– Магдален вернулась, когда вы ушли. Она нашла эти последние реликвии. Я застала ее за чтением письма. Вот как она читала! – Нора указала на страницу: кое-где чернила расплывались от упавших слез. – Ее слезы! – подтвердила Нора.
Мисс Гарт склонила голову. Нора нежно обняла ее и прошептала:
– Пойдемте в сад, мы должны помочь Магдален принять будущее.
Будущее! Кто может теперь угадать, каким оно предстанет? Чего ждать от озлобленного и мстительного Майкла Ванстоуна?
Глава XV
День спустя пришли новости от мистера Пендрила. Он выяснил, что Майкл Ванстоун живет в Цюрихе, и отправил ему письмо. Ответ следует ожидать в течение следующей недели.
Десять дней ожидания прошли в мучительной тревоге, а когда пришло письмо, его едва ли можно было назвать полноценным ответом. Майкл Ванстоун коротко указывал мистеру Пендрилу на необходимость связаться с его агентом в Лондоне, который располагает всеми инструкциями по поводу собственности мистера Ванстоуна. Однако выяснилось, что инструкции еще не получены, так что придется снова писать в Цюрих.
В дополнение к этой информации мистер Пендрил сообщал, что ему удалось узнать кое-что о семье мистера Ванстоуна. Его единственный сын (и вообще единственный ребенок), мистер Ноэль Ванстоун, недавно прибыл в Лондон и остановился в гостях у кузена, мистера Джорджа Бертрама. Мистер Пендрил счел уместным нанести визит этим джентльменам. Он был тепло принят мистером Бертрамом, который извинился за кузена, который не в состоянии в данный момент принимать посетителей. Мистер Ноэль Ванстоун уже несколько лет страдает от тяжелой болезни и приехал в Англию за медицинской консультацией. Путешествие сильно утомило его, так что пока у него постельный режим. Мистеру Пендрилу оставалось лишь выразить сожаления, пожелать больному здоровья и откланяться. Разговор с мистером Ноэлем Ванстоуном мог бы прояснить ситуацию, но придется подождать этой возможности еще несколько дней.
Дни шли своей чередой, в томительной неопределенности. Наконец, третье письмо адвоката принесло новости об ответе из Цюриха. Мистер Пендрил сообщал, что прибудет в Ком-Рейвен на следующий день, чтобы рассказать все при встрече.
Наступила среда, двенадцатое августа. Ночью погода изменилась, сгустился туман, небо затянули свинцовые тучи. К полудню заметно похолодало, пошел дождь – мелкий и унылый, способный длиться сутками. К трем часам мисс Гарт и Нора сидели в гостиной в ожидании мистера Пендрила. Через некоторое время к ним присоединилась Магдален. Прошло еще полчаса, прежде чем снаружи донеслись голоса адвоката и мистера Клэра-старшего, они шли под одним зонтом, под руку, сквзь проливной дождь. Проходя мимо окон, юрист поклонился дамам, но его спутник казался рассеянным или слишком задумчивым. После неизбежной задержки на пороге – мокрые ноги, зонт, с которого текла вода, – они прошли к ожидавшим их женщинам.
– Плохие новости, – с порога заявил мистер Клэр. – Я терпеть не могу лишнюю неопределенность. Простота и ясность в таком деле облегчают страдание. Я хочу быть добрым к вам, а потому говорю прямо: плохие новости.
Мистер Пендрил пожал руки дамам и сел рядом, мистер Клэр расположился чуть в стороне, у окна. Нора и Магдален сидели напротив, бок о бок, а мисс Гарт – наискосок и немного дальше, в тени. Повисла неловкая пауза, и все испытали облегчение, когда мистер Пендрил, наконец, заговорил.
– Мистер Клэр прав, я принес плохие вести. Я опечален, но ваши сомнения, мисс Гарт, оправдались, а мои надежды нет. Возраст не смягчил сердце старшего брата. В моей долгой практике я редко встречал людей столь безжалостных.
– Вы хотите сказать, что он намерен забрать все состояние брата целиком и не выделить ничего его детям? – спросила мисс Гарт.
– Он предлагает незначительную сумму на текущие расходы. Столь ничтожную, что мне даже неловко произносить цифры вслух.
– И ничего в будущем?
– Абсолютно ничего.
В этот момент одна мысль посетила Нору и мисс Гарт: решение Майкла Ванстоуна затрагивает не только девушек непосредственно. Оно делает невозможным для Фрэнка Клэра отказ от поручения в Китае и уничтожает надежды Магдален на брак с ним. Обе женщины невольно взглянули на нее. Магдален побледнела еще больше, но лицо ее не дрогнуло, ни одно слово не слетело с ее губ. Нора, державшая сестру за руку, на мгновение почувствовала, как та вздрогнула, но тут же застыла.
– Позвольте обо всем рассказать подробнее, – продолжил мистер Пендрил. – В первом письме Майклу Ванстоуну я не ограничился формальным известием о положении вещей. Я искренне и детально сообщил ему о том, какие обстоятельства привели к смерти его брата и супруги покойного, а также о вас. Когда пришел краткий ответ с указанием обратиться к агенту мистера Ванстоуна, а потом когда мне были переданы инструкции, я не мог поверить, что это окончательное и обдуманное решение. Я уговорил адвоката мистера Ванстоуна немного помедлить, чтобы я смог встретиться в Лондоне с мистером Ноэлем Ванстоуном, а сам написал еще одно письмо его отцу в Цюрих. Очередной ответ Майкла Ванстоуна был резким, почти грубым. Он категорически заявлял, что все предоставленные ранее инструкции окончательные и пересмотру не подлежат. Боюсь, мне неизвестны средства, способные тронуть столь бессердечного человека.
