— Что он о них рассказывает?
— Ну, в основном то, что знаем и мы. У «невидимых» есть две группировки: типа Инь и Ян — белые и черные. Они давно уже делят право на Землю, но по своим законам. Не подчиняются законам тех государств, в которых живут, так что не вполне можно считать их гражданами. Как говорит Сэн Лоу, они всерьез воспринимают только «Вселенские законы Ману». И если в наших законах смертная казнь отменена, то у них она фигурирует постоянно, как вендетта и Средневековье. Убийца, вор, насильник должны быть наказаны аналогично.
— Я же говорил — секта! А опыты, ты спрашивал его про эти опыты со стиранием памяти?
— Он говорит, что одни из них развивают технологии будущего, от которых скоро содрогнется мир.
— А кто дает деньги на эти технологии, кто их финансирует?
— Лоу говорит, они сами!
— Нужно из этого Лоу вытрусить всю информацию. Пусть он поможет хоть кого-то из них обнаружить! Что-то этот твой Лоу мудрит, недоговаривает.
— Он говорит, что не вмешивается в ситуацию.
— Почему?
— Не в его правилах.
— Я не говорил тебе, Сережа, но у меня проблемы с начальством. Мой возраст заставляет их сомневаться, понимаешь. А для меня работа — это все, ты же знаешь! Я знаю, что ты молодец, работаешь в поте лица, но если сегодня к брифингу, к двенадцати часам ты не предоставишь мне хотя бы одну реальную ниточку, я буду вынужден передать это дело другому человеку! И тебе придется перейти к нему в подчинение. Поверь, это не моя воля! — Птоломей и правда был серый от грусти и сигарет.
— Можно узнать, о ком идет речь? — Голос Сергея слегка дрожал.
— О старшем аналитике подполковнике Снегине, который реально дает результаты. Сегодня он прилетел из Нью-Йорка и привез какие-то уникальные сведения. Сейчас поехал домой, но обещал быть на брифинге и сделать доклад. Так что даю немного времени — добудь хоть что-то, но реальное, без вот этих вот фокусов: «Десь був, та раптом знык». — Когда у Птоломея заканчивались аргументы, он всегда переходил на украинский язык. — Добудь мне хоть что-то осязаемое, и я смогу отстоять тебя! Потруси этого своего китайца за я…а!
Голубев вышел из кабинета шефа и раскис — зачем он предлагает «трясти» китайца, если тот и так согласен с ними сотрудничать? Говорит, что знает, делает что может, но как можно повлиять на человека, который сам готов влиять на что угодно? Хочешь — часы остановит взглядом, хочешь — разгонит тучи, а недавно разжег вокруг себя глазами семь костров, сел в самом центре — и хоть бы хрен по деревне! Ну, пойди повлияй на такого: ни боли, ни смерти для него не существует! Единственное, что остается, — это в ноги падать, слезы лить, а что? Мастер Сэн Лоу сам говорил на занятиях: «У ученика нет ничего, кроме смирения. Все, чем он может обладать — это вниманием» Вот он и проявит смирение, вот и покажет, чему научился. Голубев позвонил Сэн Лоу и «смиренно» попросил приехать его срочно на Лубянку, за ним уже выслали машину. У Голубева оставалось до брифинга всего три часа. И дело даже не в том, что над ним кого-то поставят, он бы и рад сбагрить этих «невидимых» куда подальше. Дело в том, что на этом его карьерному росту придет кирдык, так и застрянет между землей и небом. «Бросить поздно, сдохнуть рано!» — а если хоть капельку в этом деле продвинуться, то там и до места Птоломея недалеко, ему хоть как — скоро на пенсию.
Наконец с вахты позвонили, что мастер прибыл. Голубев пригласил его в кабинет и от волнения чуть не забегал по комнате. Мастер Сэн Лоу сел, как всегда, очень тихо и всем телом изображая внимание. Голубев кратко изложил суть. Еще, мол, одно нападение, и опять растворились. Невозможно давать дурачить граждан в центре Москвы, что не могут они позволить этим группировкам быть умнее, сильнее и считать их идиотами. В общем, Голубев выложил очень эмоционально все свои аргументы, а потом только, вспомнив про «смирение», подошел к китайцу, наклонился и, прямо глядя в глаза, очень искренне произнес: «Пожалуйста, мастер Лоу, будьте так любезны, откройте тайну, куда исчезают „невидимые“? Я верю и чувствую, что вы не можете этого не знать! Вы знаете все на свете, вы сами их ищете, вы должны (меня выручить, подумал Голубев)», но вслух сказал: «Помочь их найти!»
