— Ты преувеличиваешь. — Девушка хмуро свела брови. — Все, что я делала, я делала по своей воле. И тем более Лайонел меня не заставлял, а даже отговаривал принять бессмертие.
Молодой человек тоскливо вздохнул.
— Какой выбор у пестрой бабочки, попавшей в сачок к ребенку, безжалостному в своем эгоистичном желании познавать?
Вильям заметил, что взгляд у девушки застыл.
— С тобой все в порядке? — Молодой человек отвел ее в сторонку и усадил на софу. — Пить?
— Нет, просто...
— Что?
— Играет Верди. — Она помолчала и смущенно пояснила: — Отрывок из оперы «Риголетто».
— «La donna eм mobile»[6]! — Вильям вопросительно процитировал: — Сердце красавиц склонно к измене и к перемене?[7]
Незаметно приблизился Георгий, одетый в коричневый костюм, с повязанным на шее шелковым платком.
— Если вам милая не изменила, значит, бесспорно, изменит скоро... — негромко пропел он. — Добрый вечер, Катя.
Девушка смело посмотрела на него. Он с минуту изучал ее, затем она не выдержала и спросила:
— Есть что сказать?
Георгий бросил косой взгляд на Вильяма и ответил:
— Просто хотел убедиться, что все в порядке.
Он ушел прежде, чем у девушки возникли к нему вопросы. Когда же Катя вскочила с места, чтобы догнать друга Лайонела, тот уже покинул бальный зал.
— Что он имел в виду? — Она сделала шаг, желая кинуться на поиски молодого человека, но Вильям решительно взял ее за руку.
— Ровным счет ничего. Смотри, с другого конца зала тебе машет Джонсон.
Катя досадливо вздохнула и позволила увлечь себя навстречу разодетому в красно-желтый фрак Бриану.
Как девушка успела заметить, одевались вампиры очень богато и несколько помпезно, причем каждый во что хотел. Строгих правил на стандартных приемах, как их называл Вильям, не существовало. Никто не стремился соответствовать какой-то определенной эпохе, поэтому рядом с современным вечерним нарядом тут можно было увидеть платье из средних веков.
— Великолепна, — расставил руки в стороны Бриан Джонсон, широко улыбаясь. — Катерина, на вас... — Он задумался, а потом неожиданно закончил свою обычно витиеватую речь совсем просто: — Хочется смотреть.
Катя смутилась.
— Благодарю.
Джонсон рассматривал ее с легким изумлением, склонив голову набок.
— Бри, невежливо, — пожурил его Анчик.
Бриан рассеяно кивнул своему партнеру и, точно
невзначай, заметил:
— На Лайонела тоже невозможно насмотреться. Что это, особенность крови?
Анчик хмыкнул и немного ревниво обронил:
— Лайонел дьявольски красив — вот и весь секрет.
К их компании приблизился один из братьев Обаро, выступавших на представлении талантов в подземном дворце Павла Холодного. «Адебое», — тихонько подсказал его имя Бриан. Вампир-касатка с черно-белыми волосами, жутко коверкая слова, обратился к Вильяму:
Могу я позвать Кати на танец?
Девушку рассердило, что он спросил не у нее, но чернокожий юноша остудил ее пыл, прибавив:
— Если сама Кати позволять мне.
Она позволила. А потом и его брату Тамми. И весь танец в голове у нее крутилось, что она в объятиях касатки. Эта мысль неимоверно ее смешила. Она едва сдерживала улыбку. Различить братьев было делом непростым. Мало того, похожи как две капли воды, так еще оба молчуны.
Катя подозревала, что молчат они скорее от плохого знания языка. И уже не надеялась, что второй брат с ней заговорит, но под конец танца Тамми ее удивил, сказав:
— Вы всегда... можете рассчитывать... на меня и брат. Если мы понадобимся вам, только скажи и мы обязательно прийти к тебе.
Подобное заявление незнакомого вампира так поразило ее, что она не сразу смогла подобрать нужные слова. А когда обрела, наконец, дар речи, вместо благодарности, брякнула:
— Но почему?
За брата ответил Адебое:
— Лайонел оказать нам год назад услугу, когда у нас возникнуть проблемы с законом, мы в долгу перед ним.
