— Смахивает на «Крестного отца».
— Ну какой же я дон Карлеоне? Я Владислав Шелешев. Я за порядок в стране. Но пока он не наступил, приходится брать на себя обязанности и судьи, и прокурора, и…
— Палача, — закончил за него Тероян, а Влад поморщился.
— То, что произошло с Россией, было задумано давно, — продолжил он. Будущая картина была видна лишь некоторым функционерам из верхушки КПСС, да аналитикам из КГБ. Они, если хочешь знать, перехитрили мировую закулису, пойдя ей навстречу, приняв ее правила игры. В схватке иногда бывает выгодно упасть, лечь под противника. Чтобы ухватить его за руки и перебросить через себя. Так и произошло. Россия валяется в пыли, но Америка с Европой зря веселятся. Они еще не понимают, что попали в мертвый захват и скоро полетят кувырком. Вот тогда на своей шкуре почувствуют всю боль и весь ужас поражения. В ближайшие год-два все изменится. Нынешние демократы начнут разбегаться, как тараканы, поливаемые крутым кипятком. Они будут лопаться с треском, словно надутые презервативы. Россия вновь развернется, но пойдет уже по своему, национальному, исконно русскому пути развития. И главное, теперь-то уже наконец станет действительно опираться на народные массы, сытые по горло и демократами, и коммунистами. Вся эта десятилетняя фантасмагория и была задумана, чтобы пробудить народ, его национальные инстинкты. Вот он насмотрелся на западный рай, и что же, принял? Да нет, ничего подобного. Проиграв, Россия, у которой никогда не было и не будет друзей, опять победила. Пожертвовав собой, хитрецы из КГБ спасли страну. Видно, и там сидели умные патриоты, державники. Они создали коммерческие структуры, которые в нужное время подхватят падающую власть, вставят подпорки в государственное здание.
— Куда же тогда денешься ты?
— Найду себе какое-нибудь занятие в тихом местечке. Стану разводить овощи и продавать на рынке. Буду отдыхать. Хватит, навоевался.
— Пенсию ваш профсоюз не выплачивает?
— С голоду не помру. А знаешь, кого я опасаюсь больше всего?
— Попробую угадать. Провокаторов?
— Нет, провокаторов и стукачей я всех знаю, не трогаю. Зачем? Новые заведутся, придется высчитывать. Кроме того, надо же через кого-то дезу подбрасывать? Нет, больше всего проколов бывает, когда пацаны гибнут, из-за обиженных, так называемых «демонов». Вот кто приносит настоящее зло. Они неуправляемы. Это те люди, которые побывали в Семье, вкусили крови и власти, но на что-то обиделись и ушли. Возомнили себя суперменами и решили вести собственное дело. Такой «демон» сколачивает шайку и начинает творить беспредел. На него не действуют слова, он лишен разума. Такие-то и опаснее больше всего, их надо уничтожать, как взбесившихся псов. Все несчастья из-за обиженных «демонов». Все беды из-за этих оборотней.
Сейчас, когда они стояли под развесистыми кронами, удалившись от Ярославского шоссе, Шелешев слово в слово повторил ту давнишнюю фразу:
— Все несчастья из-за обиженных «демонов». Я имею в виду твоих мотоциклистов. И главного демона среди них — по кличке Серый.
— Как ты их нашел?
— Это было нетрудно сделать. Все мы, в какой-то мере, сообщающиеся сосуды. Я бы их тотчас распотрошил и вытянул что нужно, но беда в том, что они с чужой территории, где правит Мавр. А Мавр шутить не любит. Он даже у нас считается немного сдвинутым. Самый опасный тип из всех, кого я знаю. Через полчаса ты его увидишь на стрелке. Хочу, чтобы ты сам во всем убедился. Потому и пригласил с собой. Если Серый ходит под ним, в чем я не уверен, то нам до твоих мотоциклистов не добраться вовек. Пустой номер.
— Есть одно обстоятельство. Помнишь ту видеокассету, что мы нашли в сумочке? — и Тероян рассказал Владу о кадрах, которые ему удалось обнаружить.
— Я не очень-то и удивлен, — хладнокровно отозвался Шелешев, обстругивая веточку. — Демоны бесятся по-своему, а уж способны-то на все что угодно. Но ты не говори Мавру об этом. Вообще молчи. Вести переговоры буду я.
— А это не опасно?
— Всякое может быть, — прищурившись, Влад смотрел на него. — Что, боишься?
— За Глорию.
— Тогда оставь ее здесь, в машине.
— Как же, согласится она. Легче привязать ее к дереву.
— Девушка, значит, с характером?
— С еще каким.
— Ладно, поехали. Нечего рассусоливать.
«Жигули» Терояна остались на обочине, а сам он вместе с Глорией разместились на заднем сиденье «Мерседеса», рядом с телохранителем. Тот лишь скользнул по ним взглядом, но глаза его ничего не выражали.