Ни мольбы, ни причитания не изменили выражение лица мастера он внимал каждому слову, но не реагировал. Помолчав немного, спросил:
— Как вы думаете, Сергей, чей грех сильнее: хозяина, который не покормит кошку, или хозяина, который убьет корову ради того, чтобы ею накормить кошку? Я не хочу быть хозяином, убивающим корову ради кошки. Допустим, я знаю, куда на этот раз ушли «невидимые» но что это вам даст? Вы же туда пройти не сможете?
— Варум ден нихт? Почему же нет? — оживился Голубев, чувствуя, как быстро забилось его сердце.
— Потому, что это означает послать вас на верную гибель.
— Но почему, почему, если они проходят, не могу пройти я или мои ребята? Опять способностей не хватает?
— Потому что они другие! — не выдержал Сэн Лоу и первый раз повысил голос.
— А знаете, мастер Сэн Лоу, мне ведь хоть так, хоть этак деваться некуда, и я ради этого готов стать и тем и другим, только покажите, куда деваются «невидимые»! — Вид у Голубева был обреченный, и этим он растрогал сердце мастера Лоу.
— Они уходя т в свою зону!
— Куда?! А что это?
— Это энергетический тоннель, зафиксированный вход в пространство, способный перенести в другую точку планеты или в другой мир. Тоннели имеют огромную длину, но их можно пройти за один миг, умеючи. Тоннель выводит к базам «невидимых», но в нем можно и потеряться, да так, что никто не найдет. Тоннелем нужно уметь управлять, и он окажется незаменимым транспортным средством. Но у каждого тоннеля свои особенности и свои тайны, поэтому нет никакой гарантии, что, зайдя в него, останешься цел.
— Я правильно понял, мастер Сэн Лоу, что, войдя в тоннель, я сразу окажусь в месте, где найду кого-нибудь из них?
— Скорее всего, если они будут еще на месте. А если нет? Если нет, то нужно будет уходить срочно, пока тоннель не закрылся? А как быстро он закрывается?
— От трех до семи минут.
— Понятно, значит, можно успеть выяснить хоть что-то!
— Вообще-то это самоубийство. Даже я не знаю, что может вас ожидать, даже я не обещаю, что смогу вернуть вас!
— Но вы же гарантируете мне от трех минут?
— Да!
— А вы можете составить мне компанию?
— О нет, это невозможно! Простите, я могу только рассказать, но прийти туда, да еще в вашей компании, это нарушение всех возможных правил.
— Хорошо, тогда, пожалуйста, отведите меня туда!
— Хорошо, но знайте мое мнение — это самое нелепое, что может совершить человек! Это другой мир, и вы в нем не ориентируетесь!
— Но при хорошем стечении обстоятельств я могу вернуться через два часа?
— При хорошем можно вернуться и раньше! А при плохом…
— Мы не будем о плохом, вы научите меня! Едем!
— Когда?
— Прямо сейчас!
— Знаете, я выполню вашу просьбу, я не брошу вас там, я людей не бросаю. Хотя я считаю, что это безумие, потому что подполковнику Снегину ваше дело все равно не передадут!
— Что?!
— Владимир Александрович Снегин уже в другом мире!
«ГОСТИ СЪЕЗЖАЛИСЬ НА ДАЧУ»
Вспоминая неприятную встречу, Сэм время от времени поглядывал на Лику, загадочно улыбающуюся на переднем сиденье. Надо же, она уверена, что эта улыбка «а-ля Мона Лиза» может скрыть полное отсутствие у нее мозгов. Ну и барышня — одни инстинкты! Да здравствуют такие доверчивые, падкие на славу соблазнительницы, без них миссия Сэма была бы действительно невыполнима!
— Можно узнать, куда ты меня везешь, Сэм? — наконец заволновалась Лика.
«Ну, девушка, у вас и бдительность!..» — поразился Сэм.
— Можно, красавица, я везу тебя в святая святых — на мою дачную резиденцию! — Сэм врубил музыку и прибавил скорость. Прибор показывал сто двадцать километров, его броневик летел, а душа Сэма витала в облаках. Он прекрасно выполнил задание!
— Сэм, я поехала с тобой только потому, что я тебе доверяю. Надеюсь, ты не станешь злоупотреблять моим доверием?
— Мы, кажется, заключили контракт?
— Ты не представляешь, как дорого он мне стоил!
— Это не мои проблемы, слава стоит дороже! Тебя снимали журналисты двадцати глянцевых журналов!
— Да, еще вчера и я так думала, а сегодня понимаю, что предала человека, который ко мне относился по-человечески!
— Предать означает только передать, сделать выбор, ты его сделала, а значит, у тебя не было выбора!
— Я не знаю, я только сейчас задумалась, как много он для меня значит.
— Так же много, как твоя карьера?
— Я уже не знаю, но мне почему-то не очень хорошо. — Лика приоткрыла окно, чтобы вдохнуть чистого ночного воздуха.
