Кажется, граф подтвердил мои слова, а его мать еще что-то сказала, но в ушах шумело от злости. Каким-то невероятным усилием воли я подавила в себе желание демонстративно развернуться и уйти. Еще несколько ничего не значащих слов и графиня поплыла к поджидающему ее экипажу, попросив Фицуильяма не задерживаться. Я медленно выдохнула, стараясь успокоиться.
— Не сердись на нее, — тихо попросил граф, и я в полном удивлении повернулась к нему, не думала, что он будет извиняться за маму, да еще пустится в объяснения. — Она не умеет благодарить, только поэтому предложила вознаграждение. Она привыкла, что от нашей далеко не бедной семьи людям нужны в первую очередь деньги.
Я промолчала, оставляя все мысли при себе. К чему говорить, когда он сам все понимает, в том числе и то, что его мать не просто так говорила о щедрости.
— Значит, ты все-таки уезжаешь? — отвлеченно спросила я, прекрасно зная ответ.
— Да, — он взял мою руку и поцеловал, как при прощании, только не выпустил ее, а тревожно заглянув в глаза, сказал. — Ты сказала Сэму, что у тебя никого нет, и никто тебе не предлагал защиту. Но это не так. Ты всегда можешь рассчитывать на меня. Я надеялся, это было ясно без слов.
Он замолчал. Чуть сильнее сжал мою руку и решительно проговорил:
— Я вернусь через две недели и постараюсь продолжить обучение, — он наклонился и еще раз поцеловал руку. Не давая собраться с мыслями, быстро попрощался и ушел. Оставляя меня в растерянности. Я даже ответить не успела. Честно говоря, в тот момент, когда граф сообщил о своем решении, я его почти не слышала. Из конюшен за воротами выводили лошадей невероятной красоты, и я бессовестно высматривала эльфов. Так что ни обрадоваться, ни обнять, ни даже сказать, что я рада его решению не успела. Слишком отвлеклась.
Экипаж с позолоченными гербами на дверцах тронулся, как только Фицуильям сел. А я отвернулась, не желая встречаться взглядом с его матерью. К тому же было немного стыдно перед Фицуильямом за рассеянность, да и за злость. Он говорил, как никогда искренне и не заслуживал вместо нормального прощания поджатых губ и взгляда в сторону лошадей. И на себя я, пожалуй, сейчас злилась больше, чем на маму графа, которая, конечно, испортила настроение.
Злость, как обычно, заставляла меня действовать. Копаться в себе и раз за разом переживать раздражающие мелочи, не моё. А вот сделать что-нибудь, возможно, глупое — это, конечно, по мне. Я поправила шляпу, как будто подтверждая свою тягу к глупостям, и решительно направилась к конюшням.
Весь штат конюхов любовно рассматривал лошадок, а те счастливцы, что держали эльфийских скакунов под уздцы, сияли ярче, чем начищенные бляхи. Как будто они лично воспитывали этих жеребцов, а, возможно, и присутствовали при их рождении.
Неожиданно оказалось, что вокруг очень много людей. Никто не подходил близко и все, как будто занимались своими делами. Но все ждали. И как только появились эльфы, прошелся легкий шепоток, а из окна почтовой башни послышался восхищенный писк. Что сказать, выглядели они очень эффектно. Среди семи прекрасных и отстраненных эльфов, как-то не к месту смотрелся жизнерадостный ректор. Пока они шли к лошадям, он не умолкал ни на минуту, размашисто показывая рукой то в одну, то в другую сторону и важно кивая. Никто из эльфов, кажется, не обращал внимания на его речи. Они просто шли веред.
А я остановилась недалеко от лошадей, и когда оказалась в поле зрения Галатэля широко улыбнулась и чуть подняла руку. За это учителя по этикету могли бы меня четвертовать, а при любом дворе посчитали бы неотесанной деревенщиной и воспринимали бы лишь в качестве шута. Но поговорить с Правителем мне нужно было, как никогда. Письмо о своем возможном замужестве я так и не отправила, а решать что-то нужно было сейчас.
Галатэль мне тоже улыбнулся и перестал казаться кем-то чужим и слишком возвышенным. Более того, он сказал несколько слов ректору и с той же улыбкой пошел ко мне. Его задержал на мгновение Салгант, с каменным лицом произнося, судя по всему, ругательства. Галатэль немного нахмурился, но лишь кивнул не останавливаясь.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Уже бегаешь? Алмиэль что-то говорил о том, что ведьм надо привязывать, потому что у них шило…, - Галатэль многозначительно замолчал и опять улыбнулся. — Тебе нельзя уставать, ты знаешь?
