшаяся сексуальная революция?
Сегодняшние дебаты и дискуссии вокруг сексуального освобождения говорят о том, что оно во многом было неудачным. Критика, исходящая от правых, как ни удивительно, не имеет нюансов. Возникновение и политизация маносферы, а также обилие контента, направленного на культуру знакомств, приложения для знакомств и нетрадиционные формы отношений, являются симптомами обратной реакции. В левых кругах критика сексуального освобождения связана с антикапиталистическими настроениями. В частности, утверждается, что потребительство проникло в нашу любовную жизнь. Другая критика, феминистская, утверждает, что женщины не пользовались благами сексуального освобождения в той же мере, что и мужчины, особенно "мужчины с высоким статусом". В этой второй части мы рассмотрим различные способы формулирования антисексуально-освободительной риторики и ее распространение в онлайн-сообществах.
Хотя для многих ученых сексуальная революция началась задолго до 1960-х годов, общественности это десятилетие запомнилось как поворотный момент в истории феминизма. Сексуальная революция 1960-1970-х годов ознаменовалась более широким принятием секса за пределами традиционной гетеросексуальной супружеской пары. Феминистские организации вроде NOW и ЛГБТ-движения вроде Фронта освобождения геев участвовали в нормализации использования контрацепции и легализации абортов, гомосексуальности, добрачного секса, мастурбации, порнографии и т. д. Консерваторы увидели в этой революции становление "вседозволенного общества", которое они критикуют и сегодня. Прогрессисты, напротив, стремились избавиться от строгой морали, которая не позволяла человеку исследовать свою сексуальность во всех ее проявлениях. Борьба за репродуктивные права достигла кульминации во Франции в 1975 году, когда был принят закон о вуали. При поддержке и под давлением феминистских организаций бывший министр здравоохранения Симона Вейль и французское правительство отменили уголовную ответственность за аборты. За два года до этого Верховный суд США постановил, что конституция предоставляет право на аборт, приняв эпохальное решение Roe v. Wade, которое было отменено в 2022 году. Революция также способствовала прогрессу в научных исследованиях. Больше внимания стало уделяться женскому здоровью и половому воспитанию.
Спустя пять лет после #MeToo понятие согласия стало доминировать в общественных дискуссиях о сексе и интимной жизни. В августе 2022 года в Испании был принят закон о сексуальном согласии "только "да" означает "да".1 В школах и университетах были запущены программы по обучению молодежи вопросам согласия и введены правила, предусматривающие наказание за неподобающее поведение. Подростки теперь должны заучивать правила согласия, поэтому повторяйте за мной: "нет означает нет - только да означает да - ваш партнер может передумать во время полового акта". Даже пикаперы, известные в феминистских кругах тем, что пропагандируют уличные домогательства и сексуальное насилие, перешли в эпоху после #MeToo. В книге "Мужчины, которые ненавидят женщин" Лора Бейтс пишет о пикап-артисте Оуэне Куке, который пропагандировал физическое хватание женщин на публике и практиковал первый опыт на непривлекательных женщинах, чтобы преодолеть их "это-не-поведение-я-должен-делать-блок". В своих видео после #MeToo Кук вместо этого хвастается тем, что учит мужчин, "как подходить к девушкам уважительно, не отпугивая их", дерзко сетуя на то, что "женщины часто бывают ЗАСТРЕЛЕНЫ на улице мужчинами, которые не умеют читать их сигналы!".
Сотни статей, подкастов и видеороликов, посвященных самопомощи, используют понятие "согласие" или (в менее резкой форме) "установление границ". Самопровозглашенные эксперты рекомендуют женщинам "владеть [своей] силой, чтобы приблизить его" , предупреждают, что "отсутствие границ влечет за собой отсутствие уважения". Женщины "должны уметь говорить людям "нет"", они "должны уметь дать понять, когда [это] заходит слишком далеко", они "должны провести черту". В книге "Завтра секс снова станет хорошим" Кэтрин Энджел утверждает, что то, что она называет "культурой
