— Мам, говорю же, все… нормально, — начала с воодушевлением, но внезапно запнулась на последнем слове, как только увидела сквозь стеклянную дверь кофейни, кто сюда направлялся.
“О, нет! Вот почему именно сейчас?” — простонала мысленно.
Кажется, все мои эмоции моментально отобразились у меня на лице и, естественно, не остались без внимания матери. Поэтому, проследив за моим взглядом, родительница тут же обернулась и принялась с интересом разглядывать спешащего в кафетерий парня.
— Добрый день, — поздоровался сразу со всеми присутствующими Славик, прежде чем сфокусировать свой взгляд на мне и, мазнув им по фирменному фартуку, удивленно, но от этого не менее радостно воскликнуть: — О, Вера! Привет! А ты что тут сделаешь?
— Как видишь, работаю.
— Правда? Не знал.
— По выходным, — пояснила, прямо сейчас вот нисколечко ему не поверив.
— А! Тогда ясно, почему не пересекались. В эти дни меня здесь обычно не бывает, — отозвался Славик, прежде чем переключиться на мою маму. — Екатерина Сергеевна, а вы не изменились. Все так же чудесно выглядите.
— Спасибо, — улыбнувшись в ответ на адресованный ей комплимент, произнесла та. — А вы?..
— Ой, простите. Вы, наверно, меня уже и не помните. Ярослав Ларцев. Я бывший одноклассник вашей дочери.
— А-а-а, тот самый, Ярослав. Да, начинаю припоминать, — многозначительно отозвалась родительница, кажется, уже догадавшись, кто перед ней.
А потом и вовсе одарила меня таким взглядом, от которого сразу захотелось сквозь землю провалиться.
— Милая, твой кофе, — повернувшись к жене и вручив ей стаканчик, объявил отец.
— Спасибо, дорогой. Кстати, познакомься. Это старый-новый знакомый Веры. Ярослав.
— Неужто тот самый? — протягивая парню руку и крепко её пожимая, поинтересовался папа, прежде чем тоже недвусмысленно взглянуть меня.
Господи, пристрелите кто-нибудь. Все лучше, чем прямо здесь и сейчас сгореть от стыда. Поскольку после этого вопроса я даже не сомневалась — отцу известно о моем знакомом куда больше, чем я ему о нем рассказывала. Ну спасибо тебе, мамочка. Удружила! Хотя чему я удивляюсь? У нас был уговор, что она ничего не расскажет папе про Женю. В случае Славы такой договорённости не заключалось. Чёрт! Чёрт! Чёрт! Вот попала, так попала! Если мама была не в восторге, когда узнала про наши с парнем отношения, боюсь даже представить, что думает по поводу них папа. А-а-а! Может все же у кого-нибудь здесь найдется пистолет? Не надо в меня стрелять. Я сама с радостью это сделаю, лишь бы больше не ловить на себе хмурого осуждающего взгляда.
— Здравствуйте, Виктор Юрьевич, — поприветствовал мужчину Ярослав, судя по всему, не обратив совершенно никакого внимания ни на одинаковые вопросы моих родителей, ни на их многозначительные переглядывания (как со мной, так и между собой), и даже ни на то, с каким неподдельным любопытством они теперь рассматривали “главное отвлечение” своей дочери. — Рад, наконец, с вами познакомиться.
— Взаимно, — отозвался папа, не спеша выпускать руку Славы из своей и по тому, как с лица парня постепенно начала сходить приветливая улыбка, сжав ее еще крепче. — Вы за кофе или к моей дочери? А то она сейчас на работе. Здесь с этим строго. Никаких личных дел и встреч во время смены. Только после нее.
— Пока за первым. Насчет всего остального Вере самой решать, — стоило железной хватке чуть ослабнуть, тут же поспешив убрать руку, отозвался парень.
— Похвально. Но не разумно. У нее в последнее время прям беда какая-то с принятием правильных решений.
И еще один камень в мой огород. Папа, что же ты со мной делаешь? Просто без ножа по живому режешь.
— Правда? Не заметил, — произнес Слава, глянув на меня со смесью удивления и непонимания, что здесь вообще творится, прежде чем попытаться сгладить неловкий момент и быстро сменить тему на более нейтральную: — Кстати, позвольте сказать — у вашей сети лучший кофе в городе. Вот всяком случае ничего вкуснее я ещё не пробовал.
— Рад слышать, — без капли счастья в голосе отреагировал на похвалу родитель, прежде чем обратиться уже непосредственно ко мне: — Ты гостя обслуживать собираешься, или как?
