будут делать операцию на почках. Кроме меня, некому отвозить и забирать мелкого пацана из школы. Скоро кончатся уроки, заберу сорванца... — приятель усмехается. — Знаешь, что этот пацан сделал первым делом, когда я приказал ему тащить маленькую задницу вместе с рюкзаком в мою тачку? Он послал меня на хер!
— Сколько ему?
— Будет девять!
— Добро, — киваю я. — У парня колокола, что надо. Из него выйдет толк.
— Ага, вот только мне с ним типа возиться и подавать хороший пример. Дети — это тот ещё головняк…
Я согласно киваю, слушаю болтовню приятеля. Краем глаза замечаю что-то знакомое. Оу, на парковке появляется Тихоня и спешит к своему праворукому «Форду», гнилому до самого основания. Что-то начинает зудеть внутри, а те самые колокола, блин, едва не звенят при одном лишь взгляде на стройную малышку. Она до сих пор выглядит расстроенной. Мне как никогда раньше хочется развеселить её. Не знаю, почему у неё всегда такие грустные глаза. Даже когда Тихоню никто не притесняет, не обижает, не обвиняет в воровстве. Даже когда она треплется с болтушкой Луизой, в глазах Тихони остаётся толика серьёзного выражения с каплей слёз. И мне до сильнейшего зуда во всём теле хочется это исправить. Любым способом.
— На кого пялишься? — спрашивает приятель.
— Ни на кого, — отвечаю я.
Но друг успевает проследить направление моего взгляда и присвистывает.
— Та крошка в белом? А она ничего, да? Такие скромные с виду малышки в постели самые горячие, — зачем-то говорит приятель.
После его слов жар во всём теле увеличивается на пару градусов. Я не вчера родился на белый свет и понимаю причину своего состояния. Тихоня меня возбуждает. Штырь начинает напрягаться при виде неё, и не имеет большого значения, когда у меня был секс. Только вчера я развлекался с Карой у неё дома, пока предки были на работе. Но сегодня меня снова упорно клинит на Тихоню — Тамиллу Экклз.
Да она вообще не в моём вкусе. Но организм не обманешь. Ему хочется попробовать эту девочку. Хочется распробовать её крохотную, невинную прелесть, припрятанную между стройных ножек.
— Остынь, приятель, — улыбается Олли. — Она не для тебя. Не твой уровень. Хорошие девочки не выбирают плохих парней.
Слова приятеля разжигают азарт в моей крови.
— Хорошие девочки обожают плохих парней! — возражаю с азартом.
— Ага, как же! — фыркает Олли, притаптывая окурок в газон.
— Она по мне сохнет. Сутки напролёт не будет вылезать из моей кровати! — говорю я, представляя, как раскладываю Тихоню у себя в берлоге.
Во рту начинается повышенное слюноотделение, стоит мне лишь подумать о её трусиках — наверняка целомудренных и полностью закрывающих упругую попку, которая так и просится в мою натруженную ладонь.
— Ну да, ну да! — открыто гогочет Олли
— Спорим? — протягиваю ладонь.
Олли задумчиво смотрит на мою руку, потом переводит взгляд на Тихоню, решает что-то для себя. Внезапно спрашивает:
— Слышал, у тебя крутой байк? Японский?
— Так и есть. Ну так что, спорим? В случае выигрыша с тебя пять штук чистым наликом! — несу бог весть что, но уже не могу притормозить.
— Спорим! — азартно хлопает по моей ладони Олли. — Но учти, мне нужны доказательства.
— Они у тебя будут. Готовь бабки, можешь считать, что девчонка уже облизывается на мой конец!
— Ну-ну… — закатывает глаза Олли, сверяется с часами. — Ох чёрт, мне пора двигать за мелким! Не то свалит!
— А мне надо на занятия, — иду в корпус колледжа, но оглядываюсь на Тихоню.
Её «Форд» отъезжает с парковки, фырча и надсадно кашляя. Надо же, Тихоня сваливает с занятий? Что-то неслыханное! Особенно, если учесть, что я собираюсь высидеть оставшиеся пары, в том числе практическую химию. Досидеть до конца занятий и не спалить кабинет к чертям.
Затащить Тихоню в койку? Что может быть проще и, смею надеяться, приятнее?
Глава 18. Акула
Контакт надо с чего-то начинать. Поэтому я решаю заглянуть домой к Тихоне. В секретариате я наглым образом проникаю в папку с данными, пока секретарша ставит кофе директору и выслушивает ряд его указаний. Адрес Тихони — у меня в кармане.
Я направляюсь прямиком к ней, стараясь не исходить блевотной желчью при виде квартала, где живёт малышка. Такой типичный чистый райончик. Все домики опрятные, яркие, с идеально подстриженным газоном и ухоженными цветниками. Могу поставить целую сотню, что в канун Рождества эти пентюхи соревнуются на самое красивое украшение дома.
Добравшись до нужного, я поднимаюсь на крыльцо и стучу в дверь. Стучу даже не кулаком, а специальным, блин, молоточком в виде головы льва. Ну прямо аристократия, мать их!
На мой стук никто не отзывается минуту или даже две. Я перестаю корчить из себя пай-мальчика и заглядываю в окна. Кажется, в доме никого. Но я вижу, что в кухне расставлены приборы и очищены овощи. Их как будто оставили впопыхах и ушли. Значит, домочадцы на месте.
— Ты-ты-ты вор? — слышится звонкий голосок.
Я чуть не вздрагиваю от неожиданности и оборачиваюсь на источник звука. Передо мной стоит темноволосый пацан лет трёх или чуть больше. На нём ярко-жёлтая футболка с принтом Губка-Боб Квадратные штаны. Чуть ниже вижу памперс, а на ногах красуются лёгкие открытые сандалии: левая надета на правую ногу, а правая на левую.
— Та-та-так ты вор? — спрашивает пацан, запуская указательный палец в левую ноздрю.
— Нет, я не вор. Я пришёл в гости к Тамилле. Тамилла Экклз живёт здесь?
— Д-д-да, — малыш немного заикается, но делает это через раз. — Это моя старшая сестра.
— Отлично, можешь позвать её?
— Не-не-не могу. Она ушла за Бет.
Наверняка речь идёт о сестрёнке или о ком-то ещё в этом
