Сначала вещи, сказала я себе и отправилась в душ. Потоки горячей воды стекали по моему телу, руки я положила перед собой на плитку, наклонилась вперед и позволила воде падать мне на шею и спину. Я чувствовала себя хорошо и спокойно.
Папе придется принять это. Долгое время ему удавалось избегать знакомства с кем-либо. Кроме того, мой отец уже знал Адама и он ему нравился. Так что на одно препятствие меньше.
Закончив, я вышла из ванной и взяла большое пушистое полотенце. Обернув его вокруг себя и плотно заправив конец под руку, я тщательно почистила зубы, затем прошлась по ним зубной нитью и прополоскала жидкостью для рта. Надеюсь, что с этим ртом сегодня будут происходить какие-либо действия. Ничего, кроме первозданного. Я наклонилась к зеркалу, чтобы поближе взглянуть на мои передние зубы, и увидела в отражение окно.
— Ты сейчас подглядываешь? — сказала я ворону, который смотрела на меня. О, человек. Я, определенно, была уверенной. В разговоре с животными не было ничего плохого. И я ждала от него ответа.
— Меган! Блины готовы. Спускайся.
— Иду! — я посмотрела на чистые джинсы, темно-синюю рубашку и красные Converse, которые были вчера на мне. Волосы я хорошо вытерла полотенцем, затем расчесала их, молясь, чтобы в течение дня они были в порядке.
— А, это ты, — заявил папа, как только я вошла в кухню.
— Большое событие? — Спросила я, взяв на кухонном столе ножи, вилки, чашки и тарелки, и, о Боже, те салфетки. Я села на свое место и взяла теплый блин.
— Мне нужно поговорить с тобой, — сказал он нервно, прочищая горло.
Я оторвала свой взгляд от блина, и посмотрела на его красное лицо.
— Я заметил, что ты здесь очень хорошо обосновалась, Меган. Я тоже обосновался самостоятельно, но в будущем у нас могут быть некоторые изменения…
Я посмотрела на него, охваченная паникой. — О, папа, нет, пожалуйста, скажите мне, что мы не оставим…
— Нет, нет, — сказал он, подняв руку. — Ничего подобного. Ты знаешь Петру из Lobster Pot. — Он сел и налил нам по чашке чая. — Она и я, то… — Он прочистил горло. — Ну, знакомство.
Я посмотрела на него с притворным удивлением. — Ну и ну, папа, я бы никогда не подумала.
— Ты не сошла с ума?
— С ума? Почему я сумасшедшая? — Спросила я, запихнув вилкой блин себе в рот.
— Не было никого, такого как твоя мама. Я не был уверен, как ты отреагируешь, — сказал он, немного расслабившись.
— Папа, я думаю, это здорово. — Я положила ложку сахара в свой чай и размешала его.
— О. Я был готов к аргументам. Я даже заготовил речь.
— Дай мне немного времени, хорошо? Мне уже семнадцать лет, а не девять. — Я остановилась. — И… пока мы говорим на эту тему, я хотела сказать, что у меня сегодня свидание. — Я откусила еще кусочек блина, а затем стала медленно потягивать чай, давая отцу время, переварить новость. На его лице пронесся целый ряд эмоций.
— Ну, я думаю, мне следует предоставить тебе же уровень зрелости, который ты дала мне, — сказал он с невольной улыбкой. — Так кто же он? Он в твоем классе? — Я думая, что он пытался говорить спокойно и прохладно.
Я улыбнулась. — На самом деле, да. Ты его знаешь.
— Знаю? — Он приподнял брови, а его рука с вилкой замерла на полпути ко рту.
— Это Адам ДеРис. — Я старалась говорить спокойно, но не смогла. В любое время, произнося его имя, мой голос звучал проникновенно и с благоговением.
Отец задумчиво посмотрел на меня. — В самом деле? Это серьезно? Он кажется очень зрелый для своего возраста.
— Он взрослый, но ведь это хорошо? Он очень ответственный. Во всяком случае, не волнуйся. Это только первые дни.
— Куда ты идешь на свидание? — спросил он, явно пытаясь, превратится в Повседневного папу.
— Я не знаю. Он упомянул о том, что хочет познакомить меня с его семьей. Он заедет за мной в… — я взглянул на часы — десять минут. — Встав, я запихнула последний блин в рот. — Спасибо за завтрак, папа. Было приятно. И я очень рада за тебя и Петру. Мне нужно подняться наверх и закончить собираться.
— Ладно. Я впущу его, когда он придет.
Я остановилась. — Папа, пожалуйста, не дай ему третьей степени.
— Я? — Он подняла руки, изображая невиновного.
— Я имею в виду, — сказала я и побежала вверх по лестнице.
Мои волосы, к сожалению, вели себя неприлично. Я завязывала их обратно в блестящий хвост, когда услышала звонок в дверь.
— Сделай это, — сказала я своему отражению.
Я спустилась вниз по лестнице, и вот он, во всей своей ошеломляющей славе. Мои воспоминания о его лице не были правдивыми. В реальности он был еще красивее. На нем были одеты джинсы и черный свитер, рукава которого были засучены вверх, обнажая загорелые мускулистые руки. Все в нем было легко и красиво, даже его одежда и слегка неряшливые темные волосы. Он разговаривал с отцом, как будто они были старыми друзьями. Улыбнувшись, они пожали друг другу руки.
— Большое вам спасибо, мистер Розенберг.
— Зовите меня Калебом, — тепло ответил ему папа.
— Спасибо, Калеб, — повторил он, потом перевел свой взгляд на меня. — Меган, — выдохнул он радостно.
— До свидания, папа! Увидимся позже. Я буду не поздно. — Я повернулся к Адаму. — Правда?
— Да, конечно, да, мы будем не далеко. Я подумал, что мы могли бы поужинать вместе с моей семьей, в моем доме. Я доставлю тебя домой живой и невредимой. — Он посмотрел в ожидании на меня, и я с энтузиазмом кивнула. Было немного неловко, когда мы стояли там; потом мы с Адамом пошли к двери и отец ласково улыбнулся нам.
Адам стоял у двери, держа ее открытой для меня. Я сделал еще один глубокий вдох, и подошла к нему. Когда я села в машину, он плотно прикрыл дверь. Адам скользнул на сиденье рядом со мной и улыбнулся. Мой желудок затрепетал в ответ. Адам медленно отъехал от тротуара.
— Извини, это мой папа. Он, наверное, чрезмерно заботлив.
— Я понимаю, — сказал он, глядя на меня. — Но я думаю, он был довольно прохладен по отношению к нам. Он сказал мне, чтобы я был осторожен с тобой, потому что ты очень дорога ему. Я успокоил его, сказав, что ты мне слишком дорога. Во всяком случае, ты не видела моей семьи. Подожди, пока не увидишь их.
Я посмотрела на него, чтобы понять, не шутит ли он, но на его лице не было и намека на улыбку. — Я боюсь.
— О, ты просто еще не встретила Фионна. Он может быть немного… странным.
— Твой наставник?
— Да. Теперь, он чересчур заботлив. — Он взял меня за руку. — Послушай, не беспокойся об этом. Ты им понравишься.
