— Всем оставаться на местах! Никакой опасности нет! — и прибавил, что, если пассажиры хотят искупаться в открытом море, можно сильнее раскачать судно.
Последние слова были равносильны ушату воды или пощёчине, которые обычно необходимы для приведения в чувства при истерике. Даже дама, ещё лежащая на палубе в бессознательном состоянии, очнулась от этих слов, а, может, от холодных солёных брызг, брошенных на неё порывом морского ветра. Она села и, оглядевшись, закричала опять:
— Спасите мою Пипочку! О, спасите! Умоляю!
На поверхности моря позади катера шлейфом пенилась вода, ещё дальше виднелась голова таксы, которая безуспешно старалась догнать судно. Ей зачем-то бросили спасательный круг, но глупая собака проплыла мимо, не воспользовавшись им. Внимание пассажиров переключилось на бедную пловчиху.
— Щас потонет! — сказал мужской голос позади Зины.
— Нет! Минут десять продержится! — возразил другой, ниже первого на октаву.
— Ставлю сотню на пятнадцать минут! — раздался слева третий голос.
— Тогда я двести на десять! — обрадовался голос второго мужчины.
— Нет! — закричала хозяйка таксы. — Не смейте! Не смейте наживаться на смерти моей Пипочки! Спасите её! Спасите!
И бедная дама зарыдала, прижав к груди пухлые ручки и тряся обвислыми щеками.
Пётр, сбросив рубашку и туфли, разбежался и, перебирая в воздухе ногами, прыгнул за борт. Все на судне ахнули в один голос. Через мгновение, к общей радости, вынырнула, отплёвываясь, голова смельчака, огляделась и направилась к спасательному кругу. Схватив круг одной рукой, делая большие махи другой, Петр приблизился к барахтающейся в воде собаке. Та, заметив человека, изо всех сил погребла к нему и, когда спасатель попытался её схватить, бросилась вперёд и взгромоздилась ему на голову. На палубе одни ахнули от испуга, а другие захохотали и заулюлюкали. Дама запричитала, а потом в голос заревела.
Тем временем к двум плывущим за бортом приблизилась спасательная шлюпка, моряки за шкирку вытащили из воды бойкую таксу и помогли взобраться в лодку человеку. Вскоре на виду у всех на борт была доставлена мокрая, похожая на крысу, дрожащая собака и передана на руки плачущей, уже от счастья, хозяйке. Затем на палубе оказался Петр в мокрых джинсах и с голым, полным, украшенным татуировкой, торсом. Палуба разразилась бурными аплодисментами. Особенно горячо приветствовали смельчака четыре девушки, среди которых была одна, самая тонкая, даже тощая, в светлом платье. Пётр опять двинулся по направлению к ним. На этот раз, благополучно преодолев небольшое расстояние под любопытными взглядами пассажиров, он подошёл к стоящим у бортика девчонкам и спросил у дочери:
— Можно с вами познакомиться?
Подружки захихикали, а та, к которой обращались, не смутилась, а, широко улыбнувшись, с готовностью сказала:
— Да! Я Таня! А вы? — и протянула мужчине тонкую руку.
— Я Пётр! — дрогнув, мягко пожал тёплую узкую ладонь отец.
— Очень приятно! — сказала без жеманства девушка. — А вы настоящий герой! Не многие бросятся на помощь человеку, а вы — за собакой в открытое море! Животных любите?
— Да нет! Особой любви не испытываю. Просто жалко стало, живое же существо!
— Вот вы какой, значит! — ещё шире улыбнулась Таня. — Ой! Смотрите! Там дельфины!
Девчонка указала рукой вдаль, где плыли друг за другом, то исчезая в волнах, то весело выпрыгивая из воды, несколько дельфинов.
— Говорят, увидеть их к счастью! — сказала мечтательно Таня.
— Это точно! — подтвердил Пётр.
— Вы ведь не местный? Откуда приехали?
— А можно с вами встретиться? — не ответив, спросил мужчина.
Девчонки захихикали громче, а Таня пообещала, что найдёт его на пляже сама.
Катер повернул к берегу, ветер стал дуть в спину. Чайки с криком носились над палубой, на лету хватали куски булок, которыми их кормили пассажиры. Пётр вернулся за рубашкой и туфлями и снова ушел на нос судна к дочери.
— Вот как бывает! — вздохнула Зиночка. — Человек столько лет искал своих родных и встретил дочь совершенно случайно. Как ты думаешь, он ей откроется, что он её отец?
— Не знаю! Наверное, скажет, но не сегодня. Вот я думаю, рассказать Петру о ее выкрутасах? Ты что об этом думаешь?
— Я пока не знаю! Давай действовать по обстоятельствам!