— Трогай, — сказал Влад. — Не люблю опаздывать. Ехали молча. Все в машине были как-то напряжены и сосредоточены. Минут через десять свернули с шоссе на грунтовую дорогу, миновали водонапорную башню и остановились метрах в ста за ней. Там, где возле кустарников уже стояли две иномарки с тонированными ветровыми стеклами.
— Вот они, — произнес Шелешев, не оборачиваясь. — Тим, пошли.
Тероян заметил, как телохранитель сунул руку под сиденье, положил на колени «Калашников» и передернул затвор. Пока они шли, он успел спросить:
— Зачем оружие?
— На всякий случай, — отозвался Влад. — Думаешь, они пустые?
Из первой иномарки также вышли два человека и направились им навстречу. У одного из них — массивного и грузного — вся кожа лица была в темных пигментных пятнах. «Мавр», — догадался Тероян. То, что его, возможно, держат под прицелом, вызвало неприятные чувства — какой-то холодок пробежал по спине. Вот сейчас, подумалось ему. Мавр и тот, второй, отскочат в стороны, упадут, а из «Ягуара» раздастся автоматная очередь. Мало ли что они там не поделили, два лидера? Солнце уходило за горизонт, а вокруг все было сонно и тихо, лишь какая-то пичужка насвистывала свою песенку. Но ничего не произошло. По крайней мере, пока.
— Привет, Шель, — сказал Мавр, даже не взглянув на Терояна. Голос у него оказался густым, бархатным.
— Здравствуй, — ответил Влад. — Давно не виделись.
— Зачем звал?
— Мне нужен Серый. И его команда.
— Тебя стали интересовать гомики?
— Нет, Мавр. Гомики меня интересуют только с научной точки зрения.
— Тогда зачем?
— Мне кажется Серый творит в твоем районе какую-то гнусь. Он зарвался.
— Если кажется — крестись, Шель. Ты ведь у нас верующий. Серый мне дорогу не переходил. У меня здесь все в порядке.
— Он из «демонов», Мавр.
— Ты бы лучше следил за своими пацанами и не совался в мои дела, — в голосе пятнистого зазвучали угрожающие нотки. — Или ты имеешь какие-то виды здесь?
— Нет.
— Он тебя чем-то обидел, Серый?
— У моего друга к нему кое-какие вопросы, — и Влад указал на Тима. Тут только Мавр мельком взглянул на Терояна.
— А почему бы ему не задать эти вопросы мне? — сказал он. — Может быть, я отвечу?
— Пусть Серый выйдет из машины, — произнес Шелешев. — Я знаю, ты привез его с собой.
— Ты много на себя берешь, — усмехнулся Мавр. — Не зли меня, Шель.
— Серый и Квазимодо — что между ними общего? — спросил вдруг Тероян. Наступила тишина, во время которой Мавр буравил Тима глазами. Чувствовалось, как напряглись все четверо. Наконец, Мавр произнес:
— Я прощаю твоего друга за этот скверный вопрос. Но запомни, Шель. Со своими розысками на мою территорию не лезь.
— Ладно, — кивнул головой чуть побледневший Влад.
— Договорились в последний раз. А Серого оставьте в покое. Он работает на меня.
— Пошли, — Влад толкнул локтем Тима.
— Впрочем, — остановил их Мавр и осклабился. — Я бы мог вам его отдать. Но знаешь за что? За бензоколонки в твоем районе.
— Нет, спасибо. Уже не хочу, — отозвался Шелешев. — Будь.
— Подумай! — крикнул им вдогонку Мавр, а Тероян инстинктивно ощущал, как где-то за его спиной пляшет дуло автомата.
— Ну как? — шепотом спросил Влад, пока они шли к машине. — Не промок? Моча военного врача — всегда свежа и горяча.
— Иди ты к черту! — так же тихо ответил Тим.
— А кто тебя просил вмешиваться? Мы были на волосок. Я же велел молчать. А если Квазимодо — сам Мавр? Ты подумал об этом?
— Нет.
— То-то же, — Влад открыл дверцу «Мерседеса». И добавил:
— Но кажется, ты попал в самую точку.
Едва они отъехали и миновали водонапорную башню, как Тероян спросил:
— Значит, до мотоциклистов нам не добраться?
— Попробуем, — туманно отозвался Влад. Его телохранитель уже припрятал автомат под сиденьем.
— А как же Мавр?
— Разберемся, — тем же тоном промолвил Шелешев.
— Может быть, стоит выпустить на них Карпатова? — Тим сказал это так, словно речь шла о волкодаве, которого он держал на цепи. Влад повернулся к нему и покрутил пальцем у виска.
— Я бы тебе ответил, да здесь дама.
— А кто были эти люди? — спросила Глория, всматриваясь в его лицо.
— Да так, два балетмейстера из Большого театра, — усмехнулся он.
