— Значит, почти весь мир вольно или невольно проводит программы тэдов? Так почему же вы их не уничтожите?.. Ну да, понятно. И что Элион?
— Элион может определить, кто перед ним — тэд или человек, причем быстро, в толпе, на улице, в людном месте.
— А вдруг Элион умер, нет его? И что, нет никаких других знаков отличия?
— Для этого нужно быть специалистом — хиромантом, например. У нас, как и у тебя, есть отличительные знаки на руке. — Андрей показал свою руку, на ней мелкими линиями была вычерчена молния.
— И что?
— Это значит, я принадлежу к касте воинов, еще есть брахманы-мудрецы, у них лотос. Тэды еще проводят сканирование сетчатки глаза, так тоже можно найти отличия. Есть еще один проверенный метод — химическая реакция.
— Реакция? — не понял Иван.
— Реакция непереносимости. По космическим законам вступать в бой можно только при том условии, что тебе ответят на вызов. Наш вызов: «Есть и во тьме свет!» — или «Дева асио Са!» — а их ровно противоположный — «Есть тьма в свете» — «Са элио Тана!».
Иван засмеялся.
— Прямо как дети!
— Да, особенно когда ты в сражении не участвуешь и к ним в руки не попадаешь! Я никому этого не желаю, но хочу сказать, у них есть такие виды оружия, которым до нашего далеко. Так что пусть тебя не смущают правила игры. Как только звучит вызов, сразу же включаются свидетели свыше — Иерархия светлых и темных сил наблюдает за ходом и правилами битвы.
— И что, вы всегда вступаете в эту реакцию?
— Раньше практически всегда. Мир был понятен, да и телевизор был черно-белый. А сейчас тэды меняются, многие начинают перерождаться, чувствуют происходящие перемены на Земле. И многие недовольны правлением Тана.
— Значит, я должен буду этих тэдов находить?
— Мы всего лишь иногда будем вызывать тебя на опознание.
— Но не могу же я, подозревая кого-то, этак по-свойски подкатить к человеку, например к депутату Госдумы, хлопнуть парня по плечу и предложить пройти сканирование клетчатки глаза? И здравствуй, психушка имени Кащенко!
Андрей разыграл в лицах эту сцепку — да, действительно смешно.
— А если Элион ошибется или соврет, например?.. Ну почему вы должны верить ему на слово? — На этих словах Аня и Андрей многозначительно переглянулись.
— А в этом случае работает принцип маятника — включается механизм «проклятия Элиона».
— Серьезные дела! Значит, ваша конечная цель…
— Уничтожить Тана-Са! Именно он диктует политику. Хранители давно уже подписали ему приговор за многократные нарушения Вселенских законов, он давно уже должен быть свергнут и сброшен в Черную дыру.
— А это что?
— То место, куда тэды отправляют преступников. Такая казнь. Один из тоннелей выходит из Пирамиды в Черную дыру. Место без времени и пространства. Они его для благозвучия называют «Карцер», хотя он ничего общего с карцером не имеет. Из карцера возвращаются — из нее нет! И у тэдов это такая фирменная казнь, Тана очень боится заговоров.
— Да, понял, ты говорил, что его казнить должны… и чего не казнили?
— Он так защитил себя, что никакая сила его не берет. Все равно время его правления подходит к концу, поэтому сейчас он особенно взволнован. Вот и придумал на наш век — Тоу-ди! Поэтому главное — не Пирамиду разрушить, а вождя ликвидировать! Великого Са-Тану! Тогда все его правление рухнет. А без головы они просто управляемые технократы. У них есть элита — продвинутые личности с высокоразвитым логическим мышлением. И есть мелкие демоничные существа, которые тупо исполняют приказы. Так вот, все они винтики большого механизма, но без управления вождя — ничто!
— Но можно же внедрить в Пирамиду своего человека…
— И один такой человек есть — это собственный сын Са-Тана Мати! Он занимался переводом священных книг и понял, что не может следовать тем путем, которым его ведет Тана. Он даже создал там нечто вроде оппозиции.
— Ну, так свяжитесь с ним…
— Может быть, ты и подскажешь нам как?! Нам хотя бы найти защиту от Тоу-ди, не то что Пирамиду разрушить. Пока мы хотим найти антивирус от вещества Тоу-ди и защитить от него людей.
— И что я должен делать?
— Вот это да! Я начинаю восхищаться тобой, Иван! Ну, во-первых, ты можешь и должен принять приложение к своему дару. Ты сам сказал, что хотел бы развить способности.
— Ну-ну-ну. Да-да-да! — Иван оживился. А Андрей заулыбался хитро, как будто готовил сюрприз. — Так ты что-то там говорил по поводу Шао-Линь?
Андрей взял Аню за руку и притянул к себе поближе.
— Тебе полагается премия, и Аня — твой наставник!
