– Что с тобой?
– Ничего. Просто смотрю на тебя. Никогда не видел такой светлой кожи. А эти соски. – Он протянул руки и провел ладонями над ее грудью. – Я даже боюсь к ним прикасаться, чтобы не кончить за три секунды.
– Ну и пусть.
– Нет, не шевелись. Боже, боже, боже. – Он повторял это, как молитву.
Опустив голову, Лео резко сжал губами ее сосок. Солнышко застонала. Он мгновенно остановился.
– Прости, но ты сводишь меня с ума. Я сделал больно?
– Нет. Просто я хочу тебя так сильно. Когда переключился на другую грудь, она не выдержала и, обхватив его руками, потянула к себе:
– Иди ко мне, Лео. Пожалуйста, Лео.
Он покачал головой, его губы двинулись вниз. Дойдя до шрама, он снова остановился. Отодвинувшись, нежно коснулся, провел пальцами до самого конца, потом по другому шраму, тянувшемуся по ребрам в сторону спины.
Солнышко, затаив дыхание, ждала, что будет дальше. Не хотелось думать, что ее несовершенства могут иметь какое-то значение. Единственное, что важно сейчас, – зародыш будущего наслаждения, который она чувствовала в животе.
И все же она не могла вздохнуть, пока он не стал целовать ее снова, опускаясь все ниже и ниже.
Губы и язык касались ее везде, пока она не содрогнулась. Наслаждение волнами разлилось по всему телу. Когда волны стихли, Лео приподнялся и, больше не сдерживаясь, вошел в нее.
– Спасибо тебе, господи.
Стиснув зубы, он начал двигаться, с каждым разом погружаясь все глубже и глубже, будто его жизнь зависела от этих движений. Солнышко почувствовала, что он близок к концу, и, напрягшись, с силой сжала его. Прошло довольно много времени, прежде чем он перевернулся на спину, увлекая ее за собой.
– Мы снова забыли презерватив.
– Раньше я никогда не забывала.
– Мы должны это обсудить?
– Только если ты чем-нибудь болен.
– Значит, не должны. – Лео крепче прижал ее к груди, поглаживая по голове.
Они молчали. Казалось, время остановилось.
– Прием Геймлиха, где ты научилась?
– В Интернете мне попалась история о том, как одна женщина задохнулась насмерть. Если бы кто-нибудь знал, что делать, она осталась бы жива. Вот я и научилась. На всякий случай. Символично, что первым, на ком мне пришлось его опробовать, оказался бойфренд Натали!
– Он не бойфренд. Он ее собачонка.
– О!
– Можешь считать меня злобным, но это правда.
– Если честно, я не понимаю, что ты в ней нашел.
– Я тоже. Но думаю, я это заслужил.
– С чего ты взял, что заслужил такую, как она?
– Я планомерно загаживал свою жизнь. Так что она не первая из моих ошибок. Просто самая продолжительная.
Ошибка. Что-то в этом слове заставило вздрогнуть. Ошибка.
– Тебе холодно. У меня отличная идея. Давай залезем под одеяло.
Она залезла под одеяло и повернулась к нему. Ее пальцы теребили подвески в виде солнца и луны.
– Солнце и луна. Для Солнышка и Лунности?
– Да. Наш бизнес тоже называется «Солнце & Луна». Не знаю, что бы мы стали делать после смены имен.
– Вы собирались сменить имена? Только не говори, что на Сью и Дженни.
– Я похожа на Сью?
– Ты похожа на Солнышко.
– Жесть! Ладно. Но Лунность определенно не Дженни! Она должна была стать Амаей, что означает ночной дождь.
– Мило. А ты?
– Эллин. Я похожа на Эллин?
– Я же сказал: ты похожа на Солнышко.
– Ты меня пугаешь. Лунность говорила, что Эллин означает яркая и сияющая. По ее мнению, это близко к Солнышку. Говорила, оно мне подходит. Я много думала об этом последние два года. Может быть, смена имени поможет мне двигаться дальше. Мои родители в этом не уверены.