Толпа людей, сошедших с катера, заметно поредела. Девушки возвращались по набережной. Внизу мирно плескалось тёмно-зелёное море, на волнах ещё качались редкие пловцы на тёмных прямоугольниках надувных матрацев. Сумерки быстро опускались на берег. Девушки миновали ворота и двинулись к гостинице привычной дорогой.
— Ой, надо лаваш купить, — вспомнила Таня и скрылась за дверью магазина.
Зина медленно шла вперёд, вдыхая свежий вечерний воздух. Вокруг не было ни души, вдалеке звучала музыка. Внезапно кожей она почувствовала опасность. Впереди, ей навстречу, во всю прыть несся огромный пес. Расстояние между ними стремительно сокращалось. Зина вскрикнула, оглянулась — помощи ждать неоткуда. Плохо соображая от ужаса, она бросилась назад, к спасительному магазину, в котором находилась подруга. Сзади всё ближе и ближе слышалось клацанье и хриплое похрюкивание. Девушка оценила расстояние до магазина и поняла: не успеет! Вдоль дороги стояли редкие деревья, на одно из них и взлетела Зиночка, забыв, что не умеет по ним лазать. Нижняя толстая ветка ее не устроила. Страх гнал наверх, пока она, цепляясь за ветки и сучья, не оказалась на трехметровой высоте. Внизу бесновался разъярённый пёс: он подпрыгивал, стараясь достать бедную жертву, рычал, брызгая от ярости слюной. На пороге магазина с лавашем под мышкой и коробкой кефира в руке появилась Татьяна; её внимание привлекла бойцовская собака, которая со злобным рыком в высоких прыжках пыталась вцепиться зубами в нижнюю ветку раскидистого дерева. На улицу вышел покурить и продавец — молодой армянин. Его тоже смутило странное поведение пса. Зина, разглядев сквозь листву подругу, набрала в лёгкие воздуха и что есть мочи завопила:
— Та-ня! По-мо-ги-и!
Мужчина присмотрелся к дереву, бегом вернулся в магазин, тут же выскочил из него и бросился к собаке, на ходу стреляя из пистолета. Пёс взвизгнул, завертелся волчком, и, заскулив, пополз прочь, потеряв интерес к своей жертве.
Таня и армянин кинулись к дереву. Зина никак не реагировала на их уговоры слезть на землю: она словно оглохла и продолжала сидеть высоко, крепко обхватив ветку.
— Зинуль! Всё! Собаки нет! Слазь! Не будешь же ты там ночевать? Смотри, уже почти темно! — снизу взывала к благоразумию подруги Таня.
— Зина! Не бойтесь! Слезайте! Я помогу! Или к вам залезть? — предложил свои услуги молодой человек, пытаясь рассмотреть в темноте девушку.
Зиночка, взглянув на него и, видимо, в свете фонарей оценив его внушительные размеры, решила сама совершить спуск с трехметровой высоты. Через несколько минут она спрыгнула на руки своему спасителю.
— Вы её убили? — озиралась по сторонам Зина.
— Нет! Это газовый пистолет! — повертев в руках оружие, успокоил продавец. — Уползла куда-то, в темноте не видно. Чей это боксёр?! У нас таких на улице нет. Вы его дразнили?
— Господи! Нет! Спокойно себе шла, вдруг эта псина несётся прямо на меня, и рядом никого! — пожаловалась девушка.
— Взбесился пёс, что ли? Вдруг кого-нибудь покусает?! Сейчас-то он не опасен! Долго будет теперь отходить! Может, вас проводить?
Подруги поблагодарили спасителя и поспешили в гостиницу. По дороге Зина все всхлипывала и повторяла, как это было ужасно.
А Таня удивлялась, как подруге удалось взобраться на такое высокое и сложное дерево.
Глава 17
Рано утром сильный стук в дверь вытащил из постели сонную Татьяну. Часы показывали семь тридцать.
— Кто это? — зевая, через дверь спросила Таня.
— Откройте, пожалуйста, к вам милиция! — послышался голос горничной Лены.
Знакомый лейтенант и незнакомый мужчина прошли в первую комнату и расположились на диване.
— Что случилось? Почему так рано?
— Вы оденьтесь сначала, — предложил незнакомец.
— Ой! Простите! — увидев на себе хорошенькую атласную пижамку с короткими шортами, улыбнулась Таня. — Я сейчас.
В спальне она разбудила подругу:
— Зинуль! К нам пришли почему-то из милиции! Надень что-нибудь и приходи! Они хотят поговорить. Наверное, что-то случилось.
Незнакомый мужчина приказал обеим сесть и после паузы, во время которой Зина и Таня усаживались за стол лицом к гостям, спросил:
— Вам, конечно, знаком Пётр Александрович Жизняев!?
Подруги переглянулись, ничего не понимая, и кивнули.
— Когда вы его видели в последний раз?
— А что с ним случилось? Почему в последний раз? — переполошились девушки.
— Так когда вы его видели? — не отвечая на вопрос, настаивал на ответе суровый мужчина.
