меня.
— Без выходного пособия, — радостно поделилась кассирша Леночка. В отличие от кадровички без высшего образования, зато с мозгами. Но ехидная, как не знаю кто.
— А мне по фиг, — изрекла я и поделилась "новостью", — я уезжаю.
— За границу? — округлив глаза, шепотом воскликнула Ксюша, — замуж за иностранца вышла?
Да, это ксюшенькина алмазная мечта — выйти замуж за иностранца, и она почему-то свято уверена, что все девушки этого хотят, но тщательно скрывают.
— Ага, вышла. Детей и внуков ему нарожала, живем долго и счастливо и умрем в один день, — как на духу призналась я.
— Шутишь? — неуверенно уточнила Ксюша.
— Да шутит, шутит, — сжалилась над дурочкой Наталья Федоровна, — а если серьезно, Дусь, что случилось-то? Почему так внезапно? И на работу не вышла, шефа подвела. Беда какая у тебя случилась?
— Не-а, наоборот радость. Наследство получила, — вдохновенно соврала я, — троюродная бабушка у меня нашлась в Филадельфии. Померла недавно, оставила мне домик у моря и счет в банке. Так что как только здесь все дела закончу, так сразу и уеду.
— Вот везет же некоторым, — протянула Леночка, ни к кому не обращаясь.
— Ага-ага, дуракам всегда везет, — подтвердила я.
— Замуж там выйдешь, — мечтательно протянула Ксюша, — за иностранца.
И таким полным благоговения тоном это было сказано, будто иностранные мужчины кардинально отличаются от местных, причем в лучшую сторону. По мне так мужик он и в Альпердолионе мужик.
— Детишек нарожаешь, — вставила до сих пор глубокомысленно молчавшая экономист Алла Андреевна.
И вот тут я поняла, что пора бежать куда подальше, потому что если эта мать-героиня завела детскую тему, то, во-первых, это надолго, во-вторых, это может закончиться экзекуцией в виде показа свежих фот ее чад с писками на тему: "смотри какая попочка!" и прочие сюсики-пусики. У Лина в детстве тоже между прочим попочка была, но меня почему-то не тянуло захлебываться слюной от умиления.
— Так, все, девочки, я пошла, мне с Васильичем пообщаться нужно.
— А чего это он тебе? — на правах его непосредственного начальства поинтересовалась главбушка.
— Денег он мне должен. С зарплаты обещал отдать, то есть вчера.
Я быстренько проскользнула в дверь, напоследок услышав, как оживившаяся Аллочка радует своих товарок:
— Я вам сейчас свежие фоты моего Петюнечки покажу.
Ой, как же мне повезло, что я убежала раньше, чем это действо началось!
Николай Васильевич обнаружился в своем кабинете. Мое появление его явно не обрадовало. Уж не знаю, что он там себе придумал, после того как я вчера на работу не вышла. Наверно, успел уже похоронить меня с почестями и решить, что делать с незапланированно привалившими деньжатами.
— Дуся, какой сюрприз! — наигранно обрадовался бухгалтер, — а что с тобой случилось? Заболела?
— Нет, уезжаю.
Я вдохновенно повторила историю про бабушку из Филадельфии, в заключение добавив:
— Еще с месяц буду здесь, пока все с документами и квартирой утрясу. Хочу за это время мужа себе найти. Не нравятся мне эти иностранцы, а одной в чужой стране как-то не того.
Глазки у Васильича заблестели. Вот ведь задница предпенсионного возраста! Что это он там себе, интересно, подумал? Свататься, что ли ко мне решил?
— Дусь, чайку не хочешь? Или может быть кофе? Ты присаживайся. Сейчас я тебе денюжку отдам и посидим, поболтаем за жизнь.
— Ой, некогда мне, Васильич, — кокетливо помахивая ресничками, пролепетала я.
— И даже полчасика не уделишь старому другу?
Васильич старательно изобразил огорчение, протягивая мне деньги. Вот интересно, когда это он успел стать мне другом?
— Так времени в обрез, жениха искать нужно, а пока одни старики да пидорасы попадаются, — пробубнила я, пряча полученный должок в сумочку и одаривая бухгалтера улыбкой святой невинности.
Васильича я оставила в легком апофигее. Наверно он еще долго размышлял, к какой категории я причислила его персону.
Не рискуя более показываться на крыльце, где Аллочка продолжала шумно радовать коллег свежими фотами младенца Петюнечки, я завернула в туалет и оттуда телепортировалась в ближайший магазин, где стоит терминал для оплаты всякой хрени, в том числе и Интернета. А потом я отправилась домой, где меня ждала новоиспеченная сетевая маньячка Катерина.
Глава 7
Катерина
Дуся вернулась счастливой и тут же сообщила, что я могу войти в сеть. Вовремя. К тому моменту монстрики успели мне уже надоесть, тем более, что с живыми, ой, оживленными, обычно гораздо интереснее. А эти чрезвычайно предсказуемы.
Дрожащими от нетерпения пальцами стучу по кнопкам. Ага, целая куча сообщений.
Первое от Клайва.
"Привет, о цветок моего сердца, тебе любовник нужен?"
Вот даже и не знаю, что ответить. Наверное, нужен, но я как-то не привыкла к настолько откровенным предложениям. Не буду пока отвечать. Подумаю.
Вовчик.
"Я очинь хароший паринь. Очинумный и верный. Давай познокомимся".
Я в сомнении. В Эрраде достаточно много неграмотных людей, но Дуся рассказывала как-то, что в этом мире и в этой части света умение читать и писать является обязательным. Может быть, имеются какие-то исключения?
— Дуусь!
Из кухни выплывает Дульсинея с сигаретой в зубах.
— Прикинь, Кать, — заявляет она, — я привыкла к гномьему табаку. Мне теперь этот Беломорканал вообще не в кайф. Ты что хотела-то?
— Посмотри, этот заслуживает внимания?
— Этот? Нафиг!
— Почему?
— Катя, не смеши меня. Он двух слов связать не может. Ты же заскучаешь.
— Ты уверена?
— А то ж!
Дуся склоняется перед экраном, быстро щелкает пальцами по клавиатуре.
— Вот! — наконец заявляет она, — посмотри, здесь и фота есть. Глянь, какой симпатяга.
Белое солнце. Это имя у него такое. Пишет о том, что рад был бы встретиться. На изображении молодой человек примерно моего возраста — привлекательное открытое лицо, русые волосы, несколько неуверенная улыбка. Под фотографией указан только рост — достаточно высокий. Я люблю высоких мужчин.
— Давай, Катька, назначай стрелку! — командует Дуся, удаляясь обратно на кухню.
— Где? — кричу я.
— У торгового центра. Который центральный.
Послушно пишу:
"Я согласна. Давай встретимся возле центрального торгового центра в 19.00".
И тут же бегу одеваться. Времени осталось немного.
Через час, опоздав, как велела Дуся, ровно на десять минут, я, накрашенная и принаряженная, на трясущихся ногах следую к центральному выходу из Центрального. Такая вот тавтология получилась. Дуся неподалеку изображает из себя случайно гуляющую особу. На всякий случай.
Перед уходом я получила от Белого солнца еще одно сообщение. Он написал, как я его должна узнать. Он будет с цветами. Немного странно. Я полагала, что узнаю его и так — ведь я видела его фотографию. Но ему, наверное, виднее. А может быть, здесь так принято.
И вот я
