К концу этого дождливого дня у Силлы образовалась куча, предназначенная для контейнера с мусором, и небольшая стопка коробок с вещами, которые она хотела сохранить.
Выйдя наружу, чтобы нагрузить тачку, она увидела, что дождь закончился, сквозь тучи пробиваются солнечные лучи, а ее двор полон людей. Форд и ее ландшафтный дизайнер стояли на мокрой траве и чему-то смеялись; рядом с ними стоял седоволосый мужчина в светлой ветровке. От маленького красного пикапа к ним направлялся владелец фирмы, выполняющей кровельные работы, которого она наняла. Следом за ним шел мальчик лет десяти с большой белой собакой.
После некоторого замешательства и выглядывания между ног Форда Спок осторожно подошел к белому псу, понюхал его, а затем плюхнулся на землю, подставив живот в знак радости и покорности.
— Добрый день, — поздоровался с ней Кливер из компании «Крыши и водостоки Кливера». — Работал тут неподалеку и по дороге домой решил заглянуть к вам и предупредить, что мы приступаем завтра, если не будет дождя.
— Отлично.
— Это мои внуки, Джейк и Лестер, — он подмигнул Силле. — Они не кусаются.
— Рада это слышать.
— Дедушка, — серьезно сказал мальчик, — Лестер — это моя собака.
Силла опустилась на корточки, чтобы погладить Лестера, но между ними вклинился Спок, претендуя на порцию ласки от Силлы.
Кливер поприветствовал троих мужчин, направлявшихся к нему.
— Томми, ах ты… — он покосился на внука и ухмыльнулся. — Не надейся, что уговоришь леди продать дом. Я получил заказ на крышу.
— Силла, это мой отец, — Брайан положил руку на плечо седого мужчины. — Том Морроу.
— Он шустрый малый, — предупредил ее Хэнк и еще раз подмигнул. — Держите с ним ухо востро. Не успеете оглянуться, как он уговорит вас продать эту ферму, а затем предложит вам на выбор десяток других домов.
— С таким же участком земли? Не больше шести, — Том улыбнулся и протянул руку. — Добро пожаловать в Виргинию.
— Спасибо. Вы строитель?
— Я осваиваю земли. Под жилье и промышленные предприятия. У вас здесь большой проект. Слышал, вы пригласили хороших специалистов. За исключением присутствующей компании, — сказал он и ухмыльнулся Хэнку.
— Прежде чем эти двое подерутся, — вмешался Форд, — я хотел бы показать вам несколько набросков сада. Помочь с тачкой?
— Нет, я уже закончила, — покачала головой Силла. — Перебираю хлам, который вытащила с чердака и сложила в амбаре. Отличное занятие для дождливого дня.
Брайан вытащил из тачки покореженный тостер.
— Иногда люди хранят странные вещи.
— Согласна.
— Как-то мы убирали чердак после смерти матери, — вступил в разговор Хэнк. — И нашли целый ящик разбитых тарелок и еще десяток ящиков с бумагами. Аптечные рецепты тридцатилетней давности и еще бог знает что. Но нужно быть очень внимательным при сортировке, миз Макгоуэн. Среди всего этого хлама обнаружились письма, которые отец писал матери, когда служил в Корее. Она хранила школьные табели успеваемости всех шестерых детей. Она никогда ничего не выбрасывала, и среди этих вещей нашлось много ценного.
— Я не тороплюсь с сортировкой. Ведь здесь тесно сплетались две ветви моей семьи.
— Точно, это же была ферма Макгоуэнов, — Том обвел глазами участок. — Я помню, как в 1960 году ваша бабушка купила ее у старика Макгоуэна. Мой отец имел виды на эту землю, надеялся использовать ее под застройку. После того как Дженет Харди купила ферму, он расстроился, но затем решил, что через полгода ей это надоест и он задешево перекупит ферму. Как оказалось, он ошибся. Красивое место, — добавил Том и повернулся к сыну: — Смотри, не испорть его. Мне пора идти. Всего доброго, мисс Макгоуэн. Если вам потребуется совет относительно рабочих, позвоните мне.
— Большое спасибо.
— Мне тоже пора, — Хэнк взялся за козырек кепки. — Нужно доставить внука домой к ужину.
