Вскоре нашу группу пригласили в одно очень серьезное учреждение и предложили сказать «Б», раз уж было сказано «А». Иными словами, от нас потребовали продолжить эксперимент именно в направлении перемещения души в параллельные миры. Ну, не совсем так, конечно. Было предложено нащупать, насколько реальны эти миры и какова их природа. Для этого нам обещали многократно увеличить финансирование, кроме того, предоставить материал для практических экспериментов. Я не очень ясно выражаюсь или вы поняли? Да, нам обещали в качестве экспериментального материала выделить людей. Бедный Беннегг чуть со стула не грохнулся, услышав, что от него требуют. Начал объяснять, что его сообщение — не более, чем физическая абстракция, что душа есть категория скорее религиозная, чем физическая, и даже ученые-медики не уверены в ее реальном существовании. Говорил, что наша установка — не новый вид орудия казни, что совесть никогда не позволит ему заниматься подобной дикостью. Предупреждал, что эксперимент сам по себе уже опасен — прорыв эфирной перегородки влечет фоновые возмущения и т. д. и т. п. Разъясняю, при эксперименте всегда возникали природные катаклизмы — землетрясения, извержения вулканов, цунами, вспышки эпидемий и прочие ужасы. И чем больше мощность, тем страшнее бедствия. Побочные эффекты, так сказать, или прямые следствия нарушения граничных слоев — кто знает? Шеф так расходился, что чуть сердце не прихватило. Неброские серые собеседники переждали этот взрыв эмоций, а потом напомнили, что все наши эксперименты производятся на их денежки. А, как говорится, кто платит — тот и музыку заказывает. Так что, они будут решать, чем нам заниматься в дальнейшем, если, конечно, не улицы мести. А все аргументы уважаемого мэтра — чепуха. Люди, которые будут участвовать в экспериментах — и не люди вовсе, а преступники — убийцы, насильники, воры. Они уже отпахали по несколько лет в урановых шахтах, так что наши опыты для них — благо, эвтаназия, акт высокой гуманности. Об их душе и вовсе волноваться незачем — пусть святые отцы беспокоятся, это их сфера интересов. Планету же трусило все время. Подумаешь — толчком больше, толчком меньше. Да и не доказано еще, что из-за энергетического прорыва. Мало ли что там цифры расчетов показывают. Лучше бы посмотреть на цифры, которые скоро образуются на наших банковских счетах. Вот это цифры — так цифры! Короче, предложили нам все хорошо обдумать в течение недели.
— Зачем им это? — я с трудом шевелил языком. Рассказ Прастеля меня настолько поразил, что буквально вызвал шок.
— Зачем? Что тут непонятного? Информация — всегда оружие. Владеешь информацией — значит, вооружен. Владеешь в большей степени, чем противник, значит, и вооружен лучше. Мало ли, какие горизонты знаний откроют параллельные миры. Может быть, это будет оружие на основе смещения времени. Как заманчиво нанести удар раньше, чем твой враг начнет только планировать нападение. Или климатическое оружие. Захочет противник сконцентрировать войска, скажем, в горной долине, а там вдруг — бац! Землетрясение в 12 баллов. Или вулкан извергнулся. А атака из другого мира в самый неожиданный момент? Мало ли… Даже местные вояки выгоду поняли. Правда, масштаб помельче. Им бы пулемет — и то за счастье! Я продолжу, если не возражаете?
Ну, начали мы советоваться. Кто-то был за, кто-то против. Ладно, чего там ломать комедию. «За» был только я. Шеф вовсе хотел закрыть тему, разобрать оборудование и уничтожить документацию. Наивный парень! Ему бы это никогда не простили бы. Да, наверное, и не сошло с рук. После истории со мной и он, и все его прихлебатели наверняка уже уран в шахте копают.
Я в то время был молод, красив и влюблен. А моя избранница была самой красивой дамой в мире. В нашем мире. Поверьте, я совсем не преувеличиваю. Хотя, все это и субъективно…
Прастель задумался, обхватив голову руками. Снова начались ахи и вздохи. Но у меня не повернулся язык вернуть доктора к действительности.
— Да… Увы…Эх… Видели бы вы ее. Высокая, почти с меня ростом — Прастель поймал удивленный взгляд Рубио и дополнил. — Моего тогдашнего роста. Я был парнем довольно высоким, не то, что сейчас. Ноги у нее были длинные и ровные, эталонные ноги королевы красоты. И грудь всем на загляденье. Как выйдет в свет в коротком платье с глубоким декольте, все мужчины глаз оторвать не могут. При мне одна министерша в театре своему муженьку такую затрещину влепила, когда он своим носом чуть не уткнулся в еле прикрытые соски моей подруги! Об этом даже новости сообщали. Но и фигура — далеко не все. Был водопад черных, как смоль волос, были огромные зеленые, как у кошки глазищи, крупные чувственные губы… А! Да что там говорить! Вы представляете, сколько стоило содержать такую красоту? Брошенный ею муженек был далеко не бедным человеком. И она привыкла к обеспеченной жизни. Я, конечно, был гораздо привлекательней ее бывшего своей молодостью, смазливой рожей и мужской силой. Но даже этого было мало. Нужно было иметь деньги. Много денег. Один поход в ресторан обходился мне в двухмесячный оклад. И так уже у моей милой проскальзывали презрительные нотки в мой адрес. Мол, красивый, но ничего в жизни не достигший, кроме темперамента — за душой ничего. Кар — так себе, квартира бедновата и расположена черт-те-где… И так далее в том же духе. Сами понимаете, предложение вояк было как нельзя более кстати.