— Знаю, но мне нужно было с тобой поговорить, — я тоже улыбалась. — И сказать спасибо. За то, что спас. И меня, и в целом.
— В целом? — мы стояли вполоборота к делегации эльфов, и я прекрасно видела, что на нас смотрят. С их стороны, с нашей стороны, из окна почтовой башни и, кажется, еще кто-то с крыши ближайшей конюшни.
— Говорят, портал для наших войск открыл эльф.
— Вот ты о чем, — он усмехнулся. — Не могу ничего сказать, за действия эльфов путешествующих по миру и давно не появляющихся в моем королевстве я ответственности не несу.
— А мне помогал тоже не ты? — я широко улыбалась, рассматривая Галатэля в очень официальном светлом костюме с эльфийскими орнаментами на рукавах. — Выходит, и снился мне какой-то эльф путешествующий по миру. Даже обидно.
— Сны не мой профиль. К моему огромному сожалению, я крайне редко снюсь прекрасным ведьмам, — вполне серьезно проговорил он, но потом опять улыбнулся. — Ты хотела о чем-то поговорить.
— Ну ладно, — вопросы со снами решила оставить, во всяком случае, пока сердце так сильно бьется лучше поговорить о другом. — Дело в том, что я собираюсь замуж. Точнее, не так. Будет помолвка…
— Если ты хочешь пригласить меня на вашу с рыжиком свадьбу, то, увы, я не смогу. В любой из дней у меня очень важные государственные дела в «Вонючем трактире», — сказал он.
— С рыж… При чем тут Фицуильям?
— Он не делал предложения? — мои глаза непроизвольно расширились, а Галатэль, сначала усмехнулся, а потом покачал головой, бормоча что-то о том, что вокруг дураки.
— Галатэль, ты видел что-то такое в будущем? — напряженно уточнила я.
— Значит, Салгант рассказал о моих видениях…Свадьбы я не видел, — и он быстро перевел тему. — Лучше расскажи о своем женихе. Старый, молодой и чем он так хорош, что ты его выбрала?
— Ну, он зрелый мужчина, опытен. Чем хорош?.. У него было несколько жен, все умерли при невыясненных обстоятельствах, — перечислила я все, что вспомнила о Фредерике.
Галатэль, кажется, еще на первой фразе понял, о ком я говорю и улыбнулся. Покачал головой, а потом снисходительно выслушал мою «гениальную» идею.
— Повремени пока с замужеством, — он довольно прищурил глаза и продолжил. — Если не получается найти арендатора, можно попробовать все сделать самой. Засеять, убрать и продать уже зерно.
Я, конечно, кивнула, хотя в душе была несогласна, но Галатэль сейчас говорил, а перебивать очень не хотелось.
— Помолвка ничего не решит, а, возможно, она быстро перерастет в нечто большее. Твой сосед слишком мутный тип, чтобы давать ему такие шансы на успех, — Галатэль опять улыбнулся и по-деловому продолжил. — Для того чтобы самой заняться полем надо переманить к себе тех самых работников, которые у твоего не мужа трудились на опытном поле. Скорее всего, главный там был какой-то башковитый крестьянин, уверен ни один маг-созидатель не будет работать на полях. Так что тебя ждет знакомство с просто хорошим и неглупым мужиком. И переманить его будет не так уж сложно. Для него должно быть важно просто дело и хорошая плата за труд. Никаким лишним патриотизмом в отношении работодателя такие люди обычно не страдают.
— Наверное, но только чем ему платить? Да и не пойдет он ко мне. Если он неглупый то, сразу поймет, что я ничего не понимаю.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— Платить можно из тех денег, что ты сэкономила. На них же нужно будет закупить зерно, — с энтузиазмом он продолжал говорить. — Не переживай, когда продашь урожай, все окупится. По поводу посевного зерна обсуди с самим работником, которого ты переманишь.
— Ты так уверен, что у меня кто-то купить зерно? — азарт Галатэля необъяснимым образом стал подбираться и ко мне. Когда он говорил, его глаза лукаво блестели, и, казалось, он понимает и видит куда больше, чем я.
