— Что у вас тут происходит?
Крапов любезно подал мне руку, и я спрыгнула со стола.
— Девушка, — мягкий голос Юрия заставил меня вздрогнуть.
Как же я отвыкла от общения с Архангелами.
— Что за девушка? Ребят, выдавайте всю информацию сразу, пожалуйста, я из вас по три часа скорбные вздохи и причитания тянуть не собираюсь.
— Пошли, — хмыкнул Крапов, — покажу сам.
Охотник, по-хозяйски ухватив меня за руку, вывел сначала в холл, а потом на улицу.
— Смотри. — Александр показал наверх. — Видишь ее?
Там, на смотровой площадке, стояла девушка. Я не рассмотрела с земли, кем она была и как выглядела, но сомнений не оставалось: она хотела прыгнуть, и останавливал ее только собственный страх. Когда она его преодолеет, сказать никто не мог.
— Ты шутишь? С какой стати для самоубийцы вызывают ангела? Не можете справиться силами психологов и полиции? Да она мои крылья увидит и без раздумий сиганет, подумав, что белочка началась!
— В этом-то и проблема. Она ангел, — вздохнул Крапов.
— Ангел?!
Я снова подняла голову. Вверх.
— Но у нее же нет крыльев!
— А в этом, моя любовь, заключается вторая проблема, — снова вздохнул охотник. — Из-за которой ни Юрий, ни Князь не могут и на пару метров приблизиться к девке.
— Отобрали, — догадалась я. — За что?
— За шашни с человеком.
Вот оно что. В переводе на нормальный язык сказанное Краповым звучало как «полюбила человека, взаимно». За безответную любовь крылья не отбирают. Значит, ангелочек влюбилась, раскрыла свою тайну, получила в ответ пучок счастья, а Юрий обо всем узнал. Бедная девочка…
— А что с парнем тем?
Крапов промолчал, опасливо на меня покосившись.
Убили. Вряд ли силами ангелов. Естественно, по большому договору с демонами. Вопрос, с какими. Если уговор был с Князем — хвост подстригу, даром, что темный месяц уже его ко мне не носил!
— Она прыгнет, едва я подойду, — сказала я. — И если увидит крылья, свихнется.
— Все же попробуй, — попросил Александр. — Здесь уже угроза всем нам… по многим причинам. Сама ведь понимаешь.
Как сказать, понимала… мне об этом говорили. Но угроза раскрытия наших сущностей из-за одной самоубийцы?! Да тысячи людей знают о существовании ангелов и демонов, просто молчат, боясь выступить против не ведающей толпы. А другие говорят — и проводят остаток жизни на таблетках и в психушках, убежденные доброхотами, что действительно больны. Труп девчонки в светлом платьице посреди зимы, конечно, странен, но…
— Вер, тебя все просят. Даже этот твой…
Ага, мой. Обиженный, месяц уже дуется. Ни сам не приходит, ни Машке не разрешает, ни на небо не дает. Просто гений тактики, стратегии, да и вообще, гуру неформальных отношений.
Так что вряд ли я могла помочь чем-то несчастной девушке. Но попытаться была обязана.
— Хорошо, Крапов, — я вздохнула, — попробую. Почему вообще Князь или Юрий не могут замедлить падение?
— Потому что она находится сейчас не в их власти. Это сложный период, Вера. Она еще не человек, но уже и не ангел, фактически — никто. Ее не существует и сейчас, в этот момент, грань между мирами особенно хрупкая. Смерть этой девушки всколыхнет что-то, что аукнется всем нам.
— Несешь какую-то ересь, — пробурчала я. — Все, мне минут тридцать точно надо, а дальше — как судьба распорядится.
— С ней я договорился, она не вмешивается. Все целиком и полностью лежит на девушке. Смерть тоже не будет вмешиваться.
Я закатила глаза, глядя, как Смерть — дурноватого вида парень смешно таращит на меня глаза и машет рукой. Наверное, когда каждый день на протяжении тысяч лет забираешь чужие души (а они ж еще и сопротивляются, заразы!), невозможно не стать оптимистом. Но придурком можно и не быть. А шуточки Семена на все миры гремели. Чего стоил его подарок на день рождения Юрия… даже вспоминать жутко. Мы потом от последствий ангельский замок еще неделю восстанавливали. Теперь зверек живет в специальной комнате и то и дело норовит… э-э-э… ухлестывать за симпатичными ангелессами, которые в нем души не чают.
Судьба — взрослая (и адекватная!) женщина, на вид которой было лет сорок, закатила глаза и влепила парню подзатыльник. Тот обиженно поморщился. Я помахала им рукой — встречались мы в мою бытность охотницей не раз, а Семен даже пытался забрать мою душу.
— Удачи, — как-то слишком пафосно произнес Крапов.
На крыше я оказалась быстро. И оценила ситуацию как почти безнадежную. Девушка дрожала и вот-вот готова была прыгнуть.