— Наставник боевых искусств? Но как… но вы… — Иван потерял дар речи. Всю жизнь об этом мечтал, так мечтал, что даже сам от себя мечту эту прятал, знал, что невозможно это и некогда было. А тут на тебе — рояль оказался в кустах. Но эта вот девушка, да ей на вид лет девятнадцать-двадцать, какой она инструктор?..
— Я что, должен у нее учиться?
И к тому же учиться у девушки, м-да, неудобняк! Но Аня относилась к этому просто, для нее, видимо, он был как для врача пациент — следующий.
— Это не совсем то, что ты думаешь, Ив. Это не такое обучение, при котором нужно учиться с детства и много лет. Элион должен уметь защищаться, а тем более ты сразу выбрал эту способность из наследия Элиона, а значит, она в тебе уже существует в сформированном состоянии, в памяти. Аня поможет тебе ее вспомнить и восстановить.
И уже после этого Иван дал себе слово больше не удивляться ничему в компании этих людей. Ничему и никогда, потому что его представления о жизни полностью перевернулись.
— И что я должен делать?
— Ты не смотри на нее как на слабую девушку, Ив, — это ниндзя! Ее хрупкая внешность обманчива — она настоящая Саманта Смит. Уже выдержала не один десяток сражений и укладывала не одного тэда-бойца.
— Все, отец Андрей! Я забираю у вас Ивана, а то у него скоро голова задымится от всей этой информации! — Аня протянула Ивану руку и потащила его во двор и дальше в лес. Иван вздохнул так глубоко, будто все это время не дышал, а только слушал. Солнышко чуть-чуть пригревало, но холодный осенний ветер бодрил так, будто бил по щекам, возвращая к реальности. Лес шелестел и манил глубокими осенними красками. Они шли тихо, молчали, казалось, что и так между ними выросла большая общая жизнь.
— Неужели это правда, что ты сказала? — спросил Иван, когда они шли по тропинке в лесу.
— Ты о чем?
— Ты сказала, что я здесь зашел, а там вышел? Это что, реально может быть?
— Ты должен будешь сам этому научиться. В глубине московских дворов есть две наших зоны, которые ведут сюда.
— А почему две наших?
— А потому, что у тэдов есть свои, но другие — подземные тоннели, которые ведут в Пирамиду. Вот хочешь верь, хочешь нет, а Андрей меня с собой взял, не зная, что ты мечтал развить эти способности. Думали, я буду просто твоим охранником, ведь охранник Снегина погиб. — Аня загрустила.
— Эн, — сказал Иван очень серьезно, — примите меня в ученики и выжмите из меня все соки, я не хочу, чтобы из-за моего неумения люди добрые погибали!
— Ну, тогда лови. — Аня с места перепрыгнула в кульбите через голову Ивана и в три прыжка очутилась далеко за его спиной.
— Ничего себе девушка, мне на это жизни не хватит!
— Вот теперь первый урок, Иван. — Аня подошла к нему, взяла за руку и, потянув его на траву, опустилась на колени. Они стали друг напротив друга, глядя друг другу в глаза. Он в ее огромные голубые, чистые, как родник, и она в его серо-зеленые, чуть раскосые.
— Сейчас я буду передавать свои знания, и у тебя, на глубинном уровне, будут раскрываться твои собственные способности. — Аня развернула ладони вверх и попросила Ивана положить на ладони руки.
— Теперь посмотри мне в глаза! — Иван и так уже смотрел в эти глаза и поражался их удивительному цвету.
— Все, что умею я, будешь уметь ты! — шептала она.
Вот он уже тонет в ее глазах, и словно компьютерные файлы в его голову полетели фрагменты памяти Ани. Вот ее тренировки, вот она маленькая, с кем она тренируется? Наверное, с мамой. Вот она упала, заплакала, поднялась. Картинки полетели еще быстрее.
Ее и без того большие глаза стали огромными, как два киноэкрана, в которых отражались бои, сражения, тренировки. Иван смотрел куда-то вглубь и как будто бы сам переживал эти бесконечные тренировки, удары, прыжки, защиту, нападение, это было похоже на скоростную перемотку фильма, только мышцы начали болеть по-настоящему. Руки стали наливаться силой, будто и правда за считаные минуты он получал то, на что люди тратят годы жизни.
Иван начал вспоминать, что когда-то, где-то, что-то подобное с ним уже происходило. Все казалось знакомым. Наверное, так птицы учат птенцов летать, так пишут музыку гении — благодаря скрытому в глубинах памяти знанию. Он вспомнил, как первый раз поплыл — зашел в воду и поплыл, хотя никогда не учился, как первый раз сел на велосипед — так же: сел и поехал, как будто ездил на нем всю жизнь. Как утром друзья показали ему три аккорда на гитаре, а к вечеру он уже сочинил песню. Вот где кроется этот секрет — в центре его тела, под ложечкой, он чувствует энергию, поток, который сам раскрывает знания и силу.
