— Галлинт, — с удивлением повторил Магос и, заметив вопросительные взгляды товарищей, пояснил: — Магистр Галлинт — руководитель магической школы здесь, на острове, поставленный на эту должность самим Айнховентом.
— Тем таинственным могущественным чародеем, которого никто никогда не видел? — шепотом уточнил Теодор.
Магос кивнул.
— Интересно, почему Галлинт так великодушно с тобой поступил?
— Не уверена, — развела Аделаида руками, — но он всегда был очень добр ко мне, и некоторое время я жила при магической школе и была допущена в тренировочные залы и даже библиотеку.
— Но почему ты пошла учиться на клирика? Почему не стала изучать магию элементов или военное ремесло?
— Но ведь моя мать была клириком…
Магос фыркнул, заявив, что и его отец был служителем церкви, и если бы он пошел по его стопам, то не стал бы великим магом и путешественником, а прозябал бы сейчас в храме или в тылу военных действий.
Представив Магоса в рясе, заботящегося об умирающих страдальцах, Теодор чуть не покатился со смеху, и даже Тэль-Белар украдкой улыбнулся.
Аделаида тем временем пояснила, что ее занятия целительством были наказом самого магистра Галлинта: именно он, обучив ее первым магическим премудростям, направил девушку на службу в Храм Эйнхасад к первосвященнику Баэтину.
— Старик был простым послушником во времена моей молодости, а теперь читает проповеди в расшитой золотом рясе, — ухмыльнулся Магос. — Он человек весьма специфических моральных принципов — догматичный и непреклонный. Как же Баэтин позволил темной эльфийке учиться, а потом и служить в Храме Богини Света? — подивился он.
— О, — подтвердила Аделаида, — Его Преосвященство был в бешенстве. Он долго и не позволял. Но магистр Галлинт был весьма убедителен и настойчив, и скоро Баэтин сказал, что разрешит мне остаться при храме, если хоть один мастер возьмется добровольно меня обучать. И тогда вызвался мастер Йохейнс — молодой, но весьма способный проповедник. Именно он обучил меня большинству целительных премудростей.
— Я всегда мечтал иметь собственного проповедника на корабле. Это сделало бы наши миссии в разы успешнее, — мечтательно заявил Магос.
— Но ни один служитель церкви никогда не согласится примкнуть к шайке преследуемых государством наемников, ведь это грозит чуть ли не отлучением, а то и обвинением в ереси… — сухо подхватил Тэль-Белар.
— Это только если его поймают, — усмехнулся маг.
Огоньки внезапно сверкнули в глазах Аделаиды, но она тут же неуверенно опустила взор:
— У меня, честно говоря, весьма мало опыта… — прошептала она. — Да, иногда я составляю компанию исследователям острова, лечу крестьян и скот, также помогаю содержать в чистоте алтари и библиотеки…
Магос и Тэль-Белар переглянулись.
— Слушай, — перебил ее маг, — а ты сама хотела бы посмотреть мир, увидеть что-токроме своего островка, овладеть новыми знаниями, наконец?
Аделаида вся сияла, хоть и не говорила долгое время ни слова. А Магос продолжал:
— Заработала бы деньжат, прикупила бы себе хороший меч.
— У меня уже есть меч, — отозвалась Аделаида, — мамина Слеза Волшебницы. Все говорят, что это очень хороший меч…
— Слеза? Ты шутишь? — ошеломленный маг обернулся к товарищам. — Это меч, созданный из прочнейшего мифрилового сплава, покрытый тончайшим слоем расплавленного аквамарина и зачарованный силой энрии, одного из самых прочных минералов на свете.
Аделаида кивнула головой.
— Послушай, Аделаида, — очень серьезным тоном обратился Магос к эльфийке. — На самом делея мало что могу предложить тебе, кроме одной пятой доли от выручки со всех наших предприятий. Но ты сможешь немного сменить обстановку, и хороший проповедник нам бы очень пригодился.
— Я очень тронута вашим предложением, — ответила вдруг девушка и запнулась, — но я не… я не проповедник.
Поймав удивленные взгляды мужчин, она пояснила:
— Я епископ[1].
Рты Магоса и Тео широко раскрылись, а темный эльф вопросительно посмотрел на чародея.