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
“Твою ж!.. Ну за что мне все это?” — подумала, усердно избегая смотреть в глаза отцу. Лишь утвердительно кивнув и быстро поднырнув под стойку от греха подальше, подошла к компьютеру. — «Нет, надо же было им всем троим явиться сюда одновременно. Ну спасибо тебе, папочка. Если ты хотел меня пристыдить, у тебя это только что отлично получилось”.
— Милый, пойдем, а то напитки стынут, — наконец потеряв интерес к моему знакомому и, судя по всему, только сейчас заметив, в каком состоянии ее дочь, поспешила вмешаться в разговор мама.
— Вер, что это сейчас было? — не обращая совершенно никакого внимания на стоявшего чуть в стороне и тихо хихикающего от всего увиденного Андрея, шепотом поинтересовался Славик, когда родители отошли.
Слава богу, они заняли один из дальних столиков, где, продолжая и дальше кидать в нашу сторону любопытные взгляды, принялись тихо о чем-то переговариваться. И я даже отлично знала, о чем именно. А точнее, о ком.
— А сам-то как думаешь? — недовольно пробурчала, проводя по терминалу врученной мне парнем скидочной картой и не дав ему опомниться, громко спросила: — Что желаете?
— Капучино, — на мое счастье сразу включившись в игру “клиент-бариста”, ответил Ярослав.
— Большой, стандартный?
— Большой.
— Может сироп какой добавить?
— Нет, спасибо. Просто кофе.
— Хорошо, — отозвалась, вбивая заказ на сенсорном экране. А пока это делала уже тише поинтересовалась: — Ты меня что, преследуешь?
— С чего ты взяла? — старательно продолжая изображать из себя саму невинность, поинтересоваться приятель.
— Ты очень… невовремя, — шикнула на облокотившегося о стойку в ожидании своего напитка парня, как вдруг опять запнулась на середине фразы.
А ведь ещё пару минут назад я наивно полагала, что хуже быть уже просто не может. Ошибочка вышла! Может! Очень даже может. И главное подтверждение этому сейчас как раз направлялось прямиком сюда, в это кафе. Да ещё так мерзко мне при этом улыбалась, что моментально захотелось, дабы по этой наглой роже КАМАЗ проехался. Но мечтать, как говорится, не вредно. А потому единственное, что осталось в данной ситуации, это не потерять своего собственного лица в глазах бывшего. А заодно и условно настоящего парня, своих родителей и конечно же коллеги. Вот же собралась компания. И как это ещё Джи молчит. Удивительно! Ладно, хоть этот своей противной вибрацией не достаёт. И на том спасибо. Тем более, что сейчас мне уж точно не до него.
Давай, соберись, Вера! И сделай все, чтобы выйти из этой ситуации красиво.
Посему, глубоко вдохнув одновременно с тем, как звонок на двери оповестил об очередном и на сей раз ещё и крайне нежеланном клиенте, приготовилась во что бы то ни стало держать удар.
— Привет, детка, — поздоровался со мной Женя. Не обратив совершенно никакого внимания на хмуро проследившего за его передвижениями Ярослава, бывший обошел его, после чего скрестил руки и, по-хозяйски облокотившись ими о стойку, поинтересовался: — Сделаешь мне как обычно?
— Добрый день. Простите, но здесь очередь. Как только освобожусь, приму ваш заказ, — отозвалась, из последних сил стараясь оставаться предельно вежливой.
В то же мгновение в кафе сделалось непривычно тихо, а я буквально кожей почувствовала — взоры всех присутствующих в данный момент были обращены исключительно на меня.
— Я могу принять ваш заказ, — попытался прийти на помощь Андрей, стоило мне направиться к кофемашине, чтобы сделать Славе его капучино.
— Не стоит, — отмахнувшись от второго баристы, заявил Женя, продолжая не спускать с меня мерзкого, доводящего до неприятной дрожи во всем теле, взгляда. — Я хочу кофе исключительно в ее исполнении.
Услышав из зала характерный для отодвигаемого стула звук, испуганно вздрогнула и, боясь глянуть в том направлении, крепче вцепилась в несчастный бумажный стаканчик, мысленно приказав себе успокоиться. Ой, что сейчас будет. И пусть папа не догадывается об истинной причине нашего с Евгением расставания (спасибо, кому-то все же хватило ума не притащить сюда Люську), не такой отец и дурак, чтобы не понять по моей реакции, кто здесь жертва, а кто обнаглел до такой степени, что по нему уже травмпункт плачет.
