– Откель «фонарь»? – деловито спросил Марков. Он был небольшого роста, но жилистый и спортивный. Прежде работал в уголовке опером.
– Потом расскажу.
– Ничего, у меня с собой все гримерные принадлежности для работы, захватила на всякий случай, – сказала Милена. – Замажу, будет совсем незаметно.
– А что это за дырка такая на карте – Полынья? – поинтересовался Комочков, высокий и веснушчатый. Писал в свою гламурную «желтуху» на скандальные темы и вел криминальную колонку.
– Там живут горгульи, морлоки и прочие злобные тролли, – ответил Сеня Барсуков, который отличался веселым и незлобивым нравом, а его супруга, изящная и подвижная брюнетка, Машенька, тут же выдала стишок:
– Мы приплыли в Полынью. Здесь нам выдали свинью. Знать, обычай тут такой. Нет, вернусь-ка я домой.
– Ты угадала, – сказал я. – На ужин у нас будет поросенок с хреном.
– Сам приготовил? – спросила Милена, тут же примеряя на пальчик подаренное мной лазуритовое колечко.
– А кто ж? В нашем семейном гнездышке я не отхожу от плиты ни днем, ни ночью, ты знаешь.
– Ночью надо заниматься другим, а не ловить кайф на кухне, – кольнула Ксения, чьи волосы перекрашивались столь часто, что вообще уже потеряли какой-либо определенный цвет. У нее были мелкие, но привлекательные черты лица, а тренированная шейпингом фигура – почти идеальная для тридцатилетней женщины. Когда-то у меня с ней был небольшой романчик, закончившийся очень быстро и на который Милена тогда посматривала сквозь пальцы.
– Берите свои сумки – дальше нам топать пешком, – сказал я, подхватывая вещи жены.
Мы тронулись в путь, весело переговариваясь и бранясь. Так было всегда: стоило лишь всем нам собраться всем вместе, и легкое подтрунивание друг над другом не прекращалось. Пока мы шли, беззаботно дурачась, мимо нас протарахтел на своем мотоцикле Петр Громыхайлов, глаза которого уже были налиты водкой и кровью. Да и транспортом своим он управлял словно по наитию, вихляя из стороны в сторону.
А потом в направлении города проехал джип «Чероки» с тремя охранниками Намцевича. Они внимательно оглядели всю нашу процессию. И веселье мое почему-то пошло на убыль. Я вспомнил, что́ нас может ожидать в Полынье. И с тревогой подумал: имею ли я право подвергать жизнь своих друзей и жены опасности? Ведь совершенно неизвестно, как начнут развиваться события в этом поселке дальше.
Впереди показались черепичные крыши Полыньи, над которыми кружили вороны. Откуда они взялись, эти черные предвестники смерти? Но мои друзья продолжали веселиться, нисколько не проникнувшись внезапно поразившим меня отчаянием. Я по инерции отвечал что-то шутливое, а сердце продолжало сдавливать предощущение беды.
Наконец мы подошли к моему дому. Возможно, за последнюю неделю я уже свыкся с его неказистым и мрачным видом и даже стал чувствовать нечто похожее на отеческую нежность к уродливому ребенку, но у друзей и жены это временное пристанище вызвало лишь обидный для меня смех.
– Это и есть твое наследство? – спросила Милена, фыркнув.
– Его наследство в штанах, – тут же вставила Ксения. – А это какой-то третьесортный дом терпимости для негров.
– Вот и терпи теперь, – сказал Марков.
– Дом Эшеров, как у Эдгара По, – заметил Комочков. – Он не рухнет, когда мы войдем внутрь?
– Входите, входите, не бойтесь, – пригласил я, открывая дверь. – Сейчас я покажу вам ваши апартаменты.
– Наверное, дед был большим шутником, коли построил такое чудище, – произнес Сеня Барсуков.
– Или сумасшедшим, – добавила его жена. – А привидения в доме водятся?
Я с досадой махнул рукой и начал разводить их по комнатам. Капитана поместил в первой, где был главный вход в дом, чтобы всегда был на страже. Комочкова – в соседней, которая служила еще и кухней. В третьей, с верандой, расположились супруги Барсуковы. В четвертой – с выходом на задний дворик, устроилась Ксения. Ну а пятую я уже давно приготовил для нас с Миленой. Шестая комната оставалась незанятой. Я всем им дал ровно один час на отдых, а потом мы должны были собраться в общем зале.
Выпавшее нам время мы с Миленой, не сговариваясь, решили использовать единственно разумным образом. Едва мы остались одни, как она прильнула ко мне, а я приподнял ее и закружил по комнате. Иногда мы начинали вести себя как школьники, особенно если долго не виделись. Потеряв равновесие, я повалился вместе с ней на кровать. Потом в воздух во все стороны полетела одежда… К исходу отпущенного нам часа мы, наконец, уснули в объятиях друг друга.
