ещё не слышал. – Мне ключ один, на вахту. Вот это замок… Всё, запрёт вас Снегурочка в своих снежных хоромах, девоньки. Не иначе как Ососов приложил свою руку.
Люба вздрогнула и посмотрела на женщину. Она чувствовала, как лицо заливала краска. Уши запылали, а глаза позорно задергались:
– Причём здесь Ососов?
– Как причём? Его дружки явно не просто так здесь ошиваются. Его интерес в этом точно есть. Мой тебе совет: держись, девонька, от мажоров подальше. Зачем они тебе? Цветы, подикась, тоже от Ососова? Чего до сих пор не открыла?
– Не успела, – вздохнула девушка, а сердечко так и заныло. Его кольнуло, словно иголочкой, а в мозгу прозвучал вопрос: «Демьян, что с тобой?» И почему-то стало очень тревожно на душе.
Тем временем дверь установили, крепкую, добротную, с таким замком, что вырвать его можно будет только со стеной, куда заходили ригели.
Вернулись девушки. У Изольды в руках была добыча – торт. Вера тащила чайник. Позади ковыляла Роза с кружками в руках.
– А эта зачем? – спросила Люба, недоумевая.
– Мы заключили временное перемирие, – ответила Изольда. – Розка, давай.
Девушки расселись вокруг стола. Пришли ещё несколько девчонок из других комнат. Торт разрезали на кусочки по количеству людей. Порция получилась такая, что за фигуру можно было не волноваться.
– В общем, объявлен конкурс: «Эй, подруга!». Уже набирают команды. Чтобы победить, надо быть весёлым и находчивым, быть готовым к испытаниям. На кону недельная поездка летом на море. Я до страсти хочу на юг. Кто, кроме вашей компании, ещё такой пробивной и безбашенный? Всё время вон находите себе приключения на задницу. Что думаете, а? Участвуем?
– Я пас, у меня проект. Уже находилась, – откликнулась Люба. – А Изольде сам Бог велел. Она вечно находится в поисках чего-нибудь… этакого
Девушки расселись по своим кроватям. Все выдохнули и расслабились, погрузившись в свои мысли. Впечатлений за день для каждой было предостаточно.
– Ну и вечерок выдался, – Люба первой нарушила тишину. – Даже до цветов руки не дошли!
– Чего мы сидим?! – воскликнула Вера. Она подскочила к столу, схватила нож и без всяких сантиментов провела лезвием по упаковочному скотчу.
Из первой коробки девушка извлекла корзинку. Это оказался необычный букет. Цветы были не срезаны, а посажены в землю: с одного бока сиреневые и розовые махровые фиалки. Их обрамляли пушистые веточки селагинеллы. С другого бока красовались мелкие розы. У подножья сиреневый бутон декоративной капусты. Около ручки раскинул свои ветки, покрытые ярко-красными ягодами, кизильник.
– Странный букет, – проговорила Люба. Она подошла к Вере, взяла из её рук карточку. Прочитала: «Люблю!» и первое четверостишье из девяностого сонета Шекспира. Это от Демьяна.
Вера тем временем открыла вторую коробку и… достала точно такой же букет. Вторая открытка гласила: «Люблю!» и… те же самые строчки поэта.
Из третьей коробки достали ещё один будет, состоящий из тех же растений, что и первый. На карточке было написано… впрочем разнообразием послание не отличалось.
– Ладно, Вера, ребусы потом будем разгадывать, давай свою коробку.
И там оказался такой же букет со словами: «Люблю!»
Вера перевернула открытку и зашлась в смехе. На обороте были слова великого Шекспира!
Сюрприз 11
Люба проснулась от странного звука: где-то рядом будто бы жужжала дрель. Она встала и на цыпочках дошла до дверей. Приложила ухо. Тишина.
Вернулась в кровать. Повернулась на другой бок, и снова услышала: «Уи-и-и-и тю-тю-тю. Уи-и-и-и тю-тю-тю».
Глянула на будильник. Пять утра. Кто в такую рань может заниматься ремонтом? Кому и что приспичило сверлить? Она накрыла подушкой ухо, но мерзкий звук всё равно проникал и раздражал слух, царапал нервы.
Закрыла глаза, и тотчас почувствовала холодное костлявое прикосновение к своему плечу. Девушка подскочила, словно на пружине, и уже приготовилась закричать, но её рот зажала чья-то рука, а над ухом раздался шипящий свист:
– Тише, поняла?
Люба усиленно закивала. Глаза от страха не открывала. Сердце вырывалось наружу. В ушах шумело. Она мысленно молилась всем богам, которых знала.
– Любка, глаза-то открой, – прошипел тот же голос. – Только не ори.
– Не буду, не буду, только не убивай, – заскулила она.
– С тобой всё в порядке.
Девушка приоткрыла один глаз. Перед ней никого не было. Только стена. Тогда открыла второй. Всё та же стена.
– Мне можно повернуться? – спросила она. – Я не буду на вас смотреть.
Над ухом раздался смешок, а потом некто голосом Веры спросил:
– Ты чего?
И в этот миг снова раздалось: «Уи-и-и-и тю-тю-тю. Уи-и-и-и тю-тю-тю».
Люба стала медленно разворачиваться, как в замедленной съёмке. Пульс достиг предела. В глазах побежали помехи. Картинка исказилась и мелькала.
Прямо перед ней в недоумении стояла Вера. Больше никого.
– А где? – спросила Люба.
– Кто? – не поняла подруга и оглянулась.
– Другой, который на меня напал. Где он? – Люба боязливо озиралась по сторонам.
И в этот момент сверление плавно перешло в рычание трактора. Словно кто-то пытался его завести, а он не поддавался: «Тыр-ры-ры, тыр-ры-ры…»
– Что это? – шёпотом спросила Люба. – К нам кто-то ломится? Дверь спиливают?
Вера вместо ответа поманила Любу пальчиком за собой.
Девушка встала и на цыпочках направилась за подругой, которая привела её к кровати Изольды.
Изольда спала на спине. Руки и ноги были раскинуты в разные стороны. Рот раскрыт. А оттуда вырывалось: «Тыр-ры-ры… Уи-и-и-и тю-тю-тю».
Вера тем временем достала свой телефон, включила видеокамеру и стала записывать. Вот Изольда заворочалась, словно почувствовала и издала негодующее бурчание: «Хмя-хмя-хмя…»
Девчонки захихикали. Они потрясли подругу за плечо. Та подскочила не менее резво, чем Люба. Покрутила головой: «Что? Где? Когда? Идём! Я сейчас!» – пробормотала она и снова завалилась на кровать. На этот раз девушка легла на бочок, поджала под себя ноги, сложила руки ладошками вместе и положила под голову. Сладко чмокнула губами и мирно засопела.
Люба улыбнулась мирной картинке. Укрыла подругу одеялом и направилась к себе.