– Расскажи о них.
– О родителях? Они помешаны на дзен-буддизме, но просто замечательные. Всегда готовы помочь, но не станут успокаивать. В пятнадцать лет они разрешили нам выйти за ворота коммуны, чтобы мы смогли увидеть другой путь и сделать сознательный выбор, как хотим жить. Они обеспечили нам безопасное место для жизни, хорошую школу, необходимые средства на время учебы и раньше нас поняли, что Лунность настоящая хиппи, а я что-то среднее между хиппи и горожанкой. Если бы не я, Лунность вернулась бы назад в коммуну. Мы начали бизнес на деньги, которые унаследовал отец. Ему они были не нужны, и он просто отдал их нам на восемнадцатилетие.
– Повезло.
– Да. Но нас ждали не только розы.
– А они согласились с тем, что вы измените имена?
– Они не обиделись, если ты это имел в виду. Но папа поговорил со мной отдельно. Считал, это Лунность меня запугала.
– А на самом деле?
– Она не пугала. Она донимала! Но я ничего не имела против, раз ей так этого хотелось. – Она закрыла глаза, представляя себе сестру.
– Расскажи мне про нее.
Солнышко со вздохом открыла глаза. Легла удобнее.
– Ну, ты уже знаешь, что она была похожа на меня! Только более худая. И с очень красивыми зелеными глазами, одинаковыми. В остальном мы совершенно разные. Я мясоед, она вегетарианка. Я… ну ты сам видишь. Дружелюбная, веселая, общительная.
– И?
Солнышко дотронулась до амулета.
– Лунность была загадочная. Я Мэри Поппинс, она Крадущийся тигр и затаившийся дракон. Когда дети смеялись над моими дьявольскими глазами, я отшучивалась, а она вела себя как супергерой.
– Она была твоей защитницей?
– О да. И моей группой поддержки. И всем. Прекрасно соображала и хорошо управлялась с цифрами. Так что, хотя идея бизнеса принадлежала мне, генеральным директором была Лунность. Но она не любила город, говорила, что не разбирается в моде, поэтому креативную часть она оставляла мне. Она могла надеть на себя, что попало, а я помешана на цвете, линиях, стиле. И я действительно очень люблю туфли!
– Странно, я не заметил. Она ударила его подушкой.
– Не заставляй меня показывать мою коллекцию обуви. Ни один мужчина не мог спокойно вынести это зрелище.
– Ты в самом деле хочешь со мной об этом поговорить? О мужчинах, которых ты сюда приводила? Если хочешь, давай. Но боюсь, тебе не понравится.
– О, слышу речь альфа-самца.
– Если приблизишься к другому мужчине, увидишь не только альфа, но и бета, и гамма, и зета-самца, Солнышко.
– Неужели и альфа, и бета, и зета?
– И гамма. И нечего таращить глаза.
– Хорошо! – смеясь, согласилась Солнышко.
– Так. Я думаю, пришло время поговорить о мотоцикле, я прав?
– Мотоцикл. Она купила его, потому что ей нравился ветер в лицо и ощущение свободы. Он был слишком большой, но она ничего не хотела слушать.
– И?
– Мы пошли на вечеринку. – Солнышко потрогала амулет. – Ее бойфренд Джеф перепутал нас и попытался меня поцеловать. Лунность устроила сцену и ушла, забрав меня с собой.
– Она на тебя рассердилась?
– Нет! Она знала, что я не могу польститься на чужое. Если честно. Она не злилась даже на Джефа. Просто в городе она скучала. И Джеф ей надоел. Она воспользовалась тем, что он сделал, как предлогом, чтобы от него отделаться. И еще она считала, что он ошибся намеренно, потому что я ему нравилась больше. Мы были одеты по-разному, перепутать невозможно.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
