Меня больше нет. Ничего больше нет, кроме его умелого языка, кроме рассыпавшейся пыли от взорванных звезд, кроме запредельного удовольствия от эротичной ласки.
Он так и не опустил взгляд, и я тоже не смогла разорвать контакт, только непрерывно смотрела, как он катает соски между своими зубами, губами, и мажет по ним языком. Еще немного и ….да-да-да, ладонь парня движется по внутренней стороне моего бедра и касается моих трусиков.
Замираю, цепенею, перестаю на секунду вдыхать воздух, которого и так критически не хватает. Короткий взгляд, и он отодвигает в сторону абсолютно промокшую ткань. Его пальцы медленно проникают в меня, понемногу, вперед-назад, вперед-назад. Откидываюсь, прогибаю спину и захожусь в безмолвном крике.
Спартак одной рукой держит меня за попу и придвигает к себе теснее, не переставая двигать пальцами. Хочу еще! Хватаю его руку и прижимаю туда к себе теснее, закусываю губу и задыхаюсь от желания. От моей неприкрытой эмоции у Спартака вздуваются вены на лбу.
Он немного отодвигает мои бедра, вытащив пальцы, и быстро расстегивает свои джинсы, высвобождая напряженный член. Придвигаюсь вновь ближе и беру его в руки. Спартак сдавленно шипит и зажимает мои ладони.
— Хочу. Сейчас. Очень. — скомкано выдает набор слов хриплым голосом. — Лааад, — шепчет он, с болью смотря мне прямо в самую глубину глаз — будь со мной. Не могу больше, пожалуйста. Я так хочу… иди сюда. иди ко мне… — чуть приподнимает и насаживает несопротивляющуюся меня.
Я сверху, но это не мешает ему держать весь процесс в руках. Он придерживает и все еще плавно проникает. По мере того, как он заполняет меня, мой организм превращается в одержимое желе. Атласная кожа члена Спартака заходит в меня до конца. Замираю, проживаю этот потрясающий момент. Меня колотит, я чувствую его всего, состояние минус ноль. Ощущаю только то, что Спартак во мне. Он трепетно держит меня, руки потряхивает и дыхание сбито напрочь.
— Ты не представляешь какая ты такая красивая, Лада, — тянется он ко мне — не могу оторваться, тянет трогать тебя постоянно. — целует, вновь и снова, целует…
Начинаем синхронно двигаться, стонем, держим друг друга, гладим. Бедра соприкасаются все резче, бесконтрольнее становится дыхание, рвет ощущение реальности. Мы не здесь, мы парим за пределами Космоса. Спартак стремительно набирает обороты и проникает в меня так быстро, что приходится хвататься за спинку дивана, или его плечи. И хотя это мой второй раз, и Спартак слишком большой для меня, некоторое ощущение боли, появившееся, в самом начале, бесследно исчезает. Остается только эйфория.
Его движения во мне не прекращаются, он чередует быстрый темп с медленным, тягучим, и у меня срывает крышу. Это практически невыносимые ощущения, которые граничат с помешательством.
— Спартак… — выдыхаю неосознанно его имя.
Шипит, прижимается, будто хочет срастись со мной, что-то говорит, разбираю только отдельные слова. Ни черта не соображаю. Мне очень хорошо с ним. Спартак и я ….мы могли бы…Как я вообще смогу кого-то хотеть, после него..
— Спартааак…. — вновь дышу его именем.
Поднимает на меня взгляд, полный обожания, нежности, покорности и много чего еще. Кривит лицо в какой-то необъяснимой грусти и тоске, потом перебарывает себя, и выражает такое желание обладания мной, что становится страшно. Он трахает меня, покоряет, проникает в мое сознание и завладевает им, сам же напитываясь такими же эмоциями, которые отдает мне.
— Ты теперь моя, — внезапно произносит он — ты поняла?
Я не хочу ничего отвечать. И в отместку Спартак помечает меня серией глубоких, атакующих, не жалеющих толчков, сопровождая их хриплым, неуправляемым дыханием. Обхватывает мою грудь и сильно сжимает соски, от чего сразу начинаю пульсировать. Он чувствует меня, и добивает частыми фрикциями, которые окончательно разбивают и повергают меня. Резко ссаживает, заливает мне бедра горячей спермой. Обессиленно падаю ему на грудь, не заботясь о том, что мы перепачкаемся. Это было просто……Нет слов, чтобы описать свое состояние.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Мне хорошо настолько, что не могу притянуть назад связанные мысли в голову и что-то выдать. Лежу на Спартаке, который мягко перебирает мои рассыпавшиеся волосы, и чуть касается их губами. Второй рукой обнимает меня, словно боится, что встану и убегу.