— Это он попросил вас...
Тамми покачал головой и мягко улыбнулся.
— Друзей не нужно ни о чем просить, а если надо — то не друзья.
Девушка благодарно кивнула. После чего услышала, как немного поодаль от нее две пышногрудые рыжеволосые женщины усмехнулись, а одна из них язвительно заметила:
— Видимо, одного мужчины ей мало, заметь, как носки, все время парами берет.
Катя понимала, что братья тоже все слышали, да и половина присутствующих в зале. От неловкости внутри вновь стал разрастаться огненный шар.
Она смотрела на яркие рыжие волосы вампирш и ей казалось, что перед глазами пляшут огненные языки. А когда раздался истошный крик: «Горю! Я горю!», поняла — огонь ей не привиделся. Волосы женщин в самом деле пылали.
Девушка посмотрела по сторонам, в поисках того, кто устроил пожарище, но наткнулась лишь на непроницаемые маски лиц.
«Да разве найдешь виновника? — подумала Катя. — Тут наверняка каждый второй умеет такие ерундовые штучки вытворять».
Вовремя подоспел Павел Холодный, остудивший прически дам своим ледяным дыханием. В конце концов, кудахтая наперебой, вампирши с обугленными волосами, покрытыми слоем инея, удалились. А Катя в сопровождении братьев Обаро направилась к длинным столам с напитками.
В сущности, огонь, как и прочие стихии, не были страшны вампирам. Горели те крайне плохо, кожа, волосы могли почернеть, но через какое-то время, в зависимости от тяжести ожогов, происходило восстановление. Поэтому инцидент с рыжими дамами никого сильно не взволновал.
Проходя мимо Анжелики, на этот раз явившейся без паука, девушка с трудом оторвала взгляд от изящного изгиба ее шеи. И в который раз посочувствовала мужчинам, обреченным любоваться этой роскошной красавицей, зная наверняка, что их чувства останутся без ответа.
Анжелика приподняла руку и помахала в воздухе пальчиками с длинными красными ногтями.
— Бонжур, куколка, — певуче протянула она, растягивая алые губы в хищной улыбке.
Может, кому-то могло бы показаться обращение «куколка» вовсе не обидным, но бывшая пассия Лайонела знала больные места, куда нужно бить, и не стеснялась.
Катя решила не оставаться в долгу и картинно изумилась:
— Дорогая, где же твоя корона? — И словно только вспомнив, воскликнула: — Ах, прости, забыла, что ты тут больше не королева.
— Вижу, пособие «Уроки язвительности для маленьких девочек» пошли тебе на пользу.
Катя со всей беззаботностью, на какую была только способна, повела плечиком, проронив:
— Лайонелу нравятся маленькие девочки. Впрочем, это уже известно.
Глаза соперницы превратились в черные бездонные пропасти.
— Не долго тебе осталось ликовать, — одними лишь кровавыми губами произнесла она. — А после, я еще подумаю... возможно, сделаю тебя своей личной прачкой. А надоешь мне, отправлю в бордель, к другим маленьким девочкам. Самое подходящее место для дешевых кукол.
Кате хотелось накинуться на нее, чтобы растрепать эти идеально уложенные золотистые волосы, выцарапать черные угли глаз, располосовать белоснежную идеальную кожу прекрасного лица. Но она сказала: «Рада была поболтать, увидимся еще» и двинулась к напиткам. Братья последовали за ней.
Вильям уже ждал ее возле стола с бокалом крови.
— Тебе обязательно с ней постоянно цапаться? — едва слышно спросил он.
Девушка хотела гневно воскликнуть, что не может и не хочет сдерживаться, но слова застряли в горле.
Молодой человек подождал и, не дождавшись ее возражений, продолжил свои нотации:
— Страшнее брошенной женщины может быть только брошенная Анжелика Тьеполо. Она просто так не успокоится, ты же знаешь...
— Тихо, — резко приказала Катя, сосредоточенно глядя в одну точку. И даже не обратив внимание, как обиженно замер молодой человек, зажала уши ладонями.
— Что с тобой? — испугался Вильям.
Катя уставилась на него расширенными от ужаса глазами и с трудом выдавила из себя:
