Я сразу почувствовал, что она была с волком по отвратительному запаху псины, но далеко не сразу смог определить кто мой соперник. Эта тварь пыталась оправдываться и скулить, но я свернул ему шею. Никто в замке не смеет трогать то, что принадлежит мне и если мои волки забыли это, то я быстро им напомню. Я сам вовремя не обрисовал ее статус, дал ей время подумать, и похоже мой казначей решил, что имеет право тянуть свои жалкие лапы к моей женщине.
Я собирался представить ее стае, я вышвырнул вон родовитую невесту, а эта тварь сбежала из замка с моим братом. Я до последнего не верил, что она ляжет под него. Я просто не мог в это поверить, я был уверен, что произошло недоразумение и увидев меня с невестой, она сделал неверный вывод и как все бабы поступила не думая. Я собирался наказать ее, что бы в будущем она обсуждала со мной все свои решения, но больше всего я мечтал ее найти и прижать к себе. Так было до тех пор, пока я рискнув всем не пришел на встречу в осажденном замке, что бы вытащить эту дуру из плена. Я всего ожидал, но надеялся, что, когда она скажет, что она со мной — ее не тронут, побояться. Всем хочется жить, и вырезав всех дезертиров уверен с некоторыми я смог бы договорится, мне открыли бы двери в любой замок за право выжить.
То, что я узнал, придя на встречу поразило меня, ввело в такое бешенство, что я не сдержался. Замок не продержался и нескольких часов, я просто рвал всех на части, а попятам за мной следовала штурмовая бригада. Я выжигал все, мне кажется я не пощадил никого. Никто…ни одна тварь не заступилась за мою женщину, все они достойны смерти. Не знаю сколько точно продолжалась бойня, но после я велел спалить замок до тла. В сумерках воздух наполнился отвратительным смрадом паленой шерсти и человеческого мяса. Альфу я спалил, живьем велев заперев его в его покоях. Мои волки так и не смогли найти тварь, что трахала мою Илле. Как рассказывал один из участников утром она хорошо выглядела и приперлась убирать зал. Она не сопротивлялась, не кричала…разве так должна вести себя женщина, которую насилуют… Тварь сначала легла под моего брата, а потом и под другого волка, который пообещал ей защиту. Жена… жена моего родного брата…Убою суку…Не знаю, что я собирался сделать после того, как найду ее, но только один ее вид и жуткий запах чужой спермы окончательно лишили меня самообладания. Эта сучка даже не мылась, гордо нося на себе запах другого самца. А мой брат…женился на потаскухе и еще пытался ее защищать и от кого…от меня…
Кровавый бой и жуткое зрелище моей женщины, вымазанной в сперме другого мужика, окончательно свели меня с ума, и я сделал то, что сделал. Если моя Илле шлюха, но она не достойна другой жизни. А брат… волки убивают и за меньшее. Что буду делать если она понесла я не знал, но сама мысль об этом приводила в такое неистовство, что хотелось все крушить. Хорошо что идет война, я смогу утолить свой лютый голод смерти, иначе не знаю, что бы сделал с ней.
Я не мог спать и есть, меня рвало на части. Каждую минуту я слышал признания волков которых я пытал — «Да, это женщина жена вашего брата… да, один из волков пожелал ее…да, она пошла с ним добровольно…» да. да…да …все время это чертова да…
Я должен был это видеть, я должен почувствовать это, чтобы на всегда забыть о хорошем отношении к ней.
«Я должен собственными глазами увидеть метки своего брата».
«К черту все…она пришла ко мне девственной, а сейчас…что с ней стало после всех этих мужиков…тварь…какая же все таки тварь… чего ей не хватало? Что такое дали ей они чего не дал я?»
Я раздену ее и загляну в каждую чертову дырку… сучка… Больше я не позволю ей сказать мне нет, я готов был ждать тогда, но не сейчас, когда она покрыта спермой моих врагов и метками моего брата. В конце концов еще один мужик уже точно не сможет ее смутить, а потом я подумаю, что ей предложить, что бы эта шалава очень хотела родить мне сына.