— Как же так? — наконец выдавил из себя Магос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Моя мать была епископом… Я не сказала, да?
— Ты умеешь воскрешать умерших? — в лоб спросил ее Магос.
— Могу немного… — замявшись, ответила эльфийка, но тут же пояснила, чтобы не вводить никого в заблуждение: — Я могу воскресить птицу, мелкое животное, один раз я даже вернула к жизни барашка, но, поймите меня правильно, я не могу ручаться, что мне удастся воскресить кого-то из вас.
— А ты когда-нибудь пробовала воскрешать людей? — спросил сидевший до этого смирно Тео.
— Пробовала, в том-то и дело. Несколько раз у меня ничего не вышло, а однажды у меня получилось воскресить одного утонувшего мальчишку, но… после этого он прожил еще всего лишь несколько дней: его душа так и не смогла полностью вернуться в тело…
Девушка помрачнела, а Магос разочаровано вздохнул.
— Ну, хоть я и не знаю защитные заклинания и не умею толком воскрешать, зато лечу я просто превосходно, — начала оправдываться эльфийка, — я лечу почти любые недуги: яды, болезни, переломы, порезы. Я умею снимать паралич. А еще… — девушка сделала паузу и обвела глазами сидящих вокруг нее на траве мужчин, а затем с улыбкой объявила. — Еще я с легкостью умею избавляться от нежити.
***
Пару недель спустя
Быстроходная двухмачтовая шхуна на всех парах неслась мимо восточного побережья континента.
Магос, Тэль-Белар и Теодор сидели на освещенной лунным светом палубе и о чем-то оживленно спорили. Аделаида стояла на носу рядом с капитаном, наслаждаясь охватывающими ее с ног до головы порывами теплого летнего ветра.
— Нет, нет и снова нет, — сурово произнес эльф, — Остров Дьявола — это не то место, куда нам следует плыть.
— Это именно то место, куда мы направляемся. Оно просто кишит мертвяками и, — Магос понизил тон, — несметными сокровищами.
— Я знаю одно, — Тэль-Белар стоял на своем, — от места, где обитает Закен, следует держаться как можно дальше.
— Закен, Закен… Да кто вообще этот Закен, которого ты так боишься?
— Закен был пиратом, очень давно, еще во времена союза людей и эльфов. Он со своей группой отделился от клана людей и начал промышлять разбоями и грабежами. От него никому не было покоя: он грабил и чужих, и своих…
— Это было когда? — уставился Магос на эльфа и, немного поразмыслив, сам же ответил: — Так… Союз эльфов и людей, задолго до Великой Войны[2], это будет… более четырехсот лет назад?! Так вы что ж, добренькие эльфы, и его наделили бессмертием?
— Нет, — покачал головой лучник. — Напротив, король эльфов Адлар тогда послал отряд, чтобы уничтожить пирата и вернуть покой в южное море.
Магос и Тео ждали продолжения.
— Говорят, там вмешался некий темный колдун, некромант… Он-то и воскресил Закена, — окончил свой рассказ Тэль-Белар.
— Так или иначе, — помотал головой маг, скрестив руки на груди, — никто уже давно ничего не слышал ни о каком Закене. Зато слухи о несметных сокровищах, охраняемых кучкой мертвецов, расползлись по всему свету. И не будь я великий Магос, если мы упустим такой шанс разбогатеть. Мои огненные заклинания прекрасно уничтожают мертвецов, а теперь с нами еще и епископ, который одной молитвой может отправить на небеса сразу десятки этих несчастных страдальцев.
— Эх, не о страдальцах ты печешься, — поморщился темный эльф. — И то, что эта девочка уничтожила несколько скелетов у входа в руины, совсем не значит, что она не растеряется, попав в самую гущу битвы с сотней этих созданий.
— Этой девочке, как ты выразился, уже под сорок, — с усмешкой выговорил Магос.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Да ну? — только и смог выпалить Тео, взглянув на приближающуюся к ним хрупкую фигуру эльфийки.
— Она мне сама сказала, — подтвердил Магос.
— Сорок лет для эльфа — что для вас ранняя юность, — пояснил Тэль-Белар.
Меж тем Аделаида приблизилась к компании и прервала их спор, заявив, что они с капитаном обсуждали планы на жизнь и делились мечтами.