— Они проговорят еще минут двадцать, — заметил Брайан, когда его отец и Хэнк направились к красному пикапу. — А мне точно нужно идти, — он протянул Силле большой конверт из желтой бумаги. — Скажете, что вы об этом думаете и какие варианты вам понравились.
— Обязательно, спасибо.
Бросив тостер в контейнер для мусора, Брайан протянул руку Форду.
— Пока, Рембрандт.
— Увидимся, Пикассо, — усмехнулся Форд и махнул рукой.
— Рембрандт?
— Это старая история. Подождите. Господи! — воскликнул Форд, когда Силла передала ему конверт и взялась за тачку. — Можете тренировать мускулы сколько хотите, но только не тогда, когда я стою рядом и держу бумаги, а парни глазеют на нас.
Он сунул конверт обратно в руки Силле и покатил тачку к контейнеру.
— Мы с Брайаном оба неплохо рисовали и однажды устроили соревнование, кто из нас лучше изобразит различные позы для секса. Наши рисунки ходили по рукам в классе во время выполнения самостоятельного задания. Каждому из нас это стоило трехдневного отлучения от занятий.
— Отлучения от занятий?
— Ну да, — с удивлением посмотрел на нее. — Наверное, вы не ходили в обычную школу.
— Домашние учителя. Сколько вам было лет?
— Около четырнадцати. Мои уши горели всю дорогу домой, когда мать забрала меня из школы, и меня две недели не выпускали из дома. Две недели. Это была первая и последняя моя проделка в школе. Мне здорово досталось.
— Держу пари, ваши родители до сих пор хранят эти рисунки, — улыбнулась она, когда он выгрузил тачку и покатил ее к дому. — А будущие поколения найдут их на чердаке.
— Думаете? Ну, в них можно обнаружить большой потенциал и здоровое воображение. Не хотите прогуляться?
— Прогуляться?
— Мы можем где-нибудь пообедать и сходить в кино.
— А что за фильм?
— Не знаю. Я рассматриваю кино как предлог для попкорна и объятий.
— Звучит заманчиво, — решила она. — Можете поставить тачку в амбар, а я пока приму душ.
Новая схема проводки получила одобрение инспектора, и Силла с радостью наблюдала, как Добби и его внук заново штукатурят стены гостиной. Искусство может принимать разные формы, подумала она, а я, кажется, нашла двух настоящих художников. Пусть работа продвигается медленно, но она будет сделана так, как надо.
— А вы выполняете декоративные работы? — спросила она Добби. — Медальоны, цоколь?
— Время от времени. Сейчас не так много заказов. Дешевле купить уже готовое, и большинство людей так и поступают.
— Я не похожа на большинство людей, — улыбнулась Силла. Украшения сюда не подойдут. — Уперев руки в бока, она обошла закрытую чехлами от пыли гостиную, в которой царил беспорядок. — Но что-нибудь простое и оригинальное здесь будет уместно. А также в спальне и в столовой. Ничего вычурного, — размышляла она вслух. — Никаких крылатых херувимов и виноградных гроздьев. Может, орнамент. Что-то кельтское… что будет напоминать о Макгоуэнах и Молони.
— Молони?
— Что? Прошу прощения, — отвлекшись от своих мыслей, она посмотрела на Добби. — Фамилия моей бабушки была Молони — только после рождения Дженет ее мать сменила ее на Гамильтон, а потом студия превратила ее в Харди. Сначала Гертруда Молони, потом Труди Гамильтон и наконец Дженет Харди. В детстве ее называли Труди, — добавила она, вспомнив о письмах.
— Правда? — Добби задумчиво покачал головой и опустил мастерок. — Красивое старинное имя — Труди.
— Но недостаточно яркое для Голливуда, по крайней мере в то время, когда она там появилась. В одном из интервью она говорила, что после того, как они выбрали имя Дженет, больше никто не называл ее Труди. Даже родные. Но иногда она смотрела на себя в зеркало и здоровалась с Труди — просто чтобы напомнить себе о ней. В любом случае, если я что-нибудь придумаю, мы поговорим о том, как сделать декоративную отделку наверху.
— Конечно.
— Мне нужно еще кое-что посмотреть. Может, нам удастся… Прошу прощения, — у Силлы в кармане зазвонил телефон. Она вытащила трубку и с трудом подавила вздох, увидев номер матери. — Прошу прощения, — еще раз повторила она и вышла из дома. — Привет, мама.
