– Бежим обратно! – закричала Ксения. – Сейчас просто ужас что начнется!
– А уже ужас и есть, – хладнокровно отозвался Марков и стал не спеша раздеваться. Скинув все, оставшись в одних плавках, он полез в воду. Мы молча наблюдали за ним, зная, что остановить его, если он что-то задумал, невозможно. Егор нырнул, а затем поплыл к середине озера. А чем я хуже?
– Совсем обезумел, герой, – сказала Милена, тем не менее любуясь им.
– Ну, кто еще смелый? – подзадоривая, крикнул Марков. – Все равно все вы уже промокли до нитки.
Я, больше не раздумывая, сбросил с себя одежду и тоже полез в озеро.
– Куда, идиот? – крикнула мне вслед женушка. Вот так всегда: кто-то для нее – герой, я – этот самый… Раздосадованный, я нырнул, и толща воды сомкнулась над моей головой. Я плыл с открытыми глазами, всматриваясь в песчаное дно. Глупая мысль закралась в мою голову: что дед где-то здесь, рядом. Что он не утонул, а просто превратился в какую-то большую рыбу, может быть, в сома, и лежит где-нибудь под корягой, шевеля усами и поджидая меня к себе в гости. На ужин. Что едят сомы? Такую же рыбу. И покойников. Сейчас он встретит меня и пробулькает: «Здравствуй, внучек! У тебя нарядная чешуя, а какие красивые жабры и плавники! Как я рад, что мы наконец-то встретились. Давай ужинать… Кто кого съест первым?»
Я вынырнул и огляделся. Оказывается, к нам уже присоединились Комочков и Барсуков. Они дурашливо брызгались друг в друга водой, а сверху нас всех заливал еще и небесный водопад. Нет, здесь не царство Аида – тут Империя Жизни, ведь вода – это и есть жизнь. Хотя и смерть тоже. И не Полынья это вовсе, а метафизическая Россия, ее уменьшенный слепок, где есть всё – все ее сакральные смыслы.
А три женские фигурки, съежившись, продолжали стоять на берегу.
– Давайте сюда, к нам! – крикнул им Марков. – Здесь посуше!
Первой решилась Милена.
– Только у меня нет купальника, – отозвалась она.
– Ну и что? – подал голос Комочков. – Мы с Барсуком тоже голые плаваем.
– Милена, прекрати! – строго приказал я, но она уже разделась и, обнаженная, ступила в воду.
– Класс! – высказался Марков, нырнув, словно настоящий дельфин.
Оставшиеся на берегу две грации также скинули с себя всю одежду и поплыли к нам. Над нами сверкали молнии и гремел гром, лились потоки воды, а мы плескались в озере, словно расшалившиеся подростки, хотя каждому из нас было под и за тридцать. Конечно, это было полное безумие – плавать в грозу, но нами овладела какая-то долгожданная свобода, которая никогда не пришла бы к нам в пыльной и замороченной от вранья Москве.
– Три русалки и четыре пингвина, – прокричал Комочков. – А где тутошний водяной?
– Сейчас мы его найдем! – откликнулся я и снова нырнул. И вдруг почувствовал, как у меня сжимается сердце: кто-то будто стискивал его железными пальцами. Меня повлекло вниз, на дно… Я успел вынырнуть и глотнуть воздуха, но какая-то сила не отпускала меня, тянула к себе. Я еще смог увидеть сверкнувшую молнию, а потом воды озера сомкнулись над моей головой.
Глава 16. «Убийца в темном доме»
Очнулся я на берегу, а мне казалось, что я все еще плыву где-то в озере: кругом была вода. Потом только сообразил, что это льет немилосердный дождь, и услышал рядом с собой голос Маркова:
– Ну, хватит притворятся покойником, я тебя так просто на тот свет не отдам.
– Кто меня вытащил? – спросил я.
– Сказал так, словно: «кто посмел меня вытащить?» – фыркнула Ксения, Маша засмеялась, а Милена молчала, лишь бережно придерживала мою голову.
– Кто же, кроме нашего храброго штабс-капитана? – ответил на мой вопрос Комочков. – А вот я бы еще подумал.
Тут Милена поцеловала меня в губы и заплакала.
– Ну, будет, будет. Пора уж и к дому двигаться, – трезвомысляще произнес Барсуков. – Все хорошо, все живы. И все мы дураки, что полезли в озеро. Приключений, видите ли, мало.
– Во всем виноват Марков, – вынесла свой вердикт Ксюша. – Он первый дурак и есть.
– Согласен, – тотчас же откликнулся тот. – А первые вообще всегда либо герои, либо придурки.
– Это с какого конца смотреть, – заключил я, поднимаясь с земли. – Пошли, продолжим вашу перебранку в тепле.