– Я скажу от себя и от своей сестры, – произнесла Нора, по-прежнему сжимая в руке руку Магдален. – Вы сделали все, что было в ваших силах, мистер Пендрил. Мы старались не питать надежды, и теперь благодарны вам за доброту, она для нас бесценна.
Магдален внезапно высвободила руку и придвинула стул ближе к столу. Опершись на него локтем, она подалась вперед и взглянула прямо в лицо адвоката. Она была бледна, но серые глаза сверкали, а голос зазвучал ниже и глубже обычного тона:
– Насколько я понимаю, мистер Пендрил, брат нашего отца прислал в Лондон инструкции, и у вас есть их экземпляр. Вы привезли его?
– Конечно.
– Могу я взглянуть?
Мистер Пендрил заколебался, беспокойно переводя взгляд с Магдален на мисс Гарт и обратно.
– Прошу, не настаивайте на этом, – смущенно сказал юрист. – Достаточно того, что вам известен итог. Зачем мучить себя чтением этого документа? Он составлен в жестком тоне, игнорирует чьи-либо чувства, даже мне трудно было его читать.
– Я ценю вашу доброту, мистер Пендрил. Но этот текст не ранит мою душу, так что позвольте мне повторить просьбу, – и она протянула тонкую девичью руку, не знавшую тяжелого труда, совсем нежную.
– О, Магдален, подумай еще раз! – воскликнула Нора.
– Вы огорчаете мистера Пендрила и всех нас, – поддержала старшую сестру мисс Гарт.
(«Глупцы! – подумал про себя мистер Клэр. – Они что – ослепли и не видят, что она твердо решила действовать по-своему?»)
– Я совершенно серьезна, – заявила Магдален. – У меня есть основания разобраться в ситуации. Пока я знаю лишь то, что брат нашего отца намерен лишить нас всего. У него должны быть мотивы для такого поведения. Он сознательно грабит Нору, меня, и я полагаю, мы имеем право знать, почему.
– Я этого знать не желаю, – решительно возразила Нора.
– А я желаю, – твердо повторила Магдален.
Тут мистер Клэр впервые счел должным вмешаться:
– Вы поступили, как считали нужным. Ваша совесть чиста, – обратился он к юристу. – Ее право знать, если она этого хочет.
Мистер Пендрил со вздохом достал письмо с инструкциями Майкла Ванстоуна и протянул его Магдален. Уголок одной из страниц был загнут, и когда девушка взяла рукопись, та открылась именно на этом месте.
– Здесь речь идет о нас с сестрой? – уточнила она.
Мистер Пендрил молча кивнул, и Магдален положила письмо на стол перед собой.
– Мне читать вслух или про себя, как ты хочешь, Нора?
– Про себя, – мисс Гарт ответила за Нору, которая была, на ее взгляд, слишком расстроена.
Магдален пожала плечами и сосредоточилась на лежавшем перед ней тексте.
«…Теперь вы располагаете ясным изложением моей воли относительно денежной собственности, а также продажи мебели, экипажей, лошадей и прочего. Последнее, что хочу сказать, касается лиц, проживающих в доме, по поводу которых я получил абсурдные просьбы от имени некоего адвоката по имени Пендрил, несомненно, преследующего личную выгоду.
Я так понимаю, мой брат оставил двух незаконнорожденных детей, ныне молодых особ женского пола, вполне взрослых, чтобы самостоятельно зарабатывать себе на жизнь. Я не собираюсь осуждать сентиментальные высказывания этого адвоката, в следующих абзацах я просто выскажу свои соображения по поводу этих двух молодых особ.
Дайте им понять, что я считаю обстоятельства, передавшие наследство в мои руки, актом Провидения, направленным на восстановление справедливости в отношении меня, так как все это наследство изначально должно было принадлежать мне. Я получаю деньги не только по закону, но и по божьей воле, вопреки коварству младшего брата, в свое время лишившего меня того, что мне предназначалось по праву. Я прервал с ним все отношения еще в юности. То, что он много лет пренебрегал моралью, представляя обществу некую женщину в качестве своей жены, тогда как она его женой не являлась, было дополнено не менее аморальным поступком – заключением с ней брака после долгого сожительства. Такое поведение наказано Высшим Судом в его детях. Я не намерен принимать на себя ответственность и разделять его вину, признавая его незаконных отпрысков и позволяя им пользоваться моим честным именем. Я даю им шанс показать себя достойными особами, выделяя каждой по сто фунтов, чтобы они могли начать собственную жизнь. Этим письмом я даю вам указание выплатить им означенные суммы под расписку, с оформлением всех положенных формальностей. На этом я желаю покончить с любыми контактами с этими особами. Они обязаны немедленно покинуть дом, относительно которого я уже дал вам все необходимые распоряжения. Решение мое твердое и окончательное».