Меня рвало на части от злости, и я хотел сделать ей больно, так же больно как было мне. Казалось, я практически бежал в сторону камер. Думал хочу ее наказать, но сгорал от вожделения, от мысли что скоро прикоснусь к ней опять. В худшем случае опять укушу ее и она не сможет мне отказать…но тут же обуревала злость, она не достойна этого…мой брат тоже кусал ее что бы соблазнить? Или она отдавалась ему так?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
Охранник вышел мне на встречу.
— Открывай — рявкнул так, что стены задрожали. — Откроешь камеру и свали отсюда.
— Но как же пост Альфа?
— Я сказал поднимешься в зал и будешь ждать там, пока я здесь думаю с заключенной ничего не случится.
— Слушаюсь Альфа.
Послышался звон ключа и звук открываемой двери, а у меня задрожали руки и начали появляться когти…черт я теряю контроль, нельзя иначе я порву ее, а она мне еще нужна.
Вошел в камеру, она сидела на лежанке обхватив себя руками и жалась к ледяной стене. На минуту во мне что-то дрогнуло, она больше не была ни страшной служанкой, которую я увидел на улице, ни роковой красавицей, представшей передо мной в зале. Она была замученной, исхудавшей, ее глаза потеряли блеск.
Что бы не пожалеть, не остановится я сразу ринулся к ней. Не тут нет места жалости, ее никто не заставлял, она сама выбрала свою судьбу.
Она еще больше вжалась в стену, но меня это не остановило. Я схватил ее за ноги, развел их в сторону отдернул юбку вверх. На секунду вид ее белой кожи и нежного лона остановил меня, что я делаю?… я же хотел ее любить, а не насиловать…но тут же пришла злость…она меня бросила, уехала с моим братом.
Я собирался полностью воспользоваться своим правом, но сначала я должен был убедиться…узнать сколько их было. Запах своего брата я узнаю, а остальных…мне уже не важно то это был… главное узнать сколько их было.
Она будто очнулась и стала сопротивляться, пытаясь опустить платье, брыкалась, но я жестко фиксировал ее ноги. Опустился на колени и приблизил лицо к ее лону, я захлебывался слюной от вожделения и желания прикоснутся к ней в живую, а не во сне, но теперь она не была этого достойна. Не смотря на отвращение, злость и бешенство вид ее плоти заставил закатить глаза и облизнуться. И тут я понял…я не чувствую запаха…вообще никаких запахов кроме ее естественного аромата. Я принюхался, практически вжав нос в ее вагину, провел до влагалища. Да…от нее совсем не пахло самцом, хотя у нее не было возможности помыться и запах на коже должен был остаться. Запах спермы был, но так пахла ее одежда. Внутренне она была чиста. По крайней мере несколько дней к ней никто не прикасался. Я одернул платье и взглянул ей в глаза.
— Откуда на тебе запах спермы чужого самца?
Она плакала, ее голос дрожал, руки судорожно вцепились в мои пытаясь закрыться платьем.
— Я не знаю, я поскользнулась и вымазалась во что-то в комнате охраны. Они там все совокуплялись, мне кажется, там все было вымазано…этим….
Казалось, она даже слово это не может произнести.
Я встряхнул ее.
— Скажи спала с мои братом, только честно, я все равно узнаю и тогда порву и тебя и его.
— Нет… он просто сказала, чтобы путешествовать вместе я должна пахнуть им и терся об меня. Все…все…я клянусь, между нами, ничего не было… Я просто хотела уехать за море… я видела, что ты выбрал ее свою невесту, я не хотела оставаться.
— А волк в замке? Тот которому тебя отдали, когда он пожелал?
— Он не тронул меня, сказал не хочет возвращать Рону порченный товар, он думал, что я его жена.
- Значит наш враг не тронул жену своего врага, а мой родной брат тронул, увез из замка…
— Нет, Рон ничего не знал, я сказала ему, что ты оставил меня. Я думала, что ты не захочешь меня видеть после свадьбы.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
Я выдохнул….она говорила и говорила, а я закрыл глаза и слушал ее голос. На меня накатило странное облегчение, я поверил ей. Теперь осталось что бы она поверила мне, снова…
— Вставай, сегодня будешь ночевать в моей спальне, завтра решу, что с тобой делать.
Она судорожно вытирала слезы и по-прежнему вжималась в стену.