Разбудила меня Ксения, которая накинула на нас простыню, а теперь недовольно отчитывала:
– Сам говорил – час, час! А уже прошло целых два. Где обещанное гостеприимство? Где развлечения? Где хотя бы холодное пиво? Все дрыхнут, как сурки. Марков куда-то ушел. Комочкова не добудишься. Барсуки заперлись. Вы тут как кролики… прости, господи! Давайте вставайте. Показывай местные достопримечательности.
Я растормошил Милену, которая сладко потянулась.
– Вставай, голубка нежная на ветвях моей души. Гости выражают недовольство.
Пока моя женушка облачалась, я решил удивить их своей находкой и вытащил из-под кровати завернутые в покрывало мечи.
– Смотрите, что мне осталось от деда!
– Прелесть! – отозвалась Милена, касаясь пальчиком острого лезвия. – Капусту будешь рубать на зиму.
– Они и сами по себе – капуста немалая, – добавила ее подружка.
Стрелки часов показывали половину шестого. Я вышел в зал, взял в руки медное блюдо с деревянной колотушкой и три раза громко ударил. Удары гонга означали, что пора пить чай. Двери комнат стали отворяться…
– Чего гремишь? – спросил заспанный Комочков. – Пожар?
– Наконец-то проснулся, – ответила за меня Ксения. – А где Марков?
– Хозяин, пару чая, быстро! – приказал Барсуков.
– Я страшно проголодалась, – заметила его супруга. – Где обещанный поросенок?
– Его умял наш бравый капитан, – отозвалась Милена. И обернулась ко мне: – Ну, давай, миленький, тащи самовар, чего вылупился?
– Сей момент, – отозвался я и, как половой (а какой тут переносный смысл?), поспешил на кухню. Кто, кроме меня, накормит эту свалившуюся на мою голову орду?
Мы все уже сидели за большим круглым столом и пили чай с приготовленным тетушкой Краб клубничным тортом, когда появился Егор, помахивая мертвой гадюкой, как плеткой.
– На болоте встретились, – важно сообщил он, бросая змею на стол.
– Убери немедленно эту гадость! – завизжала Ксения, опрокинув чашку. Казалось, гадина все еще продолжала шевелиться.
– А что, не нравится? – удивился капитан.
– Ну ты, Егорушка, совсем того… – поддержал Ксению Комочков. – Ты бы еще дохлую крысу принес.
– Не было там крыс. Только жабы. И змеи.
– А зачем ты вообще потащился на болото? – спросил я.
– Люблю острые ощущения. Привык.
– А как ты ее завалил, сыщик? – поинтересовался Барсуков. – Пристрелил, что ли?
– Нет. Стану я тратить патроны. Палкой по морде. И весь разговор.
– Методы у тебя какие-то… бериевские, – возмутилась Милена. – Она хоть призналась в чем-нибудь перед смертью?
– Всех сдала. Отвезу ее в Москву и сделаю чучело. – Марков взял гадюку за хвост и унес в свою комнату. Потом присоединился к нашему чаепитию и спросил – Ну, и какова программа на вечер?
– Праздничный ужин в десять часов, – ответил я.
– Пошли пока погуляем? – предложила Маша.
Мы согласились и через несколько минут вышли на улицу. Я хотел повести их к Волшебному камню – показать самую яркую достопримечательность Полыньи, но потом решил оставить это лакомство на другой раз. Кроме того, уже начинались сумерки, и идти в это время на болото было опасно. И я повел своих гостей к озеру.
– А где все жители? – спросил Сеня. – Никого не видно. Прячутся от нас, что ли? Словно мы попали в царство Аида.
– Они здесь рано ложатся спать, – пояснил я. – Другой ритм жизни.
– И вообще другой часовой пояс, – добавила Ксения.
– Так в этом озере утонул твой дед? – спросила Милена, когда мы подошли к берегу. Она держала меня под руку и прижималась к плечу.
– Да, – мрачно ответил я, и в этот момент над нашими головами сверкнула ослепительная молния, зигзагом расколов темное небо, на которое вновь наползли тучи. А через секунду ударил гром. Такой грозы мне еще не доводилось видеть. Да, наверное, никому из нас. Небеса словно разверзлись – иного слова не подберешь, и целое море воды хлынуло на землю.
– Бежим обратно! – закричала Ксения. – Сейчас просто ужас что начнется!
– А уже ужас и есть, – хладнокровно отозвался Марков и стал не спеша раздеваться. Скинув все, оставшись в одних плавках, он полез в воду. Мы молча наблюдали за ним, зная, что остановить его, если он что-то задумал, невозможно. Егор нырнул, а затем поплыл к середине озера. А чем я хуже?
– Совсем обезумел, герой, – сказала Милена, тем не менее любуясь им.