Но как возразить Беннеггу? Этот, несмотря на свой преклонный возраст, придушит в два счета. А уж его свита и вовсе на куски разорвет. Увидел я, что убедить никого не удастся, и пошел на хитрость. Тайно вступил в переговоры с ребятами из учреждения. Хотел сам возглавить лабораторию. Или новую основать. Все равно Беннегг не станет с ними сотрудничать — идеалист еще тот. На плаху готов пойти ради своих убеждений. Сукин сын! Да видно, где-то произошла утечка. Пронюхали мои друзья-коллеги. Или предал кто-то…
В то утро шеф так вежливенько сообщил мне, что разрядная камера что-то барахлит. А через час должны инспектора из учреждения приехать. Неплохо бы проверить, в чем там дело, чтобы в грязь лицом не ударить перед спонсорами. Я удивился такой перемене, но не более. Какой я был идиот! Ведь знал же, что Раст Беннегг другим не станет, но все равно обрадовался. Я не очень честолюбив. Меня в тот момент интересовали не почести и научные лавры, а только деньги. И даже не столько деньги, сколько Она. Та, которую без этих проклятых денег не удержать. А под руководством мэтра дела пошли бы гораздо лучше, и гонорары потекли бы более полноводной рекой. Короче говоря, схватил я приборы, инструмент и ринулся прямо под разрядник. Не успел зайти, какой-то ушлый паренек люк за мной — клац! А через мгновение…
— Молния? — грустно спросил я. Неприятные воспоминания нахлынули и на меня.
— Какая там молния! — вдруг взвился доктор. — Это здесь без молнии не обойтись. Потому что энергия нужна колоссальная. А там в нашем распоряжении был сверхмощный термоядерный реактор. Вы, небось, о таковом и не слышали. Молния! Кстати, молния, вернее, подкачка молнией высокочастотного разряда — это мое изобретение. Но теперь и без нее можно обойтись — эту проблему я решил. Об этом позже.
— Так мне на деле удалось убедиться в гениальности моего шефа Раста Беннегга, — продолжал доктор Прастель, допив третью чашку кофе. — Открыл глаза и ничего не понял. Что за деревья вокруг? Что за серость над головой? Что за вспышки? Грозовое небо? Откуда небо, и где делся потолок разрядной камеры? Что за доски подо мной, откуда солома? Что за скотина фыркает и храпит впереди?
От этих вопросов впору было с ума сойти. И я сошел бы, не знай о теории своего шефа. Но, все равно, было очень страшно. Чего скрывать, я и сейчас нормально спать не могу. Кошмары снятся. Если бы не пара бокалов вина перед сном, вообще до нервного истощения дотянул бы. Кстати, не найдется ли немного чего-нибудь более крепкого, чем кофе? Не отказался бы…
Ну, ладно. С большим трудом сообразил, что нахожусь в телеге запряженной лошадью. Знаете, никогда не думал, что лошади могут таскать повозки. В моем мире эти твари только наперегонки бегали. И стоили огромных денег. Нет, читал, конечно, что раньше их крестьяне использовали как тягловую силу. Но самому оказаться в настоящей телеге с настоящей лошадью!.. Ужас! Самый настоящий кошмар! Упал я на дно телеги и опять сознания лишился.
Снова очнулся уже, когда лошаденка дотащилась до крестьянского подворья. Вокруг меня суетились какие-то люди — мужчины, женщины, дети. Подняли на руки, в дом отнесли, в жесткую кровать положили, рядном каким-то грязным укрыли…
Приходил в себя долго, с полгода, наверное. Да сами, наверное, знаете, каково это в чужом теле очутиться. Люди вокруг меня все время суетились, священников с амулетами, лекарей с клизмами приглашали, горькое пойло в глотку заливали, горшки за мной выносили, с ложки кормили. А я все боялся из своей кровати подняться, под одеялом, будто в бункере прятался. Но со временем кое-как отошел, говорить научился. Даже грамоту немного освоил со своим младшим — оказывается — сыном. И стал думать. Думать о своем положении, о перспективах на будущее. Ни к чему не пришел, ни до чего не додумался. Выходило — до конца жизни мне конюшню чистить и навоз на поле возить. Чуть не повесился. Не дали. Из петли вынули в последний момент… И опять началось — кровать, еда с ложки, горшки.