— Эй, — осторожно позвала я.
Та обернулась и чуть не свалилась. Взвизгнула.
— Привет. — Я, в самом деле, растерялась.
Самоубийц-людей, если за ними еще не пришел Семен, в смысле, Смерть, мы спасали другим способом. Разговоры — это с психологом, а не со мной. Я не сумела удержать ничего из того, что получила. Разве что крылья еще при мне, но — я видела это во взгляде Юрия — и то лишь потому, что Князь не дает.
А вот почему этот хвостатый наглец до сих пор не сдал меня обратно — загадка из загадок, разгадать которую я не в состоянии.
— Я — Вера. А ты?
— Мила.
— Мило.
Тут же захотелось обругать себя последними словами.
— Ты от Юрия, да? — Мила тяжело вздохнула. — Я знаю, чего он хочет. А смысл мне жить-то?
— Смысл есть во всем, — осторожно отметила я, подходя ближе. — И если уж сотни тысяч жителей этой страны находят смысл в передаче «Дом-2», то найти смысл в действиях одного пернатого не так уж и сложно. Наверное. Слушай, сделай одолжение, а? Сядь и сделай вид, что мы общаемся. А то меня уволят.
— Тебя не уволят. — Глаза у Милы были воспаленные. — Ты — Вера, похищенный Князем Тьмы ангел.
— Оу… я знаменита! Юрий сильно бесился, когда узнал?
— Очень.
— Хы! — Я довольно улыбнулась.
Я не помнила Милу. Наверное, мы редко встречались. Какого цвета ее крылья? За что она отвечала?
— Каким ангелом ты была?
К счастью, девушка не слишком болезненно реагировала на потерю крыльев. И мне стало понятно, что основной причиной ее нахождения здесь, на крыше, являлась гибель парня, которого она успела полюбить.
— Дружбы. Я покровительствовала подругам.
— А с ним как познакомилась?
— Он стал моим орудием, — вот теперь в глазах девушки заблестели слезы. — Примирения двух давних подруг. Он брат одной из них.
На вид Миле было лет семнадцать. Короткие светлые волосы смешно топорщились в разные стороны. Девушка была очень хрупкой, в тонком и коротком светлом платье, развевающимся на ветру. Ноги и руки ее были покрыты множеством мелких ссадин и синяков.
— Что это?
Я уселась рядом, свесив ноги и, подумав, Мила тоже уселась. Внизу я не могла различить фигуры собравшихся ангелов, демонов и прочих сильных мира сего, но знала, что и Князь, и Крапов с Юрием пристально наблюдают за нами.
— Ник, проследи, чтобы нас никто не слышал, — скомандовала я другу, который прятался на чьем-то балконе.
— Уже, — откликнулся купидон.
— Так все-таки? — Я вернулась к повреждениям Милы. — Что это?
— Ты никогда не видела, как забирают крылья? — грустно спросила она.
Я в ответ лишь покачала головой.
Мила повернулась и с крыши едва не упала уже я. На спине, там, где у меня начинались крылья, были два обрубка, не до конца еще заживших. Все доводы о том, что Крапов прав, что нельзя допустить ее смерти смело диким страхом. Крылья — часть тела ангела, как руки, ноги… и вот так отрезать… только теперь я начинала понимать, от чего меня спасал Князь.
И да, если бы мне пришлось пройти через эту процедуру, я тоже могла оказаться на подобной крыше.
— Сопротивлялась, — вздохнула Мила.
— Я бы тоже сопротивлялась.
Мы молчали. Рассвет уже брезжил над городом, освещая крыши высоток.
— Я не знаю, что сказать, — наконец произнесла я. — Я должна тебя уговаривать, но не могу придумать аргументов, из-за которых бы ты передумала.
— Вот и я не вижу во всем этом смысла, — отозвалась Мила. — Но прыгать страшно. Может, ты посидишь тут, пока я с духом соберусь?
Я медленно кивнула. Как же не хотелось, чтобы Мила прыгала… нет, не из-за мифической угрозы всему человечеству, в это я верила… слабо верила. Скорее из-за несправедливости, постигшей эту девушку. Юрий будет радоваться тому, что все по закону, что те, кто не достоин носить крылья, их лишились. А Мила… Мила своей смертью принесет покой лишь себе.
В сущности, что она сделала-то?! Полюбила человека. Стала счастливой. Принесла счастье ему. Казалось бы, все так хорошо, ангел несет свет, любовь и далее по списку. Ан, нет, нашей добродетели приспичило ее подвергнуть пытке и загнать на крышу, парня убить, наверняка еще и разрушив его семью — сестра там, кажись, была.
Кому лучше-то, спрашивается? А еще меня заслали, будто я способна исправить все их ошибки парой ласковых слов. Да зачем это разделение на добро и зло, когда они особенно не отличаются?!