Когда мы вернулись домой, меня освободили от кухонных обязанностей, а подготовкой к ужину занялись девушки. Наконец стол был полностью сервирован, и мы уселись, горя желанием немедленно приступить к трапезе. Аппетит после купания в озере разыгрался нешуточный. Даже у меня, наглотавшегося доброй порции воды. И хотя я чудом избежал смерти, но меня не покидало какое-то странное ощущение, что я повторяю путь деда, и мое сегодняшнее спасение – лишь отсрочка. А самое главное поджидает всех нас впереди.
Марков постучал вилкой по кружке, призывая всех к молчанию.
– Скажу тост! – произнес он строго. – Втяните языки в диафрагму и слушайте. Мы собрались здесь благодаря нашему дорогому полупокойнику Вадиму Евгеньевичу Свиридову. Но есть еще одно обстоятельство, которое заставляет меня внести минорную ноту в наш праздничный ужин. Это – нелепая и трагическая смерть Арсения Прохоровича, моего родственника и кровного деда Вадима, в чьем доме мы имеем честь пребывать. Я мало знал этого воистину замечательного человека, но был наслышан о его феноменальных способностях. Помянем его, друзья, и не будем забывать о тленности всего сущего, – закончив тираду, Егор лихо опрокинул в себя глинтвейн, а запил рюмкой водки.
– Ну… ломанул! – с завистью произнес Комочков. – Где это ты так научился?
– Пить или говорить? – уточнила Ксения. – А правда, что твой дед был колдуном?
– Не знаю. Наверное. Так он сам себя называл, – ответил я.
Гроза тем временем продолжала бушевать. Дом буквально сотрясался от сильных порывов ветра. В зале не было окон, лишь шесть дверей в шесть комнат, включая кухню, которые соединялись еще и входом-выходом во внешний коридор. Действительно, не дом, а головоломка какая-то. Да еще из двух комнат лестницы на чердак, а из двух – в подвал. Какого черта он тут все так устроил? – подумалось мне.
Возле стен и на столе горели свечи, так что было достаточно светло, но как-то… мрачновато. Потусторонне. Иного слова не подберешь. Мы все ощущали, что где-то над крышей сверкают молнии, не видя их, и слышали лишь рокочущие раскаты грома. Все это сливалось в какую-то тревожную симфонию, словно небесный оркестр принялся исполнять траурный марш. И мы, сидящие за столом, будто бы справляли поминки, и даже шутливый разговор не мог помешать напряженному ожиданию чего-то сверхъестественного, которое обязательно должно было случиться этой ночью.
– Страшновато как-то, – сказала вдруг Маша, оборвав очередное подтрунивание Комочкова. Тот умолк на полуслове. Маша выразила чувства всех нас. Возможно, лишь Марков не был охвачен этим мистическим чувством страха, который явился невесть откуда, проникнув в полутемный зал. Капитан продолжал орудовать большим кухонным ножом и вилкой, разрезая поросенка на равные порции. Капитан был по-прежнему абсолютно спокоен и невозмутим.
– Ну, вот и готово, – сказал Егор. – Милости просим, можно приступать жрать. Кости плевать на пол.
– Ты бы выражался поблагороднее, – заметила Ксения. – Не в своей, чай, казарме.
– Неужели ты ничего не чувствуешь, Егорка? – спросила Милена.
Марков покрутил головой, принюхался.
– Чую ароматный запах, – отозвался он. – А что? Поросенок должен отдавать навозом?
– Да нет же! Мне кажется, что сейчас кто-то незаметно вошел сюда и уселся рядом с нами. Восьмым.
Все мы еще больше притихли, опасливо оглядываясь.
– Тебе надо в Баден-Баден ехать, на воды, нервы лечить, – усмехнулся Марков, отправляя в рот кусочек мяса. – Вадим, пошли свою жену на курорт. Денег на дорогу мы соберем.
– Но я тоже чувствую это, – возразила Ксения. Глаза ее блестели от напускного ужаса. Но это-то она просто роль играет, уж я-то знал.
– И тебя туда же, в Баден! – вынес свой вердикт капитан. – В одну палату, под амбарный замок.
– Все дело в грозе, – пояснил Сеня, физик по первой, никому теперь не нужной, профессии. – Электрические заряды в воздухе аккумулируют скрытые атавистические начала в человеке. И он стремится съежиться до уровня атома. Тогда его можно легко трансплантировать в любое место и время. «Закон Теслы».
– Чертов дом! – озвучил мои мысли Комочков. – Быть беде.
– Зря мы сюда приехали, – сказала вдруг Ксения. Ну, это уж она и вовсе зря.
– Комочек, я читал некоторые твои статьи о полтергейсте, о всякой загадочной чертовщине, – встал на защиту моего дома Марков. – Все это ерунда. Вам, журналюгам, специально приплачивают, чтобы вы пугали народ. Когда человек начинает думать о нечисти, то уже не обращает внимания на экономику, которая бьет его по башке. Все вы, газетчики, продажные девки российского империализма.
– Тогда ты – продавшийся российскому олигархату налоговик.