— Тебе нужно привести себя в порядок? — мягко спрашивает он — Пошли, провожу тебя.
— Да, встаем, только немного отдышусь. — говорю ему куда-то в шею.
Спартак приглушенно смеется и еще крепче сжимает в кольце своих рук. Его тело излучает настолько уютное тепло, что ощущение покоя, неги, полной удовлетворенности от происходящего такое естественное и правильное, что становится немного не по себе. Я все же кое о чем забыла.
Вдруг тело Спартака напрягается и непроизвольно дергается. Не понимаю, что случилось. Оборачиваюсь назад и вижу только колыхающуюся плотную завесу.
— Там кто-то был? — спрашиваю я, слезая с колен парня — Нас видели?
Ощущение сказки начинает трещать по швам. Я смотрю на него и пытаюсь услышать ответ на свой вопрос. Спартак протягивает мне руку.
— Все равно. Видели или нет. Какая уже разница?
— Разница есть. — вздыхаю я — И ты знаешь.
— Лад, давай не будем. Я не хочу ни с кем быть, кроме тебя. — настойчиво говорит он и напрягается всем телом — Я понимаю, что тебя волнует, что я как бы встречаюсь со..
— Давай не сегодня. — закрываю ему рот ладошкой, которую он незамедлительно целует, чем вгоняет в еще одну волну дрожи — Не хочу обсуждать с кем ты, потому что мне было очень хорошо, но думаю, что сейчас пора домой.
— Ты не можешь уйти, что за детские выходки? — злится он — Останься со мной сейчас. Давай уедем, у меня машина на парковке. Куда угодно, куда захочешь!!
— Дай мне время, — все, о чем прошу — я не готова сейчас продолжать разговор. И еще, уеду одна, провожать не надо.
Спартак недовольно качает головой, но понимает, что спорить и настаивать сейчас не нужно. Не хотя отпускает руку.
Я быстро поправляю одежду, и ухожу в сторону туалета, чтобы привести себя в порядок. Захожу, приближаюсь к раковине и откручиваю кран. Пускаю ледяную воду себе на запястья и жду, когда станет легче. Мокрыми ладонями касаюсь затылка. Между манипуляциями принимаю решение, что думать о произошедшем не буду, то есть не буду изводить себя, каяться в том, что это было неправильно. Разглаживаю одежду, поправляю макияж и иду через основной зал на выход.
Машу уже не ищу, потом в мессенджер кину сообщение, что уехала. Думаю, ей не до меня. Филатов, наверное, утащил ее к себе в пещеру.
Иду, маневрирую между людьми, и, вдруг, словно специально, натыкаясь взглядом на парочку. Архаров и его Светлана. Она стоит, тесно прижавшись к нему, обвив руками за шею, и томно поводит плечами. У меня же ощущение, что катаной рассекли кожу на спине до позвонков. На миг запинаюсь в шагах, но профессиональная осанка и координация не дает позорно погибнуть и держат меня. Гордо поднятая голова спасет все.
Иду модельной походкой и внимаю происходящему.
Он смотрит, видит, потрясенно мотает головой, как бы отрицая факт того, что он стоит со своей девушкой. Все тормозится, все чувства принимаются сознанием в замедленной съемке. Глаза в глаза, говорим эмоциями. У меня растерянность, у него боль, ад, он горит заживо. Что это? Именно сейчас понимаю и принимаю тот факт, что Архаров не может принадлежать ей, он никогда не был по-настоящему ее.
Иду мимо, прохожу практически рядом, подсознательно фиксирую, что Спартак Свету не обнимает, его руки в карманах. Боковым зрением замечаю, что он смотрит и дергается в мою сторону. Не приняв жеста, быстро выбегаю и прыгаю в стоящее у заведения такси.
Ясность сознания обретаю только в машине. Откинувшись на спинку сиденья, с трудом контролирую эмоции.
Терплю эпичное фиаско: соленые слезы ручьем сбегают по щекам, льются не останавливаясь. Честно пытаюсь разобраться в своих растрёпанных чувствах. Ничего утешительного! Архаров мне не безразличен и как-то надо жить с этим дальше.
